правильно, под подушкой было два градусника. Как хорошо, что в стране был стандарт и градусники были абсолютно одинаковыми. Слава стандартам! Подмена происходила виртуозно, и доктор выписывал кучу рецептов. После ухода врача, обманщицу начинала мучить совесть. Родителей обманула, врача тоже. В таких случаях нужно говорить: медицина бессильна! Бессильна против такой аферы. Так вот—совесть не давала покоя мнимой больной, и она решила её успокоить. Одно из любимых хобби—приготовление чего-нибудь вкусненького. Доставалась книга – «О вкусной и здоровой пище», оценивались запасы продуктов в холодильнике и готовилось первое, второе, даже что-нибудь на десерт: печенье или торт. Когда усталые родители возвращались с работы, их изумлению не было предела. Ну, как же—оставляли утром больную, а тут, как по волшебству, убрано-сготовлено! Родителям легко доказать, что ты больна, продемонстрировав градусник. А свою кипучую деятельность объяснить ещё проще: днём полегчало, но сейчас опять поплохело. Ребёнка жалели, пытались накормить, но ссылаясь на отсутствие аппетита, наша аферистка шла в постель. Конечно, не будет аппетита, если незадолго до прихода родителей плотненько поесть. Но после, совсем недолгих уговоров, чадушко соглашалось попить чаю с тортом или печеньем. Совесть была успокоена и все были довольны! Так знания свойств предметов и веществ, почерпнутые из учебников и литературных источников, могут приносить пользу с одной стороны, но и портить человека с другой. Что поделаешь, жизнь сплошная теория относительности! Возьмём, к примеру, футбол. С одной стороны, в футбол играют летом, но почему бы не зимой? С одной стороны, в футбол играют обычно пацаны, а с другой: почему не сыграть девчонкам? Резонно? Резонно! Чтобы тебя, девчонку, приняли в команду, нужно вывести из строя вратаря. Как? Да проще некуда: жалуешься его родителям, что он бьёт девчонок и родители загоняют пацана домой, не поверив его клятвенным объяснениям, что этого не было. Убеждаешь команду, что ты самый лучший вратарь, (здесь пригодится дар красноречия, от недостатка которого не страдала наша хулиганка). И вот – ты вратарь! Теория относительности действует: обледенелый мяч летит вратарю прямо в лоб. Хитрая голова ударяется затылком о штангу ворот, высекая искры из глаз, которые моментально заплывают, и огромная шишка вспухает посередь лба! Чао-какао: вся футбольная команда в шоке. Из этого состояния их выводит, нет, не крик пострадавшей, а совершенно спокойный голос: – «Пацаны, чего встали, ведите меня домой, а то ничего не видно». Где ж тут будет видно, если глаза совсем закрылись. Пацаны в восторге от такой выдержки, уважуха и респект, берут за руки и доставляют, геройски пострадавшую, домой. Любой другой в таком случае ревел бы белугой, но наша упрямица только в младенчестве слыла рёвой-коровой, но сейчас она проверяла теорию относительности на себе, а экспериментатор должен быть бесстрашным. Всё наилучшим образом подтвердилось: с одной стороны ты пострадавшая, с другой – героиня! С одной стороны родители будут ругать за неосторожность, но с другой и пожалеют, и полечат. Хорошая вещь – относительность, тем более что увеличивает вероятность приключений. И уж будьте уверены это даёт возможность выбора двух путей одновременно: хорошего и плохого. Всегда в одном и том же деле есть хорошая и плохая сторона. Одновременно можно быть минусом и плюсом. И это очевидно и невероятно! Хорошо получать подарки на день рождения, но это происходит всего один раз в году. Увеличивая вероятность приключений, увеличивается и число подарков от жизни, (всё новое и неизведанное – тоже подарки). Чем дальше в лес- тем больше дров. Но наша девчушка упорно лезла в самые дебри, где и ломала эти самые дрова. Наверное, такое происходит от избытка увлечений. Одновременно хочется быть врачом и учителем, учёным и продавцом, актёром и певцом, поваром и слесарем…Далее перечислять не хватает терпения. Не зная, чему отдать предпочтение, наше увлекающееся создание решило всё пустить на самотёк. Торопиться и правда не стоит в серьёзных делах. Нужно попробовать себя понемногу в каждом деле. Остались излишки капусты квашеной и огурцов солёных, так что ж не продать-то? Растили-выращивали, солили-квасили, оказалось переборщили: всей семьёй ели, ели, да не осилили. Родительница вздыхает -сокрушается, жалко трудовых мозолей, заработанных на садово-дачном участке. Отец предлагает это лишнее добро продать. Мать отнекивается от этого предложения, ведь никогда в жизни не торговала, да и неудобно как-то. А чего неудобного-то: своё, не краденное. Набираешь ведро огурчиков, тех самых, с пупырышками, да капусточку, да две мисочки с ложкой; нет, вы не о том подумали, не есть пока пузо лопнет, а сесть у магазина и продать страждущим, не имеющим счастья быть дачниками. Эти свои мысли озвучила начинающая десятилетняя коммерсантка. Проклюнулся новый талант продавца, отец от удивления даже газетку отложил. Мама пыталась образумить детку: нужно сначала из яйца вылупиться, а потом лезть в торговлю. Но ребёнок применил всё красноречие, убеждая родителей в выгодности этого дела, что мать сдалась, а папаша рысцой побежал в погреб. В течении двух часов длилась «торговая операция». Оба ведра были удачно проданы. –«Вот это, да!» – скажете вы. Как объяснить этот успех нашего ребёнка? На это стоило посмотреть! Маленькая девочка в окружении двух вёдер и благообразных старушек, сделав скорбное лицо, обращается к прохожим с жалостливой речью: –«Тётенька, купите пожалуйста огурцы или капусту. Моя мама в больнице, а папа нас бросил и нам не на что купить хлеб»! Старушки сочувственно поддерживали «бедного ребёнка» и торговля шла бойко. С пустыми вёдрами сиротка пришла домой и рассказала, как всё прошло. Отец, обидевшись, ушёл на балкон курить, а мама стала увещевать: – «Верочка, очнись, открой глаза. Пора принимать лекарства», – голос матери изменился до неузнаваемости. —«Может мама и правда заболела, но тогда почему я должна их принимать»? –подумала Вера и открыла глаза. Бледно -голубые стены и нестерпимо яркая лампа под ослепительно -белым потолком. Вера снова зажмурилась. – «Пётр Андреевич, странный случай. Пациентка поступила шесть часов назад. Пришла сама, одета не по сезону; войдя в приёмное отделение, решительно направилась к двери, ведущей к лифту. На вопрос дежурного отвечала: – «Сегодня мне не до вас, господа»! – пришлось применить некоторые меры. Сопротивления не оказывала, на вопросы не отвечает до сих пор, – вполголоса, монотонно произносила свой монолог женщина, называющая её Верочкой, – при ней был паспорт нового образца, но никакой прописки вообще нет. Сделали запрос в паспортный стол, но такая нигде не значится, – продолжала своё сообщение женщина.

–– Что же получается, бомж что ли? – удивлённо спросил мужчина, называемый Пётр Андреевич.

–– Выходит, что так. Хотя на бомжа не похожа. Алкоголя и наркотиков, видимо, тоже не употребляла. Но ничего не говорит, от пищи тоже отказывается. Пытались вводить физраствор, но женщина не даёт это сделать. И так при этом смотрит, что медсёстры отказываются к ней подходить. Как вы думаете, что нам предпринять?

–-Я думаю нужно оставить всё, как есть и пока понаблюдать за ней; тем более, что никаких хлопот она не доставляет, – ответил Пётр Андреевич.

Надо сказать, что Пётр Андреевич возглавлял лучшее частное медучреждение психических расстройств; был известным профессором и признанным специалистом в этой щепетильной области здравоохранения и сразу, как ищейка, почувствовал: с этой неизвестной будет интересно «работать».

***

Вера ещё слышала удаляющиеся голоса, но сама уже опять шла по коридору, стены которого были прозрачны, как стекло. По одну и другую сторону коридора она видела ту жизнь, которой жила; но в одной жизни всё было хорошо, радостно и спокойно. А в другой, те же самые «жизненные картинки» приобретали какую-то зловещую наполненность, безысходность и тоску. Эта тоска и влекла её искать выход из этих стеклянных стен, из этой пустоты. Как угораздило её попасть в этот промежуток? Она трогала руками прозрачные стены: на ощупь они были так тонки, что, казалось – щёлкни слегка пальцем – разлетятся со звоном на мелкие осколочки, точно, как ёлочный шар из детства, падающий из неловких рук маленькой девочки, наряжающей ёлку.