В этот раз он поспешил, определив, что такие юные начинающие просто так бы не утверждали, что создали действительно что-то необычное и быстродействующее.
Мистер Аддингтон старался следовать протоколу, который когда-то задал его предыдущий работодатель, мистер Эмбер. Но в случае с зельями Малфоя и Грейнджер у него не было никаких домыслов, что что-то могло пойти не так. А зря.
Все произошло уже после того, как два прототипа попали в руки первым пациентам. Изначально, интересные изменения появились при воздействии Безупречности на мыши. Все началось с последовательности, что была описана в протоколе действий исследования. Лунта, а именно так звали лабораторную мышь, прибыла из Лондона от колдоветеринаров.
Лунта болела оспой. Определить наличие этого заболевания у мыши было просто, ведь на коже в области ушей, хвоста и конечностей появились маленькие водянистые язвы. Было просто определить, что у Лунты была хроническая форма эктомелии. А так же наличие этой самый оспы подтверждалось наличием язвы и зуда у подопытного объекта. Также у неё не было одной лапы, так как её пришлось ампутировать. Иначе – сухая гангрена могла распространиться и на остальные части тела Лунты. Все это было описано в лабораторной карточке животного.
И вот, Грейнджер принесла Брезупречность, которую, как она описывала, она испытала на своем же коте. Пара капель зелья добавлялись в воду, которую затем выливали в поилку для животного.
После того, как Лунта впервые попробовала воду, смешанную с зельем, она недолго металась по клетке, а затем и вовсе спряталась в доме из соломы. Наблюдения продолжать было невозможно без наличия самого подопытного. Аддингтон решил оставить мышь в покое до утра и занялся зельем Малфоя.
Тестировать его пришлось на неразлучниках. Эти птицы не могут жить друг без друга. Арчи и Сетта выбрали друг друга еще в двухмесячном возрасте, когда их перья даже не до конца определились с цветом. Как бы Аддингтон не хотел разлучать птиц, исследования были намного важнее.
Зелье пришлось также добавлять в поилку с водой. Однако в этот раз ученый должен был быть очень осторожен, ведь разлучать существ нужно было поодиночке. Для начала он добавил зелье только одному неразлучнику. И им стал Арчи. Его пересадили в отдельную клетку, чтобы напоить Быстрой Ненавистью, а уже затем – вернуть к Сетте.
В данном случае эксперимент также удался не так, как было описано в наблюдениях Малфоя. Арчи вёл себя так, словно никогда не видел Сетту, часто улетал от неё в другой конец клетки и игнорировал любые попытки неразлучницы поласкаться на одной жёрдочке.
По сути, Арчи делал всё то же самое, что и первая пациентка Малфоя. Но что-то не давало покоя Аддингтону. Скорее всего, что Панси, а именно так звали пациентку Драко, открыто игнорировала юношу, в то время, как Арчи всё же иногда присаживался рядом с Сеттой и несколько раз даже пытался наладить с ней отношения. Однако, когда же неразлучница начинала щебетать и прижиматься к Арчи ближе, птица тут же улетала в другой конец клетки, словно не помнила свою спутницу по жизни.
Тогда же, когда наблюдения Аддингтона касательно Быстрой Ненависти были завершены, он вернулся к Безупречности. Чтобы хоть как-то увидеть изменения на теле Лунты, ему пришлось забираться в клетку с мышью рукой и доставать её. Животное стало вести себя неадекватно. Если раньше Аддингтону удавалось достать Лунту, чтобы осмотреть её раны, и она никак не реагировала на это, то после Безупречности мышь начала кусаться, царапать его тремя лапами и всячески протестовала.
Тогда Аддингтону пришлось надевать перчатку потолще, и насильно доставать Лунту из её укрытия. Увиденное потрясло его. На теле мыши не было ни единого намёка на язвы или шрамы от них же. В тот момент, когда ученый уже хотел было посадить её обратно, Лунта начала принюхиваться к его нагрудному карману, где и был маленький флакон с Безупречностью. Она сразу же успокоилась и даже начала тянуть передние лапы к карману, балансируя на одной задней.
Аддингтон понимал, что, возможно, использовал небольшую дозу зелья, поэтому решил дать Лунте концентрированную Безупречность. Ведь люди, которые будут покупать и употреблять его, не будут разбавлять его с водой. И после того, как капля концентрированного снадобья попала в организм Лунты, она стала вести себя спокойнее. И даже разрешила себя осмотреть. На маленьком теле, где раньше были заметные язвы, отсутствовала шерсть и ничего более. Кожа мыши была белой или даже безупречной.
― Что было потом? – спросил Кори, поддавшись к Аддингтону ближе. Казалось, он действительно заинтересован в том, что произошло. Легкая улыбка мелькала на его лице, когда ученый рассказывал о своих наблюдениях.
― А потом Лунта сбежала. Когда я хотел осмотреть её спустя несколько часов, она покусала меня и сбежала. На тот момент прототип Безупречности уже попал к Маргарет, которая успела попробовать зелье. Я долго искал мышь в лаборатории, пока ко мне не пришел обеспокоенный Бронт. В его руках была Лунта, но уже мертвая. Я спросил, как ему удалось поймать её, на что он ответил мне, что пытался остановить её магией. Но мышь не реагировала на все это. Обычным Империусом её было не подчинить. И тогда Бронту пришлось использовать заклинание, ломающее позвонки шеи. Только так он сумел её остановить.
― И после этого Вы сделали вскрытие, верно? – спросил Создатель, на что Аддингтон кротко кивнул, опустив взгляд. – И что же Вы обнаружили?
― Лунта была мертва. Она умерла как минимум несколько часов после того, как скрылась в своем убежище. Я подозреваю, что Безупречность излечивает все снаружи и внутри за несколько часов, после чего – убивает существо. Превращает его в ходячего мертвеца, который требует не мозги или крови, а именно Безупречности. Видимо, зелье поддерживает какие-то важные функции в организме, которые продолжают удерживать ясное сознание человека. Повторяет все его привычки, в то время, как сам организм сгнивает изнутри.
― Мистер Аддингтон, Вы у меня всегда были на хорошем счету. Что с Вами произошло в тот момент, когда Вы поспешно выдали Безупречность и Быструю Ненависть обычным людям, не доведя исследования до конца? – в голосе Создателя читалось само спокойствие, но учёный подозревал, к чему мог вести Кори. Он сглупил, наделал ошибок, которые привели к плохим последствиям. Очень плохим. Убийство в Совершенстве – это отнюдь не счастливый момент, за которым бегут многие творцы. Это был очень плохой знак, как для города, так и для самого Аддингтона.
― Я понадеялся, что молодые люди понимают, что делают. К тому же, у них обоих был опыт использования зелий. Я… Доверился их словам.
― Чтобы доверять кому-то, нужно быть очень наивным. Тогда ответьте мне на ещё один вопрос, – Кори поднялся на ноги и, обогнув стол, подошёл к ученому чуть ближе. – С какой стати я теперь должен доверять Вам?
***
Малфой проспал буквально несколько часов. Бессонная ночь могла бы привести к тому, что весь его идеальный план мог пойти насмарку, а все из-за отсутствия сна.
Подняться с кровати юноше было очень сложно. Веки казались ему слишком тяжелыми, а сны словно продолжали мелькать перед его глазами даже тогда, когда он поднялся на ноги. Но холодная вода помогла ему слегка проснуться, а чашка кофе – взбодриться.
Драко давно не использовал одну вещь, которой его обучил отец. Это было очень удобно, особенно, когда необходимо было проследить за кем-то, не вызывая подозрений. Тёмные маги были способны на все, чтобы услужить Лорду. И Пожиратель Смерти обязан быть обученным простой анимагии.
Малфой ещё раз взглянул на себя в зеркало, заметив, что недоедание и недосып вызывает у него потерю в весе и появление синяков под глазами. Благо, анимагия не передает всего этого.
Замерев на секунду, он прислушался к тому, что происходило в соседней квартире. Тишина настораживала и, если бы Грейнджер и Малфой не поссорились вчера, он бы зашел к девушке, чтобы узнать, как у неё дела после происшествия на званом ужине.
