Ещё раз об осени…

И снова осень. Ей поэты посвящали

Стихи печальные свои.

И оды пели, и, случалось, проклинали, –

Палитра пёстрая оттенков у любви.

И у меня есть тоже в жизни предпочтенья,

Я с детства лето обожал;

А нынче… нынче славлю осень каждый день я, –

Конечность жизни осознал.

Трепещет лист последний на худой осине, –

Вот-вот несчастный отпадёт.

Печаль. Закатный свет в небесной сини.

И этот свет, и эта синь… уйдёт.

Зима подкралась незаметно

И вот диктует мне, как жить…

Прогнать её – попытки тщетны,

За что же мне её любить?

Уныло небо, сердцу зябко,

И стынут мысли на ветру…

Схватить бы мне себя в охапку,

Умчаться в лето поутру.

Тащусь я по дороге мёрзлой…

Куда тащусь? Не знаю сам;

Мечтать, наверное, уж поздно?

И вдруг… Не верю я глазам:

Зима улыбкой засверкала,

Искристым снегом обдала.

Я понял вдруг: мне не хватало

Зимы. И вот она пришла.

Люблю я сердцем бело поле,

Люблю позёмки тихий бег.

Я жил средь лета, как в неволе,

С мечтой, что вновь увижу снег.

Первый день января

Задумчиво-печально солнце ныне,

Ему недолго в небе зимним днём

Светить увитой гроздьями калине,

Пылающей и хладом, и огнём;

К весне нагрянут свиристели, лихо

Вмиг красоту небесную склюют…

А солнце? Солнце встанет утром тихо,

И птицы песню вечную споют.

Всё повторится. Снова цвесть калине,

И будет бесконечно длиться день;

И где-то там, в неведомой долине,

Где вечный свет и где незрима тень,

С улыбкой буду вспоминать,

Январь я буду вспоминать.

Зимний день в Вене

Ну и пусть! Пусть серы тучи,

Снег искристый чуть блестит…

Но когда весёлый лучик

Ярко город осветит,

И тогда ты на контрасте

Всё увидишь, всё поймёшь –

Сколько тихой скрыто страсти,

Как сей город… как пригож!

Улиц зимних луч коснётся

И – бургторовских ворот;

В парке Штраус улыбнётся,

Моцарт в мраморе вздохнёт.

В пароконном экипаже

По брусчатке я качу…

Светлый луч мне всё расскажет,

Я с улыбкой помолчу.

У Дунайского канала

На дороге – утки дики,

Ходят-бродят где попало

Средь худой зимы, безликой.

Утки крякают негромко,

До меня нет птицам дела.

Ветер влажный, ветер колкий,

Коченеет моё тело.

Поросло давно всё былью,

Что сто лет назад случилось;

Одолжите, утки, крылья,

Улечу к своей я милой.

И сквозь время-расстоянье

Долечу до чудо-места,

Где назначено свиданье

Парня юного с невестой.

«Ути-ути, ути-ути…» –

Тихо я шепчу сквозь слёзы,

«Ути-ути, ути-ути…» –

Там ядрёные морозы,

Там зимой суровой пелось

И душа любовью грелась.

Небо тонет в серой стыни,

Воздух сыростью пропах.

До чего же мир пустынен

На унылых берегах!

…Из кустов вдруг утка вышла,

Покивала головой;

Где-то крик визгливый слышен –

Рыщут чайки над водой.

Важно шествуют вороны

По дорожке у воды.

А в траве среди газона

Мышь, не ведая беды,

Всё шуршит, шуршит, не зная,

Что свирепый рядом кот;

Я кричу: «Беги, родная,

Прочь от этих стылых вод!»

Мышка юркнула в испуге,

Кот лениво отбежал;

Две вороны, две хитрюги,

Учинили дикий гвалт.

У Дунайского канала

Утром тихим на заре

Встретил я друзей немало

В расчудесном январе.

Чудеса в венском парке

Ещё вчера была зима,

С утра вдруг солнце разгулялось;

Вокруг веселья кутерьма,

И в мыслях смелых зреет шалость.

Ведь это я рассыпал снег

Среди деревьев в зимнем парке…

Ведь это мой искристый смех

Февраль холодный сделал жарким.

Скворец поёт зимой в траве,

Весну безудержно торопит;

Я знаю, дом его в Москве,

А он гуляет здесь, в Европе.

Давай, дружок, лети домой,

К своей некрашеной скворечне;

Лети, лети… И я – с тобой,

В душе моей созрели песни.

Вдруг Штраус мне в ответ моргнул

И соскочил вмиг с постамента.

Скворец неистовый вспорхнул,

И грянул шквал аплодисментов…

Грусть

Диктует кто-то мне слова и строки

Под утро в стылом январе,

Так где ж поэзии живой истоки?

На Небесах? Иль на Земле?

Сереет небо, звёзды тихо гаснут,

Спугнуть мгновение боюсь, –

О, как светла и как прекрасна

Возникшая внезапно грусть!

Восходит солнце, снег сверкает,

И грусть с рассветом исчезает.

А мне б зимы ещё немного

С пушистым снегом и морозом…

Я помолюсь… спрошу у Бога:

Зачем в саду смешные розы?

Верни меня к зиме родимой,

Где по утрам синичек щебет

И колкий снег, такой любимый,

И где скупое солнце в небе.

Хохочет лето в красных розах,

Как я мечтаю о морозах!

В лесу

Могучие дубы,

Берёзы, ёлки, сосны

И пасынок судьбы

Орешник, мальчик взрослый,

Живут одной семьёй;

Но каждый понимает,

Кто выше над землёй,

Вот тот и выживает.

Приятели-друзья,

Соперники по жизни?

Картина бытия –

Всегда неправ, кто нижний…

Как мелкому прожить?

Орешник под угрозой?

Не нам его учить,

Стихам излишня проза.

С дубами куст живёт в ладу,

Лишь человек несёт беду.

Иван-чай

На опушке алым цветом

Полыхает иван-чай;

Это – лето, красно лето,

Это – лето-разгуляй!

Через лес тропинка к речке,

Земляничный рядом рай;

А на солнце яркой свечкой

Светит пчёлам иван-чай.

Это – лето, красно лето,

Льётся радость через край,

Манит, манит ярким цветом

Друг пчелиный – иван-чай.

Над венским лесом

О, как мила и как капризна

Красава Вена летним днём!

Не занимать мадам харизмы, –

Сверкнёт улыбкой под дождём,

А то, слегка нахмурив брови,

В небесной сини запоёт.

…Над Венским лесом – глаз коровий

Меня пугает и зовёт.

Фантастичный день

Руфи Швейцарской

Когда оливки собирали,

Каким прекрасным был тот день!

Лучи закатные играли,

Со мной играли свет и тень.

Дорога горная петляла,

Вела к вершинам бытия,

Любовь незримая летала, –

И вместе с ней летал и я.

Чужая женщина на Кипре,

Чужое счастье на свету,

Сверчки так пели, что охрипли,

В восторге славя красоту.