Улыбка вдруг померкла на лице Адель, уступив место огорчению, а в душе прочно обосновалось такое неприятное чувство, как жалость к самой себе.
Ведь ей не суждено было выйти замуж за любимого и родить Софи, будучи законной женой Александра. Видя безграничное счастье брата и Ольги, слушая радостные воспоминания отца о том, как они были счастливы с её матерью, Адель ещё острее ощущала, чего она лишена.
Князь слишком поздно осознал свою оплошность, заметив, как потухли глаза дочери. Ну, какой же он старый дурак, не нужно было говорить о своих чаяниях с Адель, и тем более — пускаться в воспоминания о прошлом. Бедная девочка пережила такое горькое разочарование и до сих пор страдает.
Отец хотел было извиниться перед Адель, как вдруг дверь в гостиную отворилась и лакей сообщил о визите графини Бутурлиной с сыном. Андрей Алексеевич сначала удивлённо приподнял брови, но затем велел проводить родственников в гостиную.
Когда на пороге показались Мария Александровна и Алекс, сердце Адель забилось так громко и быстро, что она опасалась, что его услышат все. Князь поднялся навстречу гостям и склонился над рукой графини, по-прежнему держа внучку на руках. С Александром они обменялись дружескими рукопожатиями. Адель вежливо поздоровалась с графом и его матушкой, пытаясь за светской полуулыбкой скрыть возрастающее волнение.
Покончив с официальными приветствиями, мать и сын невольно застыли в замешательстве, глядя на кудрявую малышку, прижавшуюся к плечу князя Вяземского. В глазах Марии Александровны блеснули скупые слёзы — ведь эта девочка приходится ей родной внучкой, дочерью единственного сына, но, увы, … она носит другое имя и никогда не узнает, что у неё есть родной отец и любящая бабушка.
— Боже, какое чудо! — негромко произнесла графиня, сквозь слёзы улыбаясь малышке. — Это, видимо, Софи? Пойдёшь ко мне на руки, солнышко? — эта фраза уже была обращена к девочке, которая настороженно разглядывала незнакомых людей своими большими синими глазками.
Поразмыслив пару мгновений, Софи доверчиво протянула ручки к Марии Александровне, и та с готовностью взяла её на руки. Сердце графини восторженно ликовало и одновременно замирало от нежности, когда она глядела на это чудесное дитя, глазами точь-в-точь напоминающее Александра.
Сам же Александр чувствовал себя так, словно ему неожиданно преподнесли самый дорогой в жизни подарок. К своему стыду, даже в день рождения Катюши он не ощущал такого безбрежного счастья, как в этот миг, когда увидел Софи. Этот прелестный ангелочек внезапно стал безумно дорог ему, ведь в жилах Софи его кровь соединилась с кровью Адель, их взаимная любовь дала жизнь этому маленькому человечку, связав их воедино навсегда. Разве это не чудо?
Когда Александр, в свою очередь, немного нерешительно протянул руки к дочери, Адель перестала дышать. Она ждала, что последует дальше.
И Софи, словно ощущая зов родной души, потянулась к своему отцу, улыбаясь во весь рот. Осторожно прижав дочь к себе, он на миг закрыл глаза, стараясь справиться с эмоциями, а когда снова открыл их, встретился с взволнованным взглядом Адель.
Для неё стало тяжким испытанием увидеть дочь на руках Александра. Это было так трогательно и больно одновременно! В этот миг она как никогда остро ощутила, что они оба потеряли. А ведь могли бы стать счастливой семьёй и вместе растить их обожаемую малышку…
Когда их с Александром взгляды пересеклись, время снова остановилось, оставляя их одних в целом мире. Они даже не обратили внимания на то, как их родители смущённо потупили взоры, заметив, как дети восторженно и обречённо смотрят друг на друга.
Александру сейчас хотелось лишь одного: подойти к Адель и крепко обнять её, не выпускать из своих объятий ни её, ни Софи, и тихо таять от счастья, осознавая, что они обе принадлежат только ему одному.
Судя по тому, что большие тёмные глаза Адель медленно наполнялись слезами, она хотела того же, что и он… но она достаточно ясно дала понять, что не станет изменять мужу, а Александр обещал не ставить её более в неловкое положение и не навязывать свою любовь. Это обещание отныне связывало ему руки, и Александр мысленно поклялся себе держать его. Больше он не станет искать с ней тайных встреч, не будет стараться приблизиться, коснуться украдкой её руки, терзать её пылкими взглядами.
Он любит и вожделеет её безумно, до дрожи, но больше ни разу не прикоснётся к ней… до тех пор, пока Адель сама его об этом не попросит.
========== Главное - найти виноватого ==========
Жаклин нервно расхаживала по своей спальне, комкая в руках батистовый платочек. Она никак не могла успокоиться и справиться с охватывающими её гневом и отчаянием.
Александр и его матушка уехали с визитом к князю Вяземскому, а её с собой даже не позвали! Не сболтни ей случайно горничная, Жаклин так и не узнала бы об этом. Эта странная таинственность наводила на определённые мысли, а именно — Александр и его бывшая любовница решили уединиться в доме Вяземских, а старая графиня, стало быть, в курсе их тайных замыслов, да ещё и прикрывает это безобразие, как и князь Вяземский!
От такой вопиющей наглости Жаклин буквально оторопела. С того самого дня, когда Аделина снова вошла в жизнь Александра, его жена окончательно потеряла покой. Если поначалу она ещё надеялась на что-то, успокаивая себя тем, что превратила-таки их фиктивный брак в настоящий, то теперь остро чувствовала, как муж стремительно отдаляется от неё. И в первую очередь, он резко ограничил доступ Жаклин в свою опочивальню, что было особенно унизительно для молодой женщины.
Жаклин попыталась было снова найти подход к нему, но Александр то и дело избегал её, причём делал это так искусно, что обвинить его в чём-либо было трудно. Да и имела ли она право предъявлять ему претензии?
Молодая графиня ещё раз попыталась использовать дочь в качестве своего главного козыря и оружия. Она внезапно стала намного больше времени проводить с Катрин, изо всех сил показывая себя хорошей матерью перед мужем и свекровью. Но девочка, словно чувствуя, что мать притворяется, начинала капризничать у неё на руках, по-прежнему предпочитая ей отца. Лишь при виде Александра она сразу начинала улыбаться и вести себя спокойно.
Последние два месяца Жаклин жила, будто в аду. Собственно, она не жила, а лишь существовала, находясь в постоянном тревожном ожидании чего-то плохого. Она внимательно наблюдала за мужем и отметила, что он внезапно стал завсегдатаем светских развлечений, которые раньше не очень-то жаловал. Граф Бутурлин почти каждый вечер уезжал из дому на очередной званый ужин или бал, в театр или клуб, оставляя свою жену коротать время в одиночестве. Мария Александровна упорно делала вид, что ничего особенного не происходит, и её сын ведёт себя вполне обыденно.
Жаклин безумно бесило такое равнодушие графини к поведению Александра. Интересно, как бы Мария Александровна отнеслась к его разгульной жизни, если бы её сын женился не на жалкой актрисе, а на своей обожаемой Адель? Вряд ли она молчала бы! Впрочем… со своей русской красавицей Александр никогда не стал бы обходиться подобным образом.
Как ни горько было признавать это, но Александр никогда не любил Жаклин, а теперь ещё и презирал, не утруждая себя скрывать это. Мария Александровна, хоть и держалась внешне вежливо, относилась к навязанной ей невестке не лучше. Она так и не приняла Жаклин, не признала её частью семьи Бутурлиных, по-прежнему считая брак сына страшной ошибкой и мезальянсом. Не имея ни одного друга в доме мужа, молодая графиня чувствовала себя ужасно одинокой и озлоблялась на весь мир всё сильнее.
Вечера стали пыткой для Жаклин: она каждый раз представляла, что её муж тайно встречается с любовницей, бесцеремонно пренебрегая законной женой и даже своими хвалёными принципами дворянской чести, над которыми так трясутся представители российской аристократии. Как ловко эта смазливая княгиня смогла окрутить чужого мужа, стоило ей только пару раз показаться ему на глаза! А ещё строит из себя святую невинность! Какие же они все лживые, прогнившие до мозга костей, эти надменные аристократы!
