Все повторилось, как во сне: они блаженствовали, раскинувшись после бурных объятий на тахте, и слушая песни любимого автора, словно и не было недолгой разлуки. «Кто раньше с нею был, и тот, кто будет после, пусть пробуют они, я лучше пережду…»

Юрий насторожился, слова песни растревожили его душу.

Людмила ластилась к нему, словно кошка, завораживая своими глазищами, и он не устоял, снова бросился, словно в омут, в ее объятия, пытаясь отрешиться от всего на свете. Не тут-то было. Тень Вадима, словно тень отца Гамлета, казалось, висела над ними, вселяя в Юрину душу тревогу и уныние. Какая уж тут любовь. Не до нее бедняге.

– Что с тобой? Ты не похож сам на себя. Уж не боишься ли, так я звонила ему недавно, проверяла. Далеко он, – старалась настроить его на любовный лад опытная женщина. – Обними меня покрепче, Юрочка.

Юрий согласно кивал, окончательно утратив весь свой пыл…

Мечтаем, строим планы, а жизнь вносит свои коррективы. Ради экономии натурные съемки решили проводить не за границей, а в Риге и Вильнюсе. Прибалтика всегда была палочкой-выручалочкой для советских кинематографистов. На роли иностранцев тоже взяли прибалтов. Дешевле.

Вся группа, включая и художников, готовилась к экспедиции. Несколько дней пролетели в хлопотах незаметно для Юрия. Однажды утром в кабинет директора позвонила Людмила и попросила к телефону декоратора Фомина. Он оказался по соседству, в комнате для художников.

«Юрочка, я буду у вас на студии сегодня. Дела по работе надо утрясти. Позже там и увидимся», – услышал он в трубку. Договорились о встрече.

В обеденный перерыв Юрий подошел к скверику, в котором все обычно встречались, и присел на лавку в ожидании. Он нервничал. Хотелось и с любимой женщиной пообщаться, и на склады надо бежать. Погрузка.

– Отдыхаем, как всегда, больше, чем работаем, – рядом с ним, откуда ни возьмись, присел Виктор Корман, его однокашник по курсам художников-декораторов. Остряк и выдумщик. Любил он при случае поддеть и высмеять товарищей, но Юрий обрадовался ему. Давно не виделись.

Разговорились, и Юрий не заметил, как к лавке подошла Людмила.

Увидев ее, Виктор замер от восхищения. Не каждый день перед ним останавливается такая красавица. А глаза, улыбка, упадешь и не встанешь.

– Ну, и долго я буду стоять перед вами?

– Извини, Люда, – вскочил Юрий с лавки. – С товарищем давно не виделись. Заболтался, – он чмокнул ее в щеку, она его в губы, никого не стесняясь. Затем он познакомил Людмилу с Виктором, они посидели на лавке уже втроем, разговаривая ни о чем, но Юрию некогда было рассиживаться.

Извинившись перед ними, он пообещал позвонить Люде завтра, и побежал по дороге в «Белый дом», так прозвали на студии длинное здание складского типа, где размещалась мебель, реквизит, и многое другое.

– Беги-беги, работничек. Я не оставлю в одиночестве такую девушку, – крикнул ему вдогонку Виктор, и Людмила благосклонно улыбнулась ему своей очаровательной улыбкой, решив не обижаться на Юрия. Она прекрасно понимала, что такое подготовка к кино-экспедиции.

Они поднялись с лавки и направились к проходной, на выход, оживленно разговаривая. Тем для беседы у них было предостаточно.

Запыхавшись, Юрий все же подоспел вовремя. Возле длинной фуры сновали грузчики, загружая в ее недра реквизит. Пожилой кладовщик суетился рядом, нервно поглядывая на дорогу. Увидев Юрия, закричал:

– Ты где ходишь? Список-то у тебя. Как бы, не прозевать чего.

– Извини, дядя Саша, – Юрий достал из сумки список, – все проверим, как в аптеке. Уточним. Не переживай зря.

– Ну и лады, – успокоился дядя Саша. – Нам же потом легче будет. Когда все имеется на складе, директору не к чему придраться будет. Выдал, что нужно для съемок, и ходи, поплевывай, да на девок местных поглядывай.

Как всегда перед отъездом, времени не хватало ни на что, и Юрию не удалось попрощаться с Людмилой, вернее, не до нее было в то время.

Дома, в семье, тоже все были недовольны его отъездом, предполагая, что он едет не работать, а развлекаться, да по гостиницам с девицами гулящими отираться. Настоящая работа на заводе, на стройке, а в кино одни бездельники собрались, так рассуждали его жена с тещей.

Наконец, съемочная группа погрузилась в вагоны, поезд тронулся с места, набирая ход и увозя их в Прибалтику…

Время в командировках проходит быстро, как и все хорошее. Довелось и поработать, как следует, но и погуляли они с Валеркой тоже от души.

Но вот съемки на натуре успешно закончились, и жизнь вошла в свое привычное русло: дом, работа, пришла пора и Людмиле позвонить. Соскучился он по своей красавице. Обиделась, наверное. Три месяца прошло.

Он позвонил ей на работу: уволилась ваша Соболева, давно уже. Дома ищите, или еще где, мы не знаем о ней ничего, к сожалению.

Собравшись с духом, позвонил домой: никто не подходит к телефону.

Спустя несколько дней, так и не разыскав Людмилу, Юрий как-то вышел из павильона после утренних съемок, и зашел в скверик, отдохнуть.

Где и повстречал еще одного однокашника, Генку Лебедева. Оба обрадовались, даже обнялись попросту. Чего не было с Корманом.

– Давненько не виделись. Ты где сейчас обитаешь?

– Как уволился тогда со студии, сразу денежную работу нашел. Я теперь на троллейбусе, водителем работаю. Знаешь, сколько зарабатываю? 200 рэ! – хвастался Генка. – Надоело здесь за жалкие 90 рублей сутками по цехам да павильонам бегать. С утра – декорации надо готовить. А потом на съемках до полуночи дежуришь. Жена грозилась из дома выгнать.

– Тут ты прав. У нас как: работаешь, как Илья Муромец, а получаешь, как Иванушка дурачок.

Они посмеялись, и присели на лавку в скверике, поглядывая, как мимо носятся мосфильмовцы. Кто из производственного корпуса в павильоны, а кто наоборот, или еще куда. Студия, это огромный лабиринт, фабрика, в коридорах которой легко заблудиться с непривычки.

– А ты, Юрок, не собираешься отсюда сваливать?

– Да нет, привык я, просто мне нравится здесь. Думаю во ВГИК поступать, на художественный факультет, а может, и на режиссерский.

– Размечтался. Там боссы своих сынков пристраивают, нужен ты им больно. Без денег, без связей.

– Ничего, прорвемся. Кстати, ты же с Витькой Корманом в друзьях ходишь. Где он сейчас? Никак не найду.

Генка нахмурился в ответ, собираясь с мыслями.

– Встречались мы с ним несколько раз. Давно уже. Он с красоткой одной познакомился, так все с ней под ручку, влюбился без памяти. Жену бросил, и поселился у этой Людмилы. Она тоже развелась с мужем. – Он ухмыльнулся.

– У нее однокомнатная квартира, в Сокольниках. Как-то бегут вместе, меня увидели, и к себе в гости зазвали. Ты же знаешь, Витька не дурак выпить, она тоже под стать ему. Я тогда нарезался, не помню, как до дому добрался. На автопилоте.

– Ну, и как они поживают? – Юрий был раздосадован такими новостями, не ожидал, что она так быстро забудет его с другим. И с кем? С Витькой Корманом. Он тоже хорош, однокашник хренов.

– Так у них там и мастерская заодно. Рисуют, пишут маслом этюды, картины. На пленэры ездили. Планов у них было громадье. Не жизнь, а малина. Если бы не ее муженек.

– А что, ревнует по-прежнему?

– Если бы. Да, вспомнил, Витька рассказал мне, что это ты их познакомил. Просил передать тебе спасибо при случае.

– А еще Иуда шлет тебе свой поцелуй, – усмехнулся Юрий. – Я тогда в командировку уезжал, на три месяца. Вот тут и познакомил их, на этой самой лавке. Не думал я тогда, что они так быстро схлестнутся. Кстати, Людмила мне тоже предлагала у нее жить, картины писать.

– Повезло тебе, Юрок. В рубашке родился, не иначе.

– О чем это ты гутаришь? – Юрию не до шуток.

– Муж у нее чересчур ревнивым оказался. Самбист, или каратист, тебе лучше знать. Так вот, заявился он к ней домой, пьяный, и забил их обоих до смерти. Не простил, стало быть.

Юрий озадаченно смотрел на однокашника.