– А как же пёсик? – занервничала я, очень надеясь на то, что Гадес не заметит моего смущения. – Мы же не бросим его здесь, правда?

– Он будет дома раньше чем мы, о, мое наивное дитя природы. Ты его просто плохо знаешь, – усмехнулся Гадес.

Бог подземного мира натянул поводья,  скомандовал четверке скакунов: ” Во дворец!” и крепко прижал меня к себе. Лошади круто развернулись и прыгнули в ту же расщелину, из которой появились. У меня сейчас сердце выпрыгнет от таких фортелей. Мамочки!  Выглянув из-за плеча Гадеса, я увидела, что земля за нами снова сомкнулась.

***

– Свершилось! – радостно прогрохотал Зевс, получив известие от Гадеса, что “богиня Весны” прибыла в его Владения. –  Еще один божественный союз! Пусть по традиции их нет с нами, но мы должны благословить их!

Счастливый идиот был уверен, что Персефона в надежных руках и под защитой его старшего брата. Я бросила короткий взгляд на него и снова опустила голову в знак траура.

– Поздравляю, Деметра, – ко мне подошла Гера, протягивая мне кубок. На ее лице была странная улыбка. – Возлюбленная дочь моего мужа обрела свой престол. Пусть ее брак будет таким же счастливым, как и мой…

Богиня домашнего очага, Верховная Богиня сделала глоток из своего кубка, задумчиво и горько глядя на радостного супруга.

– Благодарю тебя, сестра моя, – горестно проговорила я, поправляя свои черно-траурные одежды, – вот только нет в моем сердце радости. Как мать ты меня поймешь…

Я поймала ее взгляд, который упал на хромого и кривого Гефеста, которому божественный нектар развязал язык.

Повсюду играла музыка, кружились нимфы и дриады, радуясь за свою богиню, что она нашла счастье, осыпали всех цветами, делали подношения богам молоком и мёдом. Боги  же радовались, что нескончаемые мольбы смертных наконец прекратятся, и они больше не будут донимать их своими просьбами. Теперь это забота богини Весны.

Каждый из богов посчитал своим долгом подойти ко мне и выразить благословение моей дочери, которые я принимала со скорбью в глазах. Боги быстро забыли обо мне, стоящей в черных траурных одеждах среди всеобщего веселья. Ничего, сейчас моя очередь. Я быстро сотру улыбки с их лиц.

Отойдя подальше от праздника и пирующих олимпийцев, я протянула руку к яблоне.  В моей руке вызрел душистый и прекрасный плод, вызывая у меня гадкую улыбку. Своей божественной силой я написала прямо на яблоке  “Прекраснейшей” и незаметно вернулась к гостям. Скоро начнет выступление Аполлон. Дождавшись, когда нимфы начнут своё представление, под звуки лютни солнечного бога я подбросила яблоко на стол, за которым сидели богини. “Что это?”, –  удивилась Афина, протягивая руку. “Отдай, это мне!”, – надменно произнесла Афродита. Гера посмотрела на них и потребовала отдать ей ее яблоко. Ну-ну…

– Великий Зевс, – услышала я голос Афины, – Рассуди наш спор. На столе оказалось яблоко для прекраснейшей богини. Скажи, Громовержец, кому оно предназначалось?

Зевс замешкался. Забавно видеть, как тучегонитель обдумывает, кого наградить плодом с меньшими последствиями. Афина смотрела воинственно и гордо. Афродита обольстительно улыбнулась, закусив губу. А Гера надменно сверкнула взглядом.

– Для Зевса вы все прекрасны, – грустно начала я, заметив благодарную улыбку, которую подарил мне Зевс. – Предлагаю, чтобы прекраснейших из богинь судил смертный. Его решение будет честным и справедливым!

Боги заволновались, по рядам столов прошёл взволнованный шепот: ”Но кто? Кому мы доверим?…”.

– Пусть судит Парис, – я обвела взглядом богов, вспоминая царевича-пастушка. – Мы все знаем, что Мойры прядут великую судьбу этого юноши. Так пусть ее нить начнется прямо сейчас…

Меня поддержали восторженными криками и поднятыми кубками. Гера почти незаметно исчезла, подарив соперницам торжествующую улыбку.  Немудрено, что бедный Парис сейчас узнает цену правильного ответа.

Осталось только две соперницы. Связываться с Афиной опасно. Она ждет честной и справедливой победы. Наивная девочка, справедливости нет ни среди смертных, ни среди богов. Она первая закроет своим щитом Зевса, первая, кто примет бой за право царствовать на Олимпе. И первая, кто падет, сраженная Гадесом.

Я смотрела на растерянную улыбку Афродиты, а потом тихо позвала ее к себе.

– Деметра, – Афродита с надеждой подошла ко мне, оглядываясь по сторонам. – Тетушка, ты хочешь помочь мне выиграть спор?

Какая прелесть! А еще говорили, что у меня Персефона глупая! Да как они посмели отобрать этот титул у богини любви? Я кивнула, отходя дальше в тень деревьев и увлекая ее за собой.

– Я помогу тебе выиграть, – шепотом начала я, а глаза племянницы засветились, – но и ты должна помочь мне. Выполнить одну мою маленькую просьбу.

Афродита часто закивала, соглашаясь на  любые условия.

– Пообещай Парису, что ты поможешь жениться ему на самой прекрасной смертной женщине, – заговорчески начала я. – Мужчины все одинаковы. Что боги, что люди. Самолюбие для них важнее их собственной жизни.

Афродита сначала хихикнула, а потом нахмурилась.

– Но самая прекрасная смертная – это Елена, – пробормотала богиня любви, закусив губу. –  Она замужем за Менелаем, спартанским царем. Он боготворит ее…

– Большие мальчики разберутся сами, –  я пожала плечами и улыбнулась племяннице. – Главное ведь результат и выигрыш, верно? Какое тебе дело до смертных, о самая прекрасная из богинь? Хотя нет, Парис еще не решил. Вот интересно, если самой прекрасной окажется Гера…

– Что ты хочешь? – вцепилась в мои черные одежды Афродита. Да, милая, я знала, что ты согласишься.

– Подари любовь Императору  Альтаиру, – шепотом проговорила я, издали видя строгое лицо Афины. –  Самую сильную и самую чистую. Я считаю несправедливым, что Геката не подарила ему главный дар – дар любви. Богиня колдовства не любит, когда вмешиваются в ее дела, но я просто не могу пройти мимо такой несправедливости. Особенно сейчас, когда моя дочь нашла своё счастье, пусть и без меня.

Афродита закивала и со счастливейшим лицом вернулась на праздник к другим богам. Отлично! Теперь эта змея, Геката, не сможет помешать моему плану. Она будет слишком занята, чтобы совать свой нос в мои далеко идущие планы.

Глава четвертая

Мы мчались с такой огромной скоростью, что от встречного ветра из глаз текли слёзы и рассмотреть почти ничего не удавалось. Были видны только яркие искры, которые высекали копытами огненные скакуны.

Мои шарики света остались с Цербером, сердце подсказывало, что ему они нужнее.Вот как только остановятся эти американские горки – свадебным подарком потребую фонарь через каждый метр и урну. Без праха.

Ветер свистел в ушах, на зубах скрипел песок, пыль попадала в глаза, а колесницу трясло в разные стороны. Если бы не руки Бога подземного мира, крепко держащие меня, я бы вылетела уже на первом повороте. Мужчина, судя по рассказам, привыкший к одиночеству, потерю заметит не сразу. Есть и хорошая новость. Долго горевать он не станет.

Гадес что-то выкрикнул на незнакомом мне языке. Было у меня подозрение, что язык знакомый, просто из-за треска я не смогла разобрать ни слова. Колесницу резко дернуло вверх, заставив мой желудок радостно подлететь. Свод пещеры распахнулся, а меня ослепил яркий свет.  Я не сразу поняла, что колесница остановилась. Желудок тоже. Меня мутило и покачивало, а я усиленно пыталась сглотнуть желудок обратно.

– Вот и прокатились, –  усмехнулся Гадес, но тут же помрачнел. – Мое наивное дитя природы, ты меня слышишь? Понятно.

Он очень внимательно всматривался в моё лицо, а я пыталась лихорадочно сообразить, что ему ответить. Гадес смотрел на меня задумчивым взглядом.  Вряд ли у богинь слезятся глаза. Может, у них вообще слезные железы отсутствуют? Плохой день, плохой день, плохой день!

– Как здесь красиво, – всхлипнула я, нарочито громко шмыгнув носом, и кося одним глазом, слегка припорошенным могильной пылью, на Гадеса. –  Я слышала, что Подземный мир прекрасен, но я даже представить себе не могла, что настолько!