- тело Жертвы временно становится пустой оболочкой, подконтрольной «кукловоду», а Искра на этот период переносится в «Череп Заблудшей Души»

- если нанести кровь Жертвы на череп, его эффекты становятся персональными и получают значительное усиление

- для восстановления способностей Черепа требуется 17 часов

В руках Гун-Гуна оказалось слишком опасное и во всех смыслах страшное оружие. Причем сам Череп был лишь частью артефакта: внутри него металась изорванная и лишённая разума душа, готовая вцепиться в любую Искру по приказу хозяина. Причем жертвой стал Вечный – слишком уж разнились наши с Местными души, чтобы их перепутать. Оставалось только гадать, что именно Фанатик сделал с этим человеком.

Потратив треть Воли, мне удалось дотянуться мыслеречью до Льва и предупредить того о способностях Черепа. Рыжий отреагировал моментально, без лишних вопросов и метаний. Бросив код-команду, он сорвал с толстой цепи на шее амулет в форме солнца. Подняв его над собой, глава Беспощадных сжал лапу с такой силой, что острые грани Оберега впились в его ладонь.

Артефакт с готовностью начал тянуть подношение, накрыв пространство вокруг хозяина золотым куполом. Судя по тому, с какой лёгкостью сияние барьера выжгла всю гниль в зоне досягаемости, в ход пошли отложенные на крайний случай предметы. Но подобная предосторожность была понятна: Беспощадные уже потеряли Алиасу и парня с ледяным копьём. Причем от последнего осталось надгробие в форме креста с пульсирующей Искрой в центре – как и предупреждала Системка, Вечный не смог покинуть поле боя и ожидал исхода битвы.

Щитоносец добрался до купола спустя секунду после активации, что не удивительно, ведь следовал по пятам за лидером. А вот Паладин слишком сильно отстал. Обременённый внушительных размеров древесным панцирем и скрытой под ним Друидкой, он ощутимо потерял в скорости и стал отличной мишенью для Гун-Гуна.

- Беги! – надрывая глотку заорал парень, скорее выплёскивая в крике страх, на ходу поворачиваясь спиной в сторону спасительного купола.

Едва древесная броня пришла в движение и стала расходиться по швам, я почувствовал дурманящий вкус страха. Видимо возможности панциря оказались куда обширнее, чем могло показаться на первый взгляд. Друидка была в ужасе, ее состояние граничило с истерикой.

Паладин собирался подставить себя под удар, ради спасения… напарницы, но по иронии судьбы именно этот его ход и сделал девушку идеальной жертвой.

Блеклый и потёртый узор на Черепе преобразился, словно по тому прошлись свежей кровью. Одновременно с этим в пустых глазницах зажглись и тут же погасли два зелёных огонька, чтобы вспыхнуть в глазах вздрогнувшей друидки.

Начавший раскрываться панцирь тут же захлопнулся и пустил новые корни, буквально вонзая их в плоть Паладина. Аура парня вспыхнула алым, выдавая раздирающую тело и разум боль, но из раскрытого рта вместо криков вырвались извивающиеся подобно змеям побеги. Один за другим они тянулись наружу, а когда места стало не хватать, растения начали пробивать путь к свободе силой, наградив Вечного полудюжиной отверстий в груди.

Болезненно мычащий Беспощадный рухнул на землю, за считанные секунды обратившись в подобие мумии. А древесный кокон на его спине тем временем налился алым – растение переполняла кровь высушенного Паладина.

Стальной тем временем уже заканчивал со вторым Черепом, обрушив мощь инфернальной реликвии на Теолога. Возможно, в иной ситуации Седоволосый и смог бы выстоять, но после взрыва барьера и оказавшись в гнойной ловушке, Местный стал лёгкой мишенью.

Обзаведясь столь сильной марионеткой, Гун-Гун сразу же пустил её в ход, заставив напасть на Унгафа. Наставник, пытавшийся в этот момент вызволить Теолога из плена, довольно неудачно подставился под удар. Ничего смертельного, сила всё ещё оставалась за Проклятым, но его всё же связали боем.

Беспощадные попались на ту же удочку. Не признав в Лозе угрозу, Щитоносец набросил на Паладина верёвку, намереваясь втащить того под спасительный купол.

Друидка отреагировала моментально, пустив к Вечному десятки побегов. Эффект неожиданности помноженный на высосанную из Паладина силу позволил практически моментально оплести половину тела второй жертвы.

Последняя надежда оставалась на тыловиков, но и тут всё испортил очередной Череп. Не знаю, кто именно из них умудрился пролить свою кровь и как до той добрался Гун-Гун, но вместо очередного смертоносного луча света, ритуальный узор на крыше породил огромной силы взрыв, разнёсший верхушку здания.

Трое Беспощадных в ту же секунду выбыли из схватки. К счастью среди них оказался и взятый под контроль. Кровавая метка на одном из черепов вновь потускнела, а в его глазницах вновь зажглись зелёные огоньки.

Единственный кто сумел противостоять чёртовым артефактам оказался Унгаф. Несмотря на то, что Наставник являлся Местным и обладал… более податливой Искрой, Фанатик явно переоценил собственные возможности. К сожалению, эту победу помрачнела общая картина боя. Пятеро Беспощадных и один Повстанец – за считанные секунды мы лишились трети изначальных сил и при этом драка толком не началась. Впрочем, именно ценою этих потерь мне удалось сделать свой ход

Усилив ноги Контролем, сжал мышцы до предела и лишь когда те казалось готовы разорваться в любой момент, дал выход накопленной энергии. Едва оторвавшись от земли, активировал Туманный Вал. Благодаря импульсу удалось сходу взять неплохую скорость.

К этому моменту я уже вычленил ряд слабых мест в защите Гун-Гуна. Признаться, их оказалось куда больше, чем я ожидал, вот только ни одно из них не подсвечивалось как смертельно-уязвимое. Разве что оставленное мною на его голове увечье переливалось всеми цветами спектра, порой срываясь в заманчивый чёрный. Закончить всё одним ударом… задумка выглядела слишком соблазнительно, чтобы я смог от неё отказаться.

Не долетев до приготовившегося принять удар Сектанта, я вновь обрёл плоть и метнул с двух лап по призванному щиту. Облик Зверя снижал эффективность использования любого оружия, но это отчасти компенсировалось раздавшимися характеристиками.

Острые грани Крыльев выбили искру из доспеха и оставили неглубокую полосу в шкуре. Можно сказать, защита Гун-Гуна выдержала проверку на прочность…

- Да-да, - распираемый от превосходства и высокомерия, Фанатик без замаха уколол удлинившейся лапой-копьём.

Ловя момент, активировал Мерцание. Вот только вместо того, чтобы исчезнуть во вспышке и моментально появиться за спиной врага, я начал медленно растворяться в потоках света. Лишь когда в бок ощутимо толкнуло, шестерёнки заклинившего механизма наконец-то заработали, и я наконец-то переместился.

Пика слишком легко прошла хитиновую броню, оставив после себя аккуратный сквозной прокол, стоивший мне четверти жизней. От места удара уже начало расползаться онемение, но я уже предчувствовал волну обжигающей боли. Даже с раздутым параметром регенерации мне потребуется время для восстановления, а со сквозной дырой в боку будет сложно проявлять прежнюю прыть. А значит, следовало действовать максимально быстро.

Благодаря Всевидящим Глазам, мне не требовалось изворачиваться в воздухе, чтобы взять цель в фокус. Выпустив Иглу из хвоста, ударил им, метя в уязвимый висок. Остриё сумело пробить тонкую кожу, но дальше со скрежетом проскользило по костяным пластинам. Последние хоть и треснули, но выдержали.

- Предсказуемо, - резко крутанувшись на месте, Сектант попытался собственным хвостом подсечь мне ноги, заставляя меня подпрыгнуть, и уже в воздухе достал размашистым ударом клешни.

Мерцание вновь подвело, при этом Пластина в его груди уже пылала алым от жара, делая неугасающую руну всё отчётливее. Не знаю, как именно этого добился Фанатик, но артефакт явно был заточен исключительно против меня.

Понимая, что не успеваю уйти и не рискнув использовать Туманный Вал, подставил под смыкающиеся тиски клешни Лапу Монстра. Высокий ранг модификации помноженный на обилие полезных свойств делало конечность самой крепкой частью моего тела, и та оправдала эту репутацию. Плоть смяло, но продавить хитин и уж тем более сломать кость Гун-Гуну не удалось. Отчасти я надеялся и на эффект неожиданности, но в итоге удивляться пришлось мне.