Слова Гун-Гуна зацепили… оставалось только надеяться, что Разлом породил не слишком много подобных психов. Прячась за понятным мне поводом – выживанием, он сотворил себе идола из идеи абсолютной силы и стремился к ней любыми способами.

Самое паршивое, что я не мог понять – действительно ли весь этот словесный поток является самоцелью. Не тянет ли время сам Сектант?

Подозревая неладное, я мысленно потянулся к останкам заражённого Голема, точнее к сотням Пожирателей, что с ужасающей скоростью плодились в его теле. Используя власть Изначального, я мог ускорить их рождение, но даже так требовалось около минуты. Орда насекомышей, способных жрать даже землю, обращая ту в хил и бафы – лишней точно не будет.

- Неужели и ты… - проповедь фанатика оборвалась так же неожиданно, как и началась, он сам оборвал себя на полуслове. – Сколько раз мы с тобой сражались и в итоге ты, выходил победителем, - резкий перепад эмоций вновь позволил мне ощутить ауру Стального и ту переполняли разочарование, обида и сожаление.

Перепады настроения Гун-Гуна дали понять – время разговоров подходило к концу. Собственно, и молитва Теолога подходила к концу – в рукописи перелистывались последние страницы. Благо и выплод Пожирателей почти созрел.

- Теллура отметила нас с тобой, но вместо того, чтобы стать Избранным, ты всё испортил, - впервые в его голосе послышались нотки злости. – Стоишь. Выжидаешь. Надеешься на других… решил сделать ставку на подобный сброд? – втянув полной грудью, он впервые отвёл от меня взгляд и сосредоточил все три глаза на Беспощадных. – Ты ведь чувствуешь их страх, должен чувствовать – эти человечишки боятся… причем не только меня, но и тебя! Настолько сильно, что готовы ударить в спину!

Слова Фанатика могли сойти за провокацию, если бы не оказались правдой. Едва вырвавшись из объятий голема, я почувствовал всплеск эмоций со стороны гильдийцев. Форму Зверя те встретили знакомым коктейлем эмоций из страха и отвращения, но на этот раз он был густо замешан на… готовности. Беспощадные если и не знали, то, как минимум, догадывались об этой моей способности и успели проработать план на подобный случай.

Во только если это была попытка разжечь конфликт, то она провалилась. Заключая союз с Львом, мы обошлись без слепой веры. Рыжий уж точно не станет лишать сестру шанса, по крайней мере на пустом месте, ну а с остальными я при необходимости смогу разобраться.

- Грязь… они бесполезная грязь у наших ног, которой уготована лишь одна участь – смерть, - оборвав собственную тираду, Гун-Гун замер, словно что-то почувствовал.

С момента исчезновения Алиасы, я почти не обращал внимания на её Искру, целиком и полностью погрузившись в выискивание слабых мест Фанатика. Но в этот момент я неосознанно перевёл взгляд на едва уловимый отблеск души. Моё лицо закрывала Маска Двуликого: артефакт, хранящий в себе частичку силы самой Смерти. Через его защиту не смогла пробиться даже Кисзара, так что я не переживал, что меня смогу прочитать и как оказалось напрасно.

Демоническая Пластина начала наливаться красным, слово не могла больше сдерживать рвущийся наружу жар. При этом на её поверхности проявилась смазанная руна, которую Ритуальный Круг не сумел сходу распознать.

Одновременно происходило и нечто схожее на морде Гун-Гуна. Кожа на лишённой глаза половине стремительно почернела, а после и вовсе выгорела, обнажив алый уголёк глаза.

Око оказалось до неприятного знакомым – именно так выглядел трофейный глаз Сабнака. Щедрый дар хозяина или же Сектант прихватил его на память, когда демон пал на Божественной Арене? Возможно за Пластиной скрывалось сердце демона, из которого Вечный тянул силу, с которой в полной мере не мог совладать? Гадать можно сколько угодно, а вот толку с этого не будет.

- …представляешь Алькор, она увидела в тебе альфа-самца, - открывшееся Око резко ушло в сторону, быстро добралось до краёв глазницы, но не остановилось и легко вспарывая плоть, скрылось где-то на затылке, - но я заберу её себе! – бросив лапу-клешню за спину, Стальной вырвал из Тени Алиасу, чей клон тут же развеялся.

Клешня сомкнулась на осиной талии, заключив девушку в смертельные объятья. В арсенале Убийцы наверняка имелись трюки для побега даже из подобных ситуаций, но Сектант не стал давать той шанс. Едва силуэт Беспощадной начал смазываться, мышцы на клешне вздулись, смыкая «челюсти» под мерзкий звук сломавшегося позвоночника. Обмякнув, девушка практически сразу потеряла сознание от шока.

Сорвавшийся с крыши поток света показался мне осязаемым от переполняющей его энергии. Создавая рябь в самой реальности, магическая атака прошла сквозь барьер, словно игла через песок.

- Рано… - скривившись, словно от зубной боли, одними губами произнёс Лев.

Барьер задержал волшбу на жалкую секунду, при этом перегорело около половины поддерживающих купол рун, но этого хватило, чтобы Гун-Гун отреагировал.

Лапа-Шип вспыхнула алым от проявившейся на ней россыпи узоров и ударила навстречу сияющему потоку. Короткий миг белое и красное пытались пожрать друг друга, но в итоге слились в единую фиолетовую точку. Выдержав две пульсации, та взорвалась.

Пространство внутри купола словно залило жидкими потоками огня и света, что так и не смогли вырваться наружу, в отличие от ударной волны и вспышки. Бывший наготове Лев успел активировать один из множества артефактов, возведя собственный барьер. А вот мне пришлось рассчитывать лишь на силы аватары.

Ударная волна болезненно прошлась по барабанным перепонкам, на пару секунд лишив слуха. А вот ослепления удалось избежать, спасли резисты.

Сильнее всех пострадал сам Гун-Гун, ведь оказался практически в эпицентре взрыва. Ему оторвало или скорее уничтожило треть лапы, на которую он принял удар. Неплохой результат, если забыть, что Сектант действовал один, а с крыши единым кулаком атаковало полдюжины Вечных.

Да и рана оказалась не столь серьезной, как мне того хотелось. Кровь толчками вырывалась из обнажившихся сосудов, но ни одной капли не упало на землю. Вытягиваясь алыми нитями и переплетаясь, кровь воссоздавала каркас регенерирующей конечности.

При этом Алиаса, лежавшая у самых ног Сектанта не пострадала вовсе. Гун-Гун оберегал то, что считал своим.

- Бесполезные твари, - с омерзением бросил Фанатик, - теперь моя очередь.

Демоническая пластина в его груди начала тлеть, испуская нарастающее свечение, словно уголёк на ветру. Беспощадные во главе со Львом принялись наращивать мощность барьера, выставив на передовую Танка и Паладина. Оба поспешно перешли в оборонительный режим, жертвуя подвижностью и проворством ради максимальной выживаемости. Всматриваться в арьергард не было времени, но уверен, парни на крыше действовали по аналогичной схеме. Беспощадные не собирались рисковать и делали ставку на максимальную выживаемость, но в итоге лишь заставили Стального рассмеяться.

Местные отреагировали совершенно иначе. Луч света повредил не только барьер, но и творимый Теологом ритуал. Отбросив книгу, Седоволосый, тем не менее, не прекратил молитву, а лишь вознёс к небу молот.

Остальные Повстанцы действовали более агрессивно. Навалившись всем скопом, они обрушили всё своё оружие на барьер. В подобной ситуации решил использовать пример наставника – если Ритуальный Диск не смог за это время взломать защиту барьера, то я мог рассчитывать лишь на грубую силу. Вот только окутанная силой Распада Лапа бессильно врезалась в преграду, оставив в барьере тонкий и моментально затянувшийся порез.

Вырывавшийся из пасти Сектанта смех стал вымученным, едва ли не сменившись хрипом. Морду исказила гримаса, а сквозь плотно сжатые зубы проступила кровавая пена с вязкими нитями гнойной слюны, что добавило образу Гун-Гуна обманчивой болезненности.

Запоздало осознав свою ошибку, Беспощадные так же налегли на барьер, но мы опоздали. Купол затрещал и только начал рассыпаться, когда из раскрывшейся пасти Фанатика хлынул буро-зелёный поток.

Достигнув земли, масса расплескалась полуметровой кляксой, что сразу начала растягиваться и разрастаться, делая себе подобной любую органику до которой дотягивалась. А в условиях недавней бойни, пищи у этой мерзости оказалось в достатке.