Конечно, при старательской разработке алмазоносных пород и речи не могло быть о том, чтобы извлекать по возможности все находящиеся в них алмазы. Ставка делалась на крупные камни — такие, каждый из которых мгновенно превращал нашедшего его в богача. Известно, однако (об этом мы подробнее расскажем в следующих главах), что распределение алмазов различной крупности как в коренных, так и в россыпных месторождениях носит весьма неравномерный характер, поэтому старательский поиск неизбежно превращался в лотерею. Прокопав настоящую шахту, старатель не обнаруживал ничего, а его сосед, находясь в десятке метров поодаль, не успевал еще углубиться в землю и по пояс, как натыкался на добрую пригоршню драгоценных камней. Как и в любой лотерее, здесь на одного получившего крупный выигрыш приходились сотни и тысячи проигравших — разорившихся, погибших от болезней, непосильного труда или в стычках с такими же искателями приключений, не признающими никакого другого права, кроме права сильного.
Однако рассказы о фантастической удаче немногих счастливцев передавались из уст в уста, обрастали подробностями и преувеличениями, печатались в десятках газет, создавая в итоге ложное впечатление о сотнях «поймавших удачу за хвост». Известия о находке каждого крупного алмаза молниеносно облетали все прииски, приводя к лихорадочным вспышкам азарта старателей, с новыми силами копавших и промывавших землю в ожидании своего «звездного часа».
В 1870 г. алмазы были найдены вблизи Дютойтспена, в 50 км к юго-востоку от Пниля. Здесь земля принадлежала некоему Ван-Вику, который разрешил искать на ней алмазы каждому за плату 10 шиллингов в месяц. Однако сначала желающих потратить 10 шиллингов было немного — алмазы попадались мелкие и сравнительно низкого качества. Кроме того, все алмазоискатели были убеждены, что алмазы тут находятся только на поверхности земли, и рыть глубоко просто бессмысленно. В Пниле с усмешкой говорили о глупцах, напрасно тратящих деньги и, что еще дороже, время на приисках Дютойтспена. Вскоре, однако, когда в Дютойтспен прибыла группа опытных старателей, положение резко изменилось. Они начали опробовать грунт на глубине нескольких метров, и уже летом 1871 г. были обнаружены три богатых алмазами участка — Де Бирс, Блумфонтейн и Колсберг. Особенно много крупных алмазов было найдено на участке Де Бирс, что привело к новой вспышке алмазной лихорадки, вошедшей в историю под названием дебирской. Жертвой этой лихорадки пал и бывший центр алмазодобычи г. Пниль: три четверти его населения перебрались в Дютойтспен.
Естественно, что владельцы алмазоносных земель немедленно взвинтили цены за право работы на них. Уже упоминавшийся Ван-Вик разделил один из участков Дютойтспена на так называемые отводы площадью 30 квадратных футов (около 3 м2), установив арендную плату за каждый отвод 20 шиллингов в месяц. На более богатых участках (Де Бирс, Колсберг) уже через короткий срок такая плата казалась просто смешной. Там она поднималась несколько раз и дошла до 1000 фунтов стерлингов за отвод площадью 15 квадратных футов! Столь высокая арендная плата привела к созданию множества объединений мелких предпринимателей, каждый из которых владел 1/8 или 1/16 долей отвода.
Наплыв огромного числа жаждущих обогатиться при ограниченности и неравноценности алмазоносных площадей не мог не привести к самой ожесточенной борьбе за обладание лучшими участками, к борьбе, в которой главными аргументами были деньги и револьвер. На территории приисков царили анархия и беззаконие: полиция и чиновники Оранжевой республики оказались не в силах обеспечить права собственности фермеров на землю и хотя бы элементарный порядок на приисках.
Правительство Великобритании использовало возникшую ситуацию в качестве повода для установления своего контроля над алмазоносной областью. На месте области была образована английская колония Западный Грикваленд, которая в дальнейшем была соединена с Капской колонией.
Условия аренды алмазоносных участков в новых условиях изменились. Площадь приисков была разделена на квадраты со стороной около 9,5 м. Арендная плата за один такой квадрат составляла 10 шиллингов в неделю, причем если старатель прерывал работу хотя бы на неделю, то он терял право на свой отвод без всякой компенсации. Одновременная аренда более чем двух отводов запрещалась.
Весьма своеобразно происходила процедура распределения участков. В специально назначенный день и час тысячи старателей выстраивались у обозначенной линии старта, в нескольких сотнях метров от границы прииска, и по сигнальному выстрелу полицейского мчались изо всех сил, стараясь первыми попасть на лучшие участки, забивали на них заранее подготовленные колышки с фамилией и спешили в контору горного округа, чтобы официально зарегистрировать свою заявку.
В 1876 г. на прииске Кимберли насчитывалось около 1600 владельцев отводов. Работы велись в бешеном темпе, несмотря на очень трудные условия пустынного плоскогорья. Не только продукты питания, но и воду приходилось привозить издалека.
Довольно большое число алмазов высокого качества было найдено практически на всех приисках в районе Кимберли. Однако по мере того, как старатели осваивали все более глубокие пласты, ранее незначительные отличия в алмазоносности разных площадей обозначались все резче и резче. Четко выделилась площадь, имевшая форму почти правильного круга. В пределах этого круга старатели, пройдя почвенный слой, обнаружили богатую алмазами необычную «желтую землю», а еще глубже «синюю землю» — продукты близповерхностного разложения материнской алмазоносной породы, которая в 1887 г. была названа известным геологом К. Льюисом кимберлитом.
В то же время на отводах за пределами круга под слоем сравнительно бедного алмазами рыхлого грунта были вскрыты скальные породы, полностью лишенные алмазов.
По мере выемки алмазоносной породы все яснее вырисовывался котлован диаметром до 1 км. Стало ясно, что кимберлит образует гигантское трубообразное тело, уходящее вертикально вниз на неизвестную тогда еще глубину. Так было впервые обнаружено коренное месторождение алмазов — кимберлитовая трубка, получившая название «Кимберли».
Росла добыча алмазов, росли и прибыли владельцев приисков. Преображался поселок Кимберли: среди наскоро сколоченных хижин первооткрывателей поднялись здания банков, контор, увеселительных заведений. Детские забавы завершились взрослыми, вполне серьезными «играми»…
С тех пор в Африке (и не только Южной) открыты сотни новых месторождений алмазов. И во времена, не столь уж отдаленные от нас, как и на заре «алмазного» периода, успех поисков во многом определялся верой, настойчивостью, удачей и личной инициативой ищущего.
В истории алмазного дела видное место принадлежит канадцу Дж. Вильямсону. Когда перед второй мировой войной компании «Де Бирс» потребовался первоклассный геолог, она опубликовала объявления в газетах практически всех стран мира (за исключением, конечно, нашей страны). Вильямсон, выпускник университета Мак-Гилла в Канаде и малоизвестный в то время геолог, без особой надежды на успех предложил свою кандидатуру компании и, к его немалому удивлению, был принят. Сначала Вильямсон специализировался на изучении различных алмазоносных пород, однако затем компания направила его на медные шахты в Родезию. Работа была интересной и высокооплачиваемой, но сердце Вильямсона было уже навсегда отдано алмазам. Он предложил компании поручить ему поиски алмазов в Танзании, где до того момента были известны лишь единичные находки этих камней и где, по глубокому убеждению Вильямсона, имелись еще не открытые промышленно важные месторождения. Руководители «Де Бирс» ответили отказом и потом не раз жалели об этом поспешно принятом решении.
Вильямсон вышел из штата сотрудников компании и начал поиск алмазов на свой страх и риск. Сначала риск не оправдывался, и вскоре Вильямсон дошел до такой нищеты, что ему не на что было купить продукты, и он вынужден был просить их у лавочника в долг. Но вот однажды, в 1940 г., походный лагерь Вильямсона был разбит в местечке под названием Мвадуи. Проснувшись как-то утром после сильного дождя, Вильямсон без всякой цели пошел побродить по окрестностям и неожиданно нашел алмаз. Переходя от страха к надежде и наоборот, он схватился за лопату и вскоре, к своему величайшему изумлению и радости, обнаружил, что расположился лагерем прямо на крупной кимберлитовой трубке, сложенной сверху «голубой землей». Быстро огородив колышками участок площадью примерно в 1 квадратную милю и прикрепив дощечку со своим именем и датой, Вильямсон отправился в г. Мванзу, расположенный примерно в 8 милях от Мвадуи, зарегистрировать свою заявку. Выполнив все необходимые формальности, он двинулся в обратный путь, но на полдороге свалился от жестокого приступа малярии. Здесь его и обнаружил чернокожий слуга, сообщивший, что кто-то огородил участок внутри отмеченной им площадки. Вильямсон встал, залпом выпил оставшееся виски и, пошатываясь от слабости, направился к лагерю.
