Он надел шлем, закрыл швы и вышел в коридор. В передней кабине Джосс и Ноэл сидели в своих скафандрах, держа под мышкой шлемы, и смотрели на него. Джосс — спокойно, поскольку уже привык, но Ноэл был просто ошеломлен. К такому Эван тоже давно привык.

— Готовы? — спросил он.

— Да, — ответил Джосс и надел шлем. Ноэл пошел следом за сьютом. Вместе они вышли в шлюз, Джосс нажал кнопку, закрывая внутренние перегородки и выпуская воздух, затем открыл внешние двери.

Здесь гравитация была почти нулевая, так что двигались они при помощи персональных реактивных двигателей, медленно и осторожно. Джосс двигался чуть впереди, внимательно рассматривая поверхность. Ноэл летел следом. Он направился на другую сторону.

— Похоже, это самая большая дыра, — сказал он. — Заглянем?

— Конечно, — отозвался Джосс.

Эван слегка помедлил на краю огромной дыры, подняв глаза вверх. Давно он не видел такого неба, особенно с поверхности маленького астероида. Тут свет был не столь ярок, как на земной орбите, и значительно холоднее, но все равно Пояс был виден, особенно близкие объекты. Самые крупные и лучше всего отражающие свет астероиды тянулись вдаль яркой размытой цепочкой, видной невооруженным глазом, если их наиболее отражающие стороны были более-менее повернуты к тебе. То тут, то там звездочкой вспыхивал, поворачиваясь, астероид, словно бледная искра в молочном мерцании миллионов своих собратьев. Ближе к Солнцу астероиды словно сбивались в кучу, полоса становилась ярче, но оставалась все такой же размытой, пока окончательно не тонула в сиянии Солнца, на которое по-прежнему больно было смотреть невооруженным глазом. Эван стиснул зубы, этим движением опуская фильтры, и несколько мгновений смотрел на Солнце, успев отметить маленькие точечки спикул по краям.

«Солнце спокойно, солнечной бури нет, так что не о чем беспокоиться. Это уже что-то».

Он снова вернулся к дыре. Явно проделана энергетическим оружием. Само по себе это казалось странным — взрывать было бы дешевле. Но если кто-то хотел захватить чужой участок, то сделать это лучевиком мог, несомненно, быстрее. Эван наклонился, чтобы ощупать край дырки. Никакой осыпи — резали быстро, мощным лучевиком. Тут побывал кто-то весьма хорошо экипированный, кто-то не желающий ждать, тот, кто мог позволить себе тратить энергию.

Он шагнул в провал и дал ускорение, чтобы войти внутрь, — другого способа «упасть» в него не было при такой-то ничтожной гравитации. Джосс и Ноэл включили свои фонарики — понятно, внутри было темно, как у негра в желудке, а они уже забрались довольно глубоко внутрь астероида. Джосс остановился у одной из стен и ощупывал рукой поверхность.

— Лучевик, это очевидно, — сказал он Эвану. — И очень мощный. Иначе маркер не расплавишь — только если испарить на месте.

Эван кивнул и сказал:

— Ноэл, а у кого в окрестностях имеется такое оборудование?

— Да есть у пары-другой, но у всех алиби. Человек десять — это примерно пятнадцать процентов зарегистрированных старателей. Когда вернемся, я дам вам статистику. Если хотите.

— Это пригодится. — Эван видел, как Джосс, перебирая руками, исследует стену, задерживаясь то тут, то там, чтобы рассмотреть камень повнимательнее.

— Нашел что-нибудь?

— Не уверен, — послышался ответ. Джосс обычно говорил таким голосом, когда он был именно уверен, но пытался казаться вежливым. — Ноэл, — спросил он, — вы брали пробы здешних образцов?

— Да нет. Вроде бы незачем было, — удивленно отозвался Ноэл.

— Если вы не против, я сделал бы анализ. — Он достал из рюкзака портативный прибор для анализа, небольшую широкую трубку дюймов шести в радиусе и в фут длиной. — Ну вот, — сказал он, — сейчас сделаем, если только я сумею удержаться, чтобы эта штука меня не раскрутила. Последние две недели возникали кое-какие проблемы с вращательным моментом, но я вставил новое алмазное кольцо, так что все должно быть в порядке…

Звука, конечно же, слышно не было, но Эван видел, как Джосс то напрягается, то расслабляется, чтобы не дать трубке вращаться при работе внутреннего сверла. Возможно, у него сейчас появилось исследовательское настроение — можно ведь было просто испарить образец и провести анализ, но, кажется, он хотел оценить хрупкость и текстуру материала. Эван вздохнул. Хобби Джосса проявлялись в самые неожиданные моменты, но, пока они не слишком тормозили дело, Эван не противился. Все, что держало этот живой ум в рабочем состоянии, было ему на пользу.

— Готово, — сказал Джосс и сделал что-то с внешней трубкой. Ноэл с любопытством смотрел на его манипуляции.

— И когда будет готов анализ? — спросил он через несколько мгновений.

— Скоро, — ответил Джосс, отталкиваясь от стены и направляясь к другой точке. — Ноэл, ведь моя фамилия не Спок.

— А кто такой Спок? — удивленно спросил Ноэл.

— Детский врач, — сказал Эван. — У него еще с ушами было плохо, да?

— Ха, — произнес Джосс тоном, который предполагал, что Эвану нужно посмотреть еще некоторое количество старых видеофильмов — для его же блага и для того, чтобы прикрыть чудовищный недостаток культурного образования.

Эван вздохнул.

Джосс приложил трубку к другой точке. Эван отвернулся, чтобы окинуть взглядом астероид. Поверхность была по большей части такая же — серовато-коричневый камень и кое-где металлический проблеск железа или никеля, там, где металл подчистую улетучился из породы, оставались кристаллические выступы, которые, стесываясь и отполировываясь, оставляли характерные видманштаттеновые полосы, показывавшие наличие чистого метеоритного металла. Здесь таких оставалось немного, но все равно — любой грабитель забирает с астероида сколько сможет, бросая остальное, что не успел или не сумел загрести. Действительно, около девяти десятых астероида было вычерпано, причем аккуратно, словно кто-то выедал арбуз, высверливая дыры в его корке, вместо того чтобы просто разрезать его пополам.

«Но почему этот гад именно так и не сделал? Почему?» — думал Эван. Надо будет спросить у Джосса.

— И здесь, — сказал Джосс, отбирая пробу в третьей точке. — Еще одну наудачу. — На сей раз, на радость Эвану, он взял пробу путем обычного выпаривания. Что-то неприятное было в этом месте, и он с удовольствием поскорее убрался бы отсюда и отправился на поиски кого-нибудь, на кого можно завести дело. Ведь кто-то прилетел сюда, скорее всего убил хозяина участка, ограбил его и удрал, уверенный в том, что найти его или ее будет невозможно или чрезвычайно трудно. Эвану было противно думать о такой хладнокровной жестокости, но еще противнее ему было болтаться возле реального свидетельства всего этого.

— Готово, — сказал Джосс. — Пошли отсюда.

— И что там? — спросил Ноэл.

— Пока еще обрабатывает. Пошли наверх, я хочу кое на что посмотреть.

Они выбрались на поверхность и опустились на астероид как могли гладко, хотя оставаться на поверхности при такой низкой гравитации было чрезвычайно трудно.

— Ну вот, — сказал Джосс, поворачивая тот конец трубки, на котором выводились данные, к свету, чтобы Эван и Ноэл могли увидеть. — Видите этот маленький график? Это содержание металла относительно количества пустой породы. А вот результат трех анализов.

Эван заглянул Джоссу через плечо. На графике виднелись три вертикальные полоски, не слишком отличавшиеся по высоте, а сверху, высоко над ними, шла красная линия.

— И что это? — спросил Эван.

Джосс посмотрел на Эвана, и тот даже в рассеянном свете сумел различить на его лице живейший интерес.

— А это ценность участка, — сказал Джосс. — Обычное соотношение. Тут нечего было выковыривать.

Ноэл уставился на него.

— Но этого не может быть! Когда мы регистрировали заявку, там указывалось куда большее содержание! Никто не стал бы тратить силы на грабеж обычного участка!

— Да, все верно, разве не так? — сказал Джосс, совершенно непонятно отчего довольный. — Давай поищем маркировочный стержень, а?

Так они его не видели, но в скафандр Ноэла был встроен приемник, настроенный на частоты маркеров, и он повел их прямо к нему. Пришлось перепрыгнуть через пару расщелин, а сразу за ними, после того как полицейские осторожно опустились на камень, они нашли стержень. Он торчал из камня всего на дюйм.