— Не неси чушь! Мы просто в очередной раз подрались, вот и все, — рассказать даже другу о том, что произошло на самом деле, Шон не мог. Хотя о других подобных случаях Мел отлично знал и пару-тройку раз стоял на шухере, пока Шон разбирался с неугодными. Но отчего-то выдать секрет Ронвуда и их связь было страшно, стыдно и совершенно неправильно. Шон боялся, что Мел поймет все его мысленные терзания и запишет в конченого педика.

— До меня дошли слухи, что он пропал в тот день, когда вы с ним перетирали наедине. Никто не знает, где он. В школу он не ходит и дома не появляется.

— Я тут ни при чем, — скрывая сомнение в голосе, заявил Шон. Его затылок обожгло огнем и появился неприятный металлический привкус во рту. Конечно же он, блять, при чем! Он трахнул человека, считавшего себя альфой, и у которого внезапно началась течка, а потом свалил! — Может, он просто в загуле. Откуда ты вообще это выяснил?

— О, друг моего знакомого общается с лучшим другом Ронвуда и…

— Какого еще знакомого? — с толикой ревности уточнил Шон. Ему не очень-то хотелось, чтобы у Мела были какие-то другие друзья, кроме него. Он старался скрывать этот эгоизм, но в моменты, когда терял контроль, подобные оплошности случались.

— Моего нового знакомого, — Мел с усмешкой указал взглядом на рыжего очкарика-омежку, в которого кидался едой несколько недель назад. Значит, все-таки сработал способ.

— Слушай, мне нет дела до Ронвуда. Даже если его похитили инопланетяне, то и славно, — недовольно заявил Шон, отправляя в рот остывший невкусный обед.

Он мог только перебирать в мыслях возможные варианты, куда делся паршивец. И один хуже другого, от некоторых на коже появлялись мурашки, от других — откровенно бросало в дрожь. К концу занятий Шона потрясывало от неизвестности, и он уже очень хотел что-то предпринять. Не найдя ничего лучше, он решил поехать к Ронвуду домой. Шону не составило труда через Мела, а тому по каким-то своим каналам выяснить адрес Ронвуда. Но никакого плана, что говорить и делать там, у него не было.

— Знаешь, да, преступник всегда возвращается на место преступления, — намекнул ему Мел, перекидывая сообщение с картой. — Ты это… не пались там шибко.

Шон только отмахнулся от друга и направился на парковку к своему горячо любимому ярко-желтому джипу без крыши, подаренному отчимом. Самое более или менее разумное и адекватное объяснение пропаже Ронвуда вызывало в Шоне взрыв иррациональной ревности. Ведь с кем-то он должен был провести течку…

****

Напротив дома Ронвуда Шон слегка замялся и некоторое время не решался выйти из машины. Двухэтажный коттедж в колониальном стиле выделялся среди всех других на улице. Но не только стилем, а своей ухоженностью и идеальностью. Словно домик с картинки, ей-богу! Было в этом что-то жутковатое, сейчас бы тревожную музыку, как в ужастиках, и тихий протяжный стон откуда-нибудь из подвала. Как назло Шону вспомнился анатэ Ронвуда — омега с красивым, но невероятно холодным лицом и пронзительным взглядом янтарных глаз. Не исключено, что он мог им убивать.

Все же собравшись с мыслями, Шон выбрался из джипа и зашагал к двери. Постучал и тут же услышал топот детских ног. На пороге появился мелкий омежка лет восьми. Сперва он улыбнулся, свойственной всем детям приветливой улыбкой, но почти сразу нахмурился, как будто узнал Шона. Поговорить с ним времени не было, через пару секунд дверь отворилась шире и перед Шоном появился анатэ Ронвуда. Босые ноги и фартук ничуть не умаляли животного ужаса, который испытывал Шон при взгляде на него. Просто какой-то кошмар! Никогда бы не подумал, что будет трястись в присутствии омег.

— Здрасти. А Ким дома? — выпалил он на одном дыхании, стараясь не допустить ни секунды молчания, а еще лучше — как можно скорее ретироваться.

— Иди назад, — спокойно велел омега мальчику и подтолкнул в сторону кухни. Шона он осмотрел с каким-то плотоядным интересом, слегка приподняв брови. От этого взгляда на самом деле потели ладони и начинала пульсировать венка на лбу. Шон не сомневался, что побледнел и выглядел сейчас вовсе не представительно, а смешно. — У моего сына еще остались не сломанные тобой ребра, МакКензи?

— У меня нос зажил, — первое, что пришло в голову, выпалил Шон, указав на свое лицо. Внутри него все сжалось, и он чувствовал себя не крутым альфой и грозой школы, а каким-то нашкодившим щенком, которого застали врасплох. — Вот, подумал, нужно обновить.

— Не советую драться в моем доме, — спокойно, но очень внушительно произнес омега, отступая, чтобы Шон мог пройти в дом, и крикнул: — Ким, спустись! К тебе!

Шон остался на пороге, выдохнув только когда анатэ Ронвуда скрылся в кухне, и быстро мысленно повторял: «Он ушел, он ушел».

Ронвуд сбежал по лестнице, но, стоило ему увидеть Шона, лицо переменилось и стало хмурым, недружелюбным. Он зло окинул его взглядом и приблизился.

— Ты чего приперся, урод? — тихо рыкнул он, оглядываясь на кухню, откуда доносились радио и голоса его анатэ и младшего брата.

— Он пиздец жуткий, — только и смог вымолвить Шон, так же следя, не появится ли убийственный взгляд в дверном проеме.

— Кто? — непонимающе переспросил Ронвуд, который настроился на перепалку, но откровенное заявление Шона сбило его с толку.

— Анатэ твой, — резко шепнул Шон. — Он посмотрел на меня так, словно собирался порезать на куски и приготовить в жаровне.

— У нас нет жаровни, — усмехнулся Ронвуд. Его явно позабавила такая реакция.

— Ну, если только это может помешать… — фыркнул Шон, немного приходя в себя и вспоминая, что думал, что Ронвуда порезали в канаве или он перебился в грязном борделе. — Где ты вообще провел течку?

— Заткнись! — тут же зашипел Ронвуд, зажав ему рот ладонью и затравленно оглядываясь по сторонам. Как раз в этот момент его анатэ выглянул из кухни.

— Мы не деремся! — сдавленно из-за зажатого рта, выпалил Шон.

— Мы поднимаемся ко мне.

Ронвуд грубо потянул Шона за собой, и скоро они оказались в логове беспорядка и хаоса. Комната представляла настоящую свалку, все было вперемешку: одежда, учебники, иногда с недоеденной едой посуда, просто мусор, типа упаковок чипсов и журналов.

— У тебя здесь очень уютно, — хохотнул Шон, разглядывая голого омегу на одной из обложек. Отчего-то ему было интересно узнать, где живет Ронвуд. Как, впрочем, и увидеть его целым и не подавленным депрессией. Выглядел он, конечно, неважно: синяки под глазами и впалые щеки, но рычал, толкался, а значит, уже все в норме.

— Еще раз спрашиваю: какого хрена ты сюда приперся?

— С кем ты провел течку? — нагло спросил Шон, стараясь разобрать в его запахе какую-то подсказку. Но ничего не чувствовал. Ронвуд словно вообще не пах.

— Не твое собачье дело!

— А вот и мое! — заупрямился Шон, сам не понимая, чего он привязался к этому паршивцу. Ну ясное дело — чувство вины за то, что произошло в раздевалке. Но Ронвуд, похоже, непробиваемый, и его это не беспокоит.

— А вот с хуя ли? — агрессивно рыкнул Ким. — Ты что там возомнил? Или не дождешься возмездия? Хочешь, чтобы я тебе дружка укоротил?

— Классно храбришься, очень правдоподобно, — оскалился Шон. — Чего ж в раздевалке не был таким смелым?

В следующую секунду запрет на драки в доме был нарушен, и Шон получил то, зачем и пришел — Ронвуд опять припечатал его по носу. Да так крепко, что Шон пошатнулся, споткнулся обо что-то на полу и полетел вниз. Ронвуд не торопился добивать, но дышал тяжело и часто, глядя с гневом и презрением. Шон поморщился от боли, к тому же и в позвоночник что-то впилось. Он нетерпеливо вытащил из-под себя странное устройство, которое вдруг принялось дико пищать и соскочило с руки, хаотично перемещаясь по комнате, не прекращая при этом издавать жуткий звук.

— Вот сука! Лови эту дрянь! Она не заткнется! — рыкнул Ронвуд, кидаясь вдогонку за неведомой хренью. Помедлив секунду, Шон пришел в себя и решил спасти собственные барабанные перепонки от разрыва.

Они носились как два идиота, спотыкаясь о разбросанные вещи и мебель, переругиваясь и рыча. Но мелкая шустрая тварь никак не давалась в руки.