Он еще на пару секунд или минут потерял сознание, а когда реальность вернулась, Макс увидел клетки с другими омегами. Те вскакивали со своих мест и прижимались к прутьям, рассматривая посетителей. Автоматический свет мигал, разгораясь ярче. Макс вскрикнул, сжав кровоточащую икру. Он бы отрезал чертову ногу, если бы это остановило боль.

— Заткнись, сучка! Я научу, как вести себя! — зарычал подонок и занялся своими брюками.

Глаза Макса расширились в ужасе, он слабо замотал головой и стал отползать в противоположную сторону. В нынешнем состоянии он понимал всю безвыходность ситуации, но действовал инстинктивно. Альфа только посмеялся над этой попыткой и, избавившись от брюк, двинулся к нему. Макс отмахнулся и поцарапал насильнику щеку.

— Ах ты! — тот схватил его кисть своими ручищами и резко скрутил.

Раздался неприятный хруст, и лучевая кость вывернулась под неестественным углом. Макс заорал и зажмурился, мечтая, чтобы все происходящие оказалось сном. Альфа сдернул с него шорты, намеренно задев больную ногу, и развел колени Макса шире в стороны.

— Не трогай его, тупое животное! — зашипел какой-то омега из клетки. К нему присоединились и остальные, ругая насильника и угрожая альфам страшной расправой.

Макс, поглощенный острой болью от последней травмы, не сразу почувствовал, что альфа грубо, быстро ворвался в него и долбился, словно зверь в период гона. Он закусил разбитую губу, но не мог думать ни о чем, кроме сломанной руки. Та пульсировала и не оставляла никаких мыслей, лишь желание избавится от дикой боли.

— Ты, кажется, забыл о моем присутствии, тварь, — хмыкнул альфа. Он схвататил омегу за лицо и приложил затылком о бетонный пол комнаты. У Макса перед глазами появилась вспышка, и он вскрикнул, впился ногтями здоровой руки в кожу насильника.

— Он же ребенок! — кричали пленники из камер. Они бились внутри, словно верили, что могут освободиться.

— Время взрослеть, — рыкнул альфа.

Макс рыдал, захлебываясь слезами. Насильник кончил в него и отошел, уступая место второму. Тот оказался еще противнее. Он сжал ладонь у Макса на шее, придушившая. Омега закашлялся, лишенный воздуха, и запаниковал, снова начал брыкаться. За это альфа сунул ему палец в простреленную ногу на целую фалангу, не замедляя резких, жестких движений в нем. Цветные мухи замелькали перед глазами, Макс заскрежетал зубами, окрашенными кровью. Омега не понимал, сколько времени прошло и когда он терял сознание и приходил в себя.

— Моя очередь, — усмехнулся третий.

Он намотал волосы Макса на кулак и подтащил к одной из камер, бросил на живот и толкнулся в него.

— Что я покажу тебе, детка, — прошептал он ему на ухо и сжал подбородок, заставляя смотреть перед собой.

Оказалось, эта решетка была не заперта и двое альф, побывавших в Максе, колотили ногами пленного омегу, который первым посмел заступиться за него. Насильник трахал Шеймта с хищной улыбкой, удерживая голову.

— Не надо, — слабо умолял Макс. Он видел, что омега в камере уже без сознания и его попросту бессердечно забивают до смерти.

— Надо! Скольких вы, дряни, прогнули под себя? Ставили поганые дрессировщики! Так с вами и надо! — злобно ответил альфа. Он продолжал трахать Макса и ударил несколько раз по ребрам, вызывая мучительный стон. Потом вцепился в волосы и опять повернул лицом к отвратительному зрелищу.

Пленный был изломан, тело безвольно каталось по полу, словно тряпичная кукла, набитая мясом и костями. Изо рта и носа хлестала кровь, глаза были распахнуты и приводили в оцепенение. Макс содрогался в рыданиях от боли, бессилия, страха и безысходности. Зачем альфы убили его? Ведь он, заложник, никак не мог навредить им, лишь заступился за Макса.

Четвертый насильник выломал Максу сломанную руку так, что кость, прорвав кожу, показалась наружу. Он трахал его в рот и кончил прямо в глотку. На мгновение Макс захотел откусить альфе член, но эта мысль быстро исчезла в затуманенном сознании. Он мечтал вырубиться и ничего не чувствовать, провалиться в приятную темноту, сбежать от страданий и ужаса.

Ублюдки менялись еще, уступая Макса друг другу. Они смеялись и каждый раз причиняли новую боль. Через пару часов на Максе уже не осталось ни одного живого сантиметра. Лицо представляло собой месиво, обе руки сломаны, ногу он вовсе не чувствовал. Его заставили смотреть на то, как до смерти забили еще троих омег.

****

Дэвида забыли в углу комнаты. Когда сознание вернулось, первое, что он услышал — это хриплые крики Макса и грохот над головой. Он открыл глаза, и в его мозг хлынула звериная ярость. Двое альф трахали Макса, а парочка других совали хуи ему в рот. Сам Шеймт был весь в крови и уже ничего не соображал. Затылок у Дэвида ломил. Он огляделся в надежде понять, где они, и найти оружие, которое выронил. Джонс не сразу заметил клетки с пленными макси.

Дэвид зажмурился до красных пятен и принялся медленно считать про себя, продумывая в деталях, что сейчас сделает. На счет «десять», он вскочил и метнулся к альфе, стоящему спиной к нему и тыкающему Максу членом в лицо. Джонс отработанным движением дернул его за подбородок, свернув шею. Второй не успел ничего понять, прежде чем большой палец гаммы продавил ему правую глазницу. Ублюдку, который лежал на полу, Дэвид смачно наступил на рожу. Последний отскочил. Макс упал и застыл. Дэвид схлестнулся с альфой. Они катались по полу, рычали и наносили обоюдные увесистые удары. Подонок был распален сексом, а Дэвид разъярен и твердо намерен выжить и спасти Макса. Он вцепился двумя руками в глотку противника и с остервенением сжал пальцы. Игнорируя тяжелые тычки в ребра, Дэвид душил его, пока альфа не обмяк и не перестал дышать.

Дэвид соскочил с него и метнулся к Максу. Тот лежал лицом в пол, и под ним натекла приличная лужица крови. Джонс приставил два пальца к сонной артерии. Пульс, хоть и слабый, упрямо стучал. Он перевернул Макса на спину и ужаснулся тому, что сделали с его прекрасным Шеймтом эти ублюдки.

— Потерпи, Макс, сейчас все поправим, — тихо пообещал он.

В эту минуту где-то неподалеку раздался оглушающий взрыв. За ним еще один. Штаб сотрясался.

— Открой клетки! — потребовал пленный макси, схватившись руками за прутья.

Дэвид не обращал на него внимания. Сначала нужно оказать первую помощь Максу, а потом заниматься ими. Разорвав брючину одного из альф, он туго перевязал простреленную икру омеги. Под звуки взрывов, стрельбы и разрушений, он зафиксировал обе руки к телу и заткнул куском тряпки кровоточащий проход Макса. Времени, чтобы его одеть не было, Дэвид накинул на омежку рубашку мертвого ублюдка и подхватил его, собираясь скорее унести ноги. У лифта он обернулся к камерам.

Напуганные омеги кричали ему вслед о помощи, шипели и звали вернуться. Окинув быстрым взглядом замки, Дэвид решил, что на открывание дверей потратит слишком много времени. Он, тяжело вздохнув, вбежал в кабину с Максом на руках. Та никак не хотела ехать наверх, и Джонс воспринял это, как знак свыше.

— Спасение утопающих — дело рук самих утопающих, — рыкнул он. Торопливо обыскав трупы альф, Дэвид хотел найти ключи от камер, и наконец те ему попались. Он бросил связку одному из омег и вернулся к Максу, ударил по кнопке лифта. Кабина подчинилась.

Дэвид изо всех сил старался не трясти Макса. Тот и так болезненно скулил от каждого движения, не хотелось причинять ему дополнительные страдания. К его удивлению, когда он выбрался из технической двери, то очутился сразу же на улице. Штаб был полуразрушен. Над ними летали военные вертолеты, которые решетили остатки корпуса. Считая вслух каждый шаг, Дэвид бросился в сторону джунглей через территорию резиденции Тодески.

Раздался оглушающий взрыв. Дэвид оглянулся и увидел, что из ангаров взлетают тетовские машины. Они меткими, прицельными выстрелами сбивали чужие вертушки одну за другой. Джонс решил не задерживаться в этом пекле и бросился дальше. Гамма заметил, как на поляне, откуда ему мигал Чарльз, сел вертолет, затем взлетел и направился прочь. Дэвид попробовал покричать, но все оказалось бесполезно. В таком шуме никто не услышал воплей. Что ж, может, Чарльзу удалось спастись.