— Отвратительно, вообще-то. И как ты мог подумать, что мне нравится такой запах?
— Твоя задница похожа на персик. Такая же нежная и розовенькая, — усмехнулся Марли. Он потянулся и ущипнул друга за внутреннюю часть бедра.
— Меня вообще-то слегка напрягает, что ты рассматривал мою задницу, Грейвс, — с поддельной доверительностью признался Юджин. Он свернул с городской дороги на автобан, по которому они за двадцать минут могли домчаться до Бэкенхолла.
— Да брось. Я только краешком глаза, — отмахнулся Марли и стал припоминать:
— Кажется, в тот день, когда ты завалился к нам в комнату без одежды с приклеенным к паху фиговым листом.
— Я позировал художникам с факультета искусств, — заспорил Юджин, вскинув указательный палец.
— Да. Ночью, под кайфом. Хотел бы я посмотреть, что там за портрет получился, — прыснул Марли и вернулся к упаковке из-под гамбургера. — У тебя в списке нет презервативов. Как-то это странно, не находишь?
— Марли, мне уже двадцать пять! — напомнил друг. Он поступил в универ не сразу после школы, как Марли, а таскался почти четыре года, прожигая жизнь, и только потом взялся за ум и вернулся к обучению. Взялся за ум, конечно, громко сказано. Но по крайней мере не было никаких внеплановых перелетов из Нью-Йорка в Амстердам, чтобы покурить травы и переспать с проституткой в стеклянной витрине. На потоке он был самым старшим, и по странному стечению обстоятельств его избрали старостой. Пожалуй, он был самым нетипичным старостой-омегой за последние годы. Об этом любили повторять преподы на лекциях. — Видишь во-о-он тот поезд? — продолжил Юджин и кивнул в сторону железной дороги. — Это — последний, и я не успел запрыгнуть в вагон. Так что презервативы мне не нужны. Без них проще залететь. А беременность — отличный способ заставить альфу жениться на себе.
— А ещё проще без них подхватить СПИД, — веско напомнил Марли. — И вообще, как-то я раньше не слышал от тебя про замужество и детей.
— Эта мысль пришла внезапно, — охотно сознался Юджин. — Я вдруг осознал, сколько мне лет, и решил, что должен срочно выйти замуж и родить ребёнка. Желательно уже на следующей неделе.
— Родить ребёнка на следующей неделе у тебя вряд ли получится.
— Но вот залететь — вполне.
— От пьяного и обдолбанного студента на вечеринке в кампусе. Что ж, гениальный план.
— Какой ты скучный, Марли!
Юджин свернул на городскую дорогу и окольными путями поехал в сторону кампуса. Они с Марли бывали здесь не раз и знали уже почти всех преподов и отвязных студентов. Им не повезло учиться в престижном Нью-Йоркском вузе с многолетней историей и лучшим набором специалистов и преподавателей, но зато без намека на студенческую жизнь. Общежития предоставляли редко и неохотно. Зато руководство с большим энтузиазмом сдавало комнаты приезжим. Они были крошечными, зимой холодными и со сквозняками, а летом невероятно душными. А уборные в них и вовсе — космос! Помещеньице размером метр на метр, в котором, чтобы помыться в душе, нужно было сесть на унитаз. Неудивительно, что студенты предпочитали вскладчину снимать нормальное жилье для людей, а не для каких-то униженных гномов. Студенты изящных искусств и правда иногда ночевали в актовом зале на креслах. Там же они устраивали вечеринки, изнутри приспособив лопату для уборки снега, как засов.
— Приехали наконец-то! — довольно выдохнул Юджин, когда они миновали кованые ворота и попали на территорию студенческого городка Бэкенхолл.
Вот уж где действительно был праздник жизни и молодости, так это здесь. Ни одни выходные не проходили без шумной вечеринки, студенческие братства вели борьбу между собой за первенство, факультеты устраивали всякие соревнования и розыгрыши. Любой дурак хотел бы провести здесь посвящение в студенты и выпускной. Но, к сожалению, уровень самого образования в Бэкенхолл был невысок, и потому за престижным дипломом сюда не приходили.
— Где будем прятать машину? — задумчиво спросил Марли, оглядывая улицу. Оживление чувствовалось уже сейчас. В омега-братстве посередине двора был надут огромный бассейн, и парни со старших курсов с нашивками альфа-братства на куртках под чутким руководством омежек устанавливали трамплин и горку. Вокруг уже были расставлены столики для разных конкурсов и суетились взволнованные младшекурсники.
— Может, загоним кому-то в гараж? — предложил Юджин.
— Да ты оптимист, — хмыкнул Марли. — Давай, может, на преподавательскую стоянку?
— И это я оптимист? Там ей точно придёт трындец, — уверенно заявил друг. Он повернул на улицу, где располагался дом гамма-братства. Он обычно пустовал, а потому мало интересовал студентов. Юджин завернул на стоянку перед ним и проехал чуть дальше, забравшись двумя колесами на траву. — Как думаешь, зад видно с улицы?
— Твой точно видно, — пошутил Марли и выскочил из авто, отошел подальше к воротам, а потом прошелся по дорожке мимо дома. Они уже были научены горьким опытом и знали, что оставлять машину на всеобщем обозрении — очень опасно.
В первый раз, когда они приехали сюда еще на первом курсе, то простодушно припарковались на общественной стоянке перед главным корпусом. В понедельник утром они нашли машину на том же месте, только вместо колес она стояла на сложенных стопкой учебниках по философии. В сильном посталкогольном угаре Марли и Юджин не придумали ничего умнее, чем попытаться снять колеса с соседней нетронутой машины. Оказалось, что внутри на заднем сиденье мирно спал ее хозяин — президент одного из самых больших альфа-братств в Америке — Альфа-Гамма-Омега, АGО. Подобное далеко не уважительное обращение к его машине показалось альфе возмутительным, и он решил проучить двоих омежек. Закончилось это тем, что они с Юджином три года встречались. Во второй раз Марли оставил авто напротив общежития для преподавателей в надежде, что пьяные утырки не решатся его тронуть. Не тут-то было! Когда Юджи и Марли оклемались и решили, что пора ехать домой, то машину они нашли не сразу. А после оказалось, что она закопана посередине футбольного поля до уровня выше колес, все сиденья внутри отсутствуют, вместо них залито пиво и плавают желтые надувные уточки. Ох и досталось тогда Марли от отца, кому собственно и принадлежала загубленная машина!
— Нормально, — заключил омега, вернувшись к другу. — Можно еще прикрыть чем-то на всякий случай.
— Или говном измазать. Хотя это не поможет. Скорее заставят кого-то из кандидатов в братства ее вылизать, — хмыкнул Юджин. — Ладно, давай запишем видос.
Марли засмеялся от такой перспективы. Иногда испытания для ребят, которые хотели вступить в братства, и правда были слишком жестокими и безумными. Он уселся на багажник и включил запись видео на телефоне.
— Привет, Марли! Прошлый и очень заботливый ты решил записать послание, чтобы когда ты найдешь себя голым посреди какого-то поля или в мусорном контейнере в обнимку с резиновой куклой, ты не растерялся и знал, что должен делать, — бодро начал омега. Он переключил камеру со своего лица на машину и потом перевёл на дом, чтобы зафиксировать местоположение. — Во-первых, прекрати плакать и паниковать, тряпка! Машина спрятана у дома гамма-братства и накрыта зеленым пледом с листиками. В багажнике есть все, что нужно, чтобы прийти в себя, не умереть от похмелья и не возвращаться домой в одних трусах. Если они у тебя остались, — он встал и повернул камеру на Юджина. — Это твой лучший друг. Если, когда ты пришел в себя, его нет рядом, то тебя ждет увлекательный квест по его поиску или даже поимке, — Юджин как раз тоже болтал что-то, глядя в свой телефон, но услышав слова Марли, улыбнулся и помахал рукой. — В понедельник у тебя первая лекция по праву, но свой доклад ты не сделал, так что просто умри в Бэкенхолле. Знай, что это не самый худший вариант. И главное! У тебя нет альфы! И если какой-то баран будет утверждать обратное — нет! Это наглая ложь и провокация! — Марли выключил запись и пересмотрел видео. Всё получилось хорошо.
— Я тоже все! — похвастался Юджин. — Так, оставим мобильники, как и в прошлый раз? Вроде бы было без прецедентов.
