________________________________________________________________________
Анатэ* - родитель омега
Атэ/ати* - производные от анатэ.
========== 01. Дверь в подвал ==========
Ларри был нежным и любящим аксессуаром Натана. Он строил множество иллюзий и грандиозных планов. На выходные, праздники, лето, время, когда дети обзаведутся собственными семьями и разъедутся, предоставив Натана и Ларри только им двоим. И всё в один миг разрушилось, подобно карточному домику, грёзы и мечтания обратились в пыль, а то, что приносило радость, превратилось в обузу. После смерти супруга от прежнего Ларри Беннетта осталась лишь тень. Её видели окружающие и принимали за Ларри, немного разбитого, с погасшим взглядом, но всё того же: анатэ прекрасных солнечных детей и весёлого отзывчивого человека. На самом деле в голове Ларри поселились странные мысли, они часто путались и перебивали друг друга. У него быстро и непредсказуемо менялось настроение и поведение. Страхи и предрассудки приняли почти физическое воплощение, омегу словно подменили.
Управляться одному с четырьмя детьми очень сложно, тем более что трое из них — подростки-тройняшки: старший — омега Шеридан, его брат-бета Тейт и альфа — Уолтер. Младший сын — Кенни — был полугодовалым младенцем, когда погиб Натан, а теперь, три года спустя, по-прежнему не умел говорить и пользовался языком жестов для общения, чем доставлял массу хлопот. Слова врачей о том, что Кенни не говорит не из-за психических или физических отклонений, а потому, что не хочет, сильно злили Ларри, он был вечно недоволен младшим сыном. Тройняшки, в свою очередь, имели наглость расти и формировать собственное мнение, которое частенько разнилось с суждениями их авторитетного анатэ, и это сильно нервировало его. Ларри стал жесток и чрезмерно строг со своими детьми. Особенно с Шер, которого, лишь по ему одному понятным причинам, Ларри винил во всех бедах и проблемах. Уолт не переносил грубости анатэ и старался общаться с ним как можно меньше. Даже теперь он должен был приехать в Мэйсонвиль своим ходом. Только Тейт спокойно реагировал на всё, более или менее сохраняя рассудок и выдержку. Он единственный считал, что анатэ нужна помощь и поддержка, всячески сглаживал острые углы и подстраивался под стремительно меняющееся настроение Ларри.
В конце лета Ларри решил, что нужно поехать в старый особняк Беннеттов в Джорджии. Дом находился в небольшой деревеньке и пустовал с тех пор, как год назад отец Натана скончался. Теперь он стал отличным подспорьем для истощившихся финансов Ларри, он планировал продать дом и, возможно, провернуть ещё одно дело, которое давно задумал и только ждал удобного момента.
Тейт Беннетт совершенно не выспался. Он молча завтракал залитыми молоком мюслями на унылой холодной кухне с салатово-зелёными стенами. С тех пор как отца не стало, их дом тоже словно умер. В люстре уже три месяца, как перегорела одна из лампочек, в ванной на втором этаже тёк кран, а несколько ступенек на лестнице, ведущей на второй этаж, сильно скрипели и шатались. Раньше всем этим занимался отец, а теперь стало некому.
Тейт не вмешивался, пока Ларри кричал на Шер. Он уныло жевал хлопья с сушёными ягодами и думал, что если бы здесь был вспыльчивый и агрессивный Уолт, то он стал бы защищать брата-омегу и в привычной несдержанной манере огрызаться с анатэ. От этого Ларри сердился только сильнее. Тейт терялся, стоит ли вступаться за брата или лучше не нагнетать обстановку и пожалеть Шер уже после? Всё-таки он понимал — они с братьями ещё несовершеннолетние и должны подчиняться Ларри, хотят того или нет. Даже если его требования иногда нелепы, а наказания жестоки.
Но Уолт и Шер думали иначе. Брат-альфа практически не пересекался с анатэ, а Шер вел себя настолько капризно, что у Ларри кончалось терпение, он начинал нервничать и перегибать палку. Эти двое даже самые невинные темы могли превратить в ссору. На этот раз Шер упрашивал взять с собой в Джорджию их кота Оскара, который сейчас таскался невесть где, а ждать, пока он вернётся, не было времени.
Скандал прервал стук в дверь, и Тейт поторопился открыть. При посторонних Ларри никогда не вёл себя так агрессивно с детьми, превращаясь в мягкого и любящего родителя. Возможно, и сегодня гость спасет Шер он наказания.
— Я увидел, что вы собираетесь, решил занести вам Оскара, — дружелюбно улыбнулся всеми своими морщинами мистер Рольник.
Старик никогда не скрывал привязанности к Ларри и детям. Порой казалось, что он предугадывает настроение в семье Беннеттов и незаметно помогает обходить острые моменты. Он протянул Тейту кошака-омегу и приветливо помахал Ларри, который выглянул из кухни. Кот был самым самостоятельным членом семьи и делал, что хотел. Обычно днём он уходил во двор к старому бете — играть с его терьером и выпрашивать кошачьи вкусности. На руках у Тейта он затих и стал примуркивать.
— Спасибо, — Тейт благодарно просиял. Его глаза радостно сверкнули, и это вызвало улыбку у Рольника.
Тейт был рад, что спор анатэ и Шер решился так быстро и просто. Теперь они могли ехать и при этом не обязательно оставлять кота, раз он здесь у них. Ларри бросил недовольный взгляд на Оскара и сердито шикнул. Он резкими, немного нервными движениями выключил в доме электричество и жестом указал на дверь, чтобы дети отправлялись к машине. Тарелку с недоеденными мюслями он небрежно отправил в раковину, явно не собираясь заниматься сейчас мытьем посуды.
— Не хочу ехать в Мэйсонвиль. Почему нам нельзя остаться дома? — капризно, но тихо проговорил Шер на ухо Тейту.
Он коротко посматривал на Ларри, боясь, что тот услышит его слова. По мнению Тейта, брат играл с огнём, и лучшим для него было поскорее заткнуться. Они с Тейтом так походили друг на друга, что даже анатэ редко мог отличить их, что сильно забавляло ребят. Они напоминали кукол с точёными лицами и медово-русыми волосами, ясноглазые и улыбчивые.
— Не скули. Мы там останемся только на пару недель. Потом начнётся учёба, и мы втроём быстренько оттуда свалим. Нужно навести порядок перед продажей, — бодро ответил Тейт, стараясь пресечь попытку Шер ныть на протяжении всей неблизкой дороги.
Он отправил свой рюкзак в багажник тёмно-зелёного «форда» и проверил, чтобы Кенни как следует пристегнулся в своём кресле. Младший брат спокойно листал какую-то детскую книгу с красочными картинками. Оскар улёгся на заднем сидении, растянувшись, и сразу же засопел.
«Спасибо», — взмахнул рукой мальчик, коснувшись сначала лба, а затем подбородка.
— Спасибо, — улыбнувшись, произнёс Тейт по слогам, провоцируя Кенни самого сказать. Но младший брат только улыбнулся в ответ и кивнул.
— У меня плохое предчувствие. Не хочу ехать, — недовольно буркнул Шер.
Он не видел, что Ларри, уже заперев дверь, подошёл к машине и собирался сесть за руль. Он резко надвинулся на Шер, больно схватил его за подбородок узловатыми пальцами и приблизил к себе. Измождённое болезненно-серое лицо выражало ожесточение и ярость.
— Вздумаешь мне перечить снова — я тебя выпорю! — угрожающе и тихо пообещал он, впившись враждебным взглядом в светлые испуганные глаза Шер. — В машину! И чтобы я больше тебя не слышал!
Ларри отпустил сына и хмуро следил за тем, чтобы он выполнил приказ. Шер едва сдержал подступившие слёзы обиды, подбородок ныл и немного подрагивал. Он потёр его ладонью и поторопился сесть в машину, пока у анатэ не возникло желания исполнить свою угрозу немедленно. Шер бросил на него опасливый взгляд и тихо прикрыл дверцу.
Дорога до Мэйсонвиля предстояла довольно долгая, пейзаж за окном стремительно менялся. Вместо города появился лес, иногда мелькали заправки и придорожные кафешки. Шер и Кенни уснули, а Тейт на переднем сидении читал антиутопический роман, закинув ноги на приборную панель. Он хотел бы перебраться на заднее сидение к Шер и поваляться там, обнявшись с ним. Но для таких нежностей в машине было чересчур жарко, и он довольствовался обществом Оскара, который свернулся у него на животе и помуркивал от лёгких поглаживаний.
