— Да, сэр, не беспокойтесь, это моя машина, — ответил омега. Он проскользнул назад к мини-Куперу и, ловко выруливая с парковки, злобно оглядел напоследок горе-альф.

— Заладил со своим: решай-решай, ну вот, он решил, доволен? — рыкнул Коул, обращаясь уже к другу и перебирая в голове варианты решения новой проблемы, — омеги они такие… такие… омеги, — злобно буркнул он себе под нос, впиваясь ногтями в ладонь, чтобы боль помогла отвлечься от чувств и начать снова думать головой, а не тазобедренной частью.

— Нет, ты слышал? Он найдёт себе кого-то другого! Похоже, я сменю форму на тюремную робу! — возмутился Тони, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не пнуть сумку с его вещами. Взрослые альфы, понимающе хмыкнув, продолжили свой путь. А Нойс представлял себе, с каким удовольствием отлупит Джексона по заднице.

— Тони, ты не думаешь, что у него может быть такое задание? — с досадой спросил Коул, про себя отмечая, что если это так, то ему ещё долго придётся зализывать ранку на сердце. Все четыре года, с момента знакомства с Эдди, Холл убеждал себя, что всё, что у них с Джексоном — это по-настоящему, а не игра. Паранойя же твердила обратное, не позволяя забыть о том, что омега, как и они, не простой школьник. И если он, не моргнув глазом, чтобы сдать экзамен, переспал с Коулом, то, возможно, и сейчас искренности в его действиях мало.

— Не хотелось бы, — напрягся Энтони. Он, как и Коул, с самого начала знал, что Эдди учится в омежьей школе разведки, его тоже готовили спецслужбы, и их знакомство не было случайным. Омега тогда выполнял своё задание, а альф проверяли на необходимые для дальнейшего развития навыки. Но всё, что было потом, казалось настоящим, не наигранным. Во всяком случае, было таковым со стороны альф.

Коул хорошо изучил друга и теперь заранее знал, как он цокнет языком, как сожмёт скулы, как сунет правую руку в карман и сразу же вытащит. На этот раз он ещё и прикусил нижнюю губу — такая перспектива сильно расстроила Нойса. Холл похлопал друга по плечу. Им нужно держаться вместе. Они хорошо понимают и знают друг друга. Как бы там ни было, Эд не мог всю жизнь встречаться с ними двумя, значит, рано или поздно одному из альф всё равно пришлось бы отступить. А раз так, то, возможно, сейчас самое время. ВВА будет отнимать много сил и энергии, к тому же там начнётся новая жизнь, и, быть может, в этой новой жизни не будет места для Джексона. Так думала голова. Но сердце стучало морзянкой: «Нет! Нет! Эдди — самый важный человек в жизни! Догони его! Не отпускай его!»

Курить в форме посреди улицы было вызывающе, и парни, подхватив свои сумки с асфальта, зашли в ближайшее кафе, чтобы переодеться в гражданскую одежду, но Коул вдруг передумал и, ухватив друга за локоть, кивнул на курилку за углом.

— Нам ещё весь день таскаться, не переодеваться же по десять раз, — прокомментировал он и утянул друга в узкий, грязный переулок. Форма уже давно стала привычной одеждой, и в ней было гораздо удобней, чем в гражданской, но она привлекала много внимания, а запрет на курение всё ещё был в силе.

— Не могу думать об этом, Коул, отвлеки меня как-нибудь, — попросил Тони, прикуривая и одной тягой вбирая треть табака. Ему было тошно от мыслей, что Эдди мог всё это время водить их за нос. Глядя на это в таком ракурсе, альфа был бы даже не против попробовать втроем, лишь бы только не потерять омегу.

— Хочешь, поцелую? Тебя это отвлечёт? — хохотнул Коул. Он облокотился на стену и поднял одну ногу, согнув её в колене, и также втянул в себя едкий табачный дым, закрывая глаза, чтобы проанализировать ситуацию и принять лучшее решение.

— Ага, бросим Джексона, будем с тобой встречаться! — засмеялся Нойс на предложение друга. Он и сам понимал, что уже ничего не будет как прежде, но отпускать из своей жизни омегу пока не был готов, - Ты как? Справишься с функциями омеги?

— Усыновим, — мгновенно нашёлся Холл, втягиваясь в игру. Они часто дурачились, притворяясь не теми, кем являются на самом деле. Это было частью обучения, и друзьям, в отличие от многих других, перевоплощения давались легко и приносили некоторую разрядку в напряжённом обучении.

— А как же супружеский долг? — спросил Тони. Коулу не нужно было открывать глаза, чтобы увидеть, как по щекам друга поползла ухмылка и как он, зажав сигарету уголком губ, поправляет манжеты рубашки, чтобы их было немного видно из-под пиджака.

— Твои чётные, так и оставим. Только будь со мной нежен, — убирая сигарету изо рта, Коул быстро облизал нижнюю губу и, дрогнув ресницами, коротко и робко глянул на друга и сразу же отвёл взгляд, упираясь им в пол перед собой.

— Чёрт, Холл! Ты всегда выигрываешь! — засмеялся Нойс, представляя себе лейтенанта Руда раздетым, чтобы не позволить возбуждению принять физическую форму. Долгое воздержание ещё никому не шло на пользу, а Коул был весьма привлекательным альфой, да и они знали друг друга достаточно долго, чтобы некоторые границы между ними стёрлись, — Ты бы смог лечь под альфу, если бы получил такое задание? — вдруг спросил он, хотя и не горел желанием озвучивать свои мысли.

— Смог бы, — не задумываясь ответил Коул. Он и раньше думал об этом. Гарсия говорил им, что если они не будут явно выражены как альфы, то их могут послать на задание другим родом. Чаще бетой, но иногда случалось, что и омегой. Это довольно-таки редко происходило из-за сильных внешних различий между альфами и омегами. Полковник рассказывал, что альф частенько посылают работать «под прикрытием», и тогда в задание вполне может входить подчинение другому альфе, в том числе и сексуальное. А потом на одном из уроков Гарсия рассказал о «теме» — популярном в узких кругах формате отношений. Это было, пожалуй, единственное, что Коул не смог бы сыграть. Холл не видел смысла доказывать своё доминирование с омегами, не понимал омег, желающих полностью подчиняться альфе. А уж наоборот, когда альфа подчиняется омеге, — и вовсе противоестественно и мерзко. С того дня, как его взял под свою опеку полковник Гарсия и перевёл в группу «А», самым большим страхом для Коула стали мысли, что их дружба с Нойсом — только притворство, что чувства Джексона — не настоящие, а всего лишь новое задание. Слишком глубокие эмоции он испытывал к этим двоим. Врождённая подозрительность часто наталкивала на мысли о предательстве и неискренности друзей, заставляла придумывать изощрённые способы, чтобы проверить их. В группе полковника ребят готовили не к обычной военной службе, а к работе агентами «Теты» — союзной антитеррористической организации разных стран.

— Тему вспомнил? — догадался Тони, когда Коул непроизвольно поморщился, — Холл, ты — мой лучший друг! Я убью за тебя и умру, ясно? — серьёзно произнёс Энтони, наблюдая за мимикой друга, чтобы понять верит ли он в его слова или просто кивает, дабы закрыть неприятную тему.

— Я тоже, — коротко зажмурившись и мотнув головой, отгоняя нахлынувшие мысли, отозвался парень. Он выбросил окурок, — но в Эдди я не уверен.

— Давай поговорим с Гарсией? Тем более, что мы с ним не попрощались, и он найдёт нас, чтобы свернуть шеи, — предложил Тони. Он, в отличие от друга, с удовольствием отшлёпал бы Джексона и запросто приказал бы ему слушаться, только Эдди не был в «теме», а за подобное отношение можно было поплатиться сломанным носом.

========== Часть 5 ==========

Надар

К четырнадцати годам, благодаря финансированию со стороны Зуфрата-эфэнди, Надар «подтянул» себя по многим пунктам. Он свободно говорил на английском языке, хотя от грубого гортанного акцента избавиться так и не удалось. Также он в совершенстве выучил португальский, иврит, хинди и ещё несколько Индийских диалектов, в которых проклятый акцент места уже не имел. Сейчас, по глобальному плану омеги, на очереди испанский, французский и русский. Языки давались легко, он отработал для себя схему, благодаря которой ничего из выученного не забывалось и не путалось в голове, к тому же учить каждый следующий язык оказывалось легче предыдущего. Надар практиковал освоенные языки с туристами и мигрантами. Все, кто слышал его речь, помогали улучшить произношение, учили новому, сами об этом не подозревая. На своё содержание, которое ему перечисляли на карточку каждый месяц, он покупал научные журналы, развивающие материалы, причём на разных языках, чтобы отец и анатэ не могли их прочитать, и это помогало развиваться в лингвистическом плане. В условиях особой секретности он изучил другие религии: христианство, иудаизм, буддизм, индуизм, политеизм. Но самым привлекательным для себя Надар выбрал атеизм — веру в отсутствие Бога. Он продолжал молиться пять раз в день, соблюдал все предписания Священной Книги, но это было лишь притворство. Ни один кадий не смог бы теперь убедить его в том, что Землю и жизнь создал Всевышний. Как свободно стало жить, когда не боишься сгореть в геенне огненной за неверное слово или действие! Кроме языков у Надара была ещё одна страсть — генетика. Теперь уже омега понимал значение слов: «идейно-террористическая», но совесть ведь придумал Бог, а его нет! Он собрал множество материалов о «Дельте», знал, что их идея в ускоренной эволюции и генной инженерии, знал, какие опыты проводятся в их лабораториях, знал, что они вербуют людей целыми толпами, а неугодных уничтожают. Но всё это стиралось на фоне восхитительного осознания, что занимаются этим омеги! Самый слабый пол держит в страхе всю планету! Два года назад он открыл первый учебник по генетике и теперь читал, запоминая всё, что каким-то образом было связано с этим. Он исписывал массу страниц, строча эссе, адресованные самому себе, откладывал их, потом возвращался, переписывал, дорабатывал. Пытался провести параллели между генетикой и поведенческой психологией. Но если проанализировать, то Надар быстро пришел к выводу, что омега он только телом, мозг его работал как у бет: он подстраивался под ситуацию без потери собственной личности, учил всё, что мог, как будто старался искупить биологическую ошибку, в случае бет — бесплодие, за счёт ума.