— Привет, Шайтан, как живёшь? Хочешь встретиться? — заговорил на английском немного насмешливый голос на той стороне связи.

— Да, — с энтузиазмом подтвердил Шай, энергично закивав головой, хотя видел его только Саша, который закатил глаза и скрестил руки на груди.

— Можно прийти к тебе в гости сегодня в семь? — засмеялся голос.

— Да, — повторил Шай, и держал трубку возле уха ещё долго после того, как собеседник отключился. Саша забрал мобильник из его рук и решил отвлечь друга от восторженных мыслей. Они дрались почти каждый день, это помогало держать себя в тонусе.

В семь не раздался стук в дверь, не зазвонил телефон. В комнату, где сидели молодые омеги, просто зашёл рыжий красавчик из переулка и, облокотившись плечом о косяк, улыбнулся. Сегодня он был одет в чёрный никяб до пола.

— Ты подрос, Шайтан. Хозяин борделя — твоих рук дело? — склонил голову старший омега и улыбнулся. Казалось, он пытается узнать, понимает ли второй мальчишка английский.

— Как тебя зовут? — по-русски спросил Саша, он говорил на английском и немного на арабском, но сейчас, как понял Шай, просто вредничал. Он нередко замечал, что иногда с его настроением что-то происходит и он становится совершенно невыносимым.

— Дэвид, детка. Кто твой друг, Шай? — старший омега легко поменял язык разговора, казалось, ему плевать, на каком языке изъясняться. Но он очень внимательно осмотрел Сашу, как будто размышляя, нужен ли он им. Однако Дэвид не стал дожидаться ответа и продолжил. — У нас есть замечательная возможность исчезнуть. Представь, какая легенда! Вся семья сгорела заживо в своём доме. Вот только незадача — где твой труп? — омега говорил безразличным тоном - точно не о жизнях людей, а о перестановке мебели в комнате.

— Не рассчитывай, рыжий. Любой криминалист определит принадлежность костей арабу или европеоиду, — с вызовом выплюнул Саша, он смотрел на собеседника полными гнева глазами. Ему не составило труда догадаться, что незнакомый омега хочет выставить его труп за Шая. А уж исполниться этому плану он бы не позволил и подавно.

— Ну так пойди, найди нам араба, — равнодушно предложил Дэвид, кивнув на дверь.

— Его станут искать, — тут же отказался русский. Шаю показалось, что сейчас происходит нечто странное. То, что совсем не вписывается в его план. Было похоже, что у этих двоих противостояние, и ему не хотелось, чтобы Саша проиграл.

— Ты мне нравишься, — улыбнувшись, старший омега склонил голову набок и посмотрел на русского, как будто бы сквозь одежду.

— Закатай губу, ты не в моём вкусе, — буркнул Саша, презрительно поморщившись. После этого уж точно Шай запутался. Дэвид же не имел в виду, что Саша нравится ему в «этом» смысле. Они же оба омеги. Или имел? Судя по тому, как старший омега облизнулся и задержал взгляд на сердито поджатых губах друга, возможно, что всё-таки имел.

— Это мы решим позже. Время уходит. Ничего, не найдут твой труп — и ладно. Уходим. Здесь скоро станет дымно и жарко, — Дэвид вытащил из сумки на поясе чёрный никяб и бросил Саше. Тот недовольно глянул на омегу и надел его на себя. Шай подумал, что ни один его шаг не остался без внимания: ни убийство Заира, ни присутствие русского. Скорее всего, за ним следили всё это время, и раз теперь пришли — то он всё делал правильно.

Шай натянул собственный никяб и вдвоём с Сашей двинулся через комнату к выходу из дома. Проходя мимо столика, он задел горевшую на нём масляную лампу. Она упала на ковёр, и тот стал быстро разгораться. На секунду в его голове возникло сомнение. Может быть, анатэ не заслуживает такой ужасной смерти? Но эту мысль он прогнал быстро. Омега, родивший его, ни разу в жизни не встал на его защиту, никогда не заступился перед отцом, позволил дважды продать его и ничего не сделал, чтобы спасти сына от участи шлюхи. Он верующий мусульманин и ужасный грешник, так что пускай горит в геенне огненной вместе со своим альфой.

На улице трое омег в чёрном быстро смешались с местной толпой. Они продвигались следом за Дэвидом в сторону развалин старого города. Шай слышал, как кричали люди, как они суетились, пытаясь потушить его дом, как навзрыд рыдали омеги и дети. Он вспомнил выражение «сжигать за собой мосты». Он сделал это! Сделал по-настоящему. Сжёг за собой мосты, в придачу с домом и родителями. И сердце билось часто, стремясь вырваться из груди, но не от страха или сожаления. А от восторга. Шай добился того, о чём мечтал! Он способен на большее, чем быть чьей-то дыркой для ебли! Возле руин их ждал небольшой джип. За рулём сидел бородатый альфа, одетый на местный манер. Он дождался, пока омеги сядут в машину, и быстро поехал прочь от города. Они не снимали никябов довольно долго и молчали всю дорогу. Часов через шесть поменяли машину, потом ещё раз. На пересадках омеги пили и перекусывали. Глубокой ночью третий по счёту джип с третьим альфой за рулём, остановился у крошечного аэродрома с единственной взлётной полосой.

— Можете снимать эти тряпки, оставляйте здесь, — скомандовал Дэвид и направился к небольшому самолёту, стоявшему там. Младшие омеги подчинились и направились за ним следом. — Лететь долго, поспите, — бросил рыжий через плечо, усаживаясь на место пилота.

— Ты умеешь управлять самолётом? — усомнился Саша, занимая одно из мест и пристёгиваясь. Он не казался напуганным или сбитым с толку, как будто каждые выходные вот так летал. И он после этого ещё Шая психопатом называл!

— Не-ет, сейчас по инструкции будем взлетать, она ведь имеется здесь, да? — засмеялся Дэвид, включая двигатели и проверяя приборные показатели. Прежде чем русский успел сказать ещё что-то, он захлопнул дверь в кабинку, оставляя парней наедине.

Шай сел рядом с Сашей и погрузился в свои мысли. Происходящее сейчас казалось таким же нереальным, как и тогда в переулке. Наверное, так всегда бывает — все значимые события в жизни кажутся невозможными. Он попытался вызвать в себе чувство вины за то, что приказал Лаххаму убить Заира, за то, что позволил Саше издеваться над ним, мучительно убивая, за то, что сжёг родителей. Но… ничего не вышло. Сердце не пропустило ни единого удара. Всё, что он сделал, казалось правильным и логичным.

— Почему тебе не понравился Дэвид? — спросил он у Саши, казалось, куда более важную вещь, чем дурацкие переживания из-за пожара. Возможно, русский почувствовал что-то, как в тот раз, когда Шая продали Лаххаму?

— От него воняет, — грубо ответил Саша, снова морщась, как будто ему под нос подсунули помои.

— Я не почувствовал, — задумчиво ответил Шай, не понимая, как может возникнуть антипатия к человеку из-за запаха. Хотя если он воняет аромомаслами, то вполне возможно.

— Ты не чувствуешь, потому что у тебя течек нет - гормональный сбой на обоняние тоже влияет, — отмахнулся Саша и дёрнул плечом, не позволяя Шаю положить на него голову.

— Ну, он омега, я в любом случае не обращал бы внимания на его запах, — рассудил араб, где-то в глубине души обижаясь на то, что русский не позволяет близости.

— Он гамма! И у него скоро ебучий гон! Хотел бы я тогда держаться от него подальше, — ругался Саша, хмуря брови и нервно сжимая и разжимая пальцы.

— Гамма? — Шай был в экстазе! Увидеть четвёртый род собственными глазами, да ещё и общаться с ним — просто подарок судьбы! – Но как ты понял?

— От него разит недавней течкой, и уже усилился альфий запах перед гоном.

— Тебе понравился его запах? — вдруг догадался Шай. В этом всё дело. Саша реагирует так, потому что ему приглянулся Дэвид.

— Нет, — слишком быстро ответил русский, укладывая голову друга на своём плече. Всё как всегда. Позлился и успокоился — типичный Саша.

========== Часть 13 ==========

Коул

Служба на базе в Судане оказалась самым лучшим временем для Коула за последние пару лет. Никаких выездов, боевых действий. Вокруг, конечно, война, но Холл не пускал своих ребят на задания, а на базе спокойно, мирно. Ребята и командование присмотрелись к «академикам», и теперь их отношения были вполне доброжелательными. Как и сказал Тони по прибытии сюда, они проводили здесь отпуск. Чего только стоил случай, когда парни с местными солдатами решили напиться и Коул отправился в деревушку за выпивкой… Самоволка чистой воды, да ещё и в комендантский час. Возвращаясь на базу, Коул нёс в каждой руке по ведру здешнего самогона. И навстречу ему вышел капитан, патрулирующий улицы от неспящих бойцов.