Кристиана, не скрывая удивления, уставилась на Пеплу.

— Почему? — напрямик спросила она. Пеппа чмокнула Лори в щечку, не только наслаждаясь близостью теплого тельца дочери, но и используя его в собственных интересах. Женщины подозрительнее, чем Кристиана, ей до сих пор встречать не доводилось. Придется пустить в ход весь свой такт и осторожность, чтобы заставить ее благосклонно отнестись к такому, как Рич.

— Рич, или Мартин Ричланд-третий… в общем, у него вопиющая проблема.

Кристиана, которую заинтриговало подобное определение, забыла о подозрениях и потеряла бдительность ровно настолько, чтобы сделать первый шаг в подстроенную Пеппой ловушку:

— Что за проблема?

— Он невероятно красив. Сексуален, как сам грех. Богат — наследство старого рода — да еще и из тех мужчин, что заставляют женщину чувствовать себя единственной и неповторимой.

— И в этом вся проблема? — С каждым комплиментом в адрес неизвестного Рича брови Кристианы поднимались все выше.

— И немалая — если человек в душе романтик и идеалист. А Рич именно таков. Лично я думаю, что известное выражение «бедная богатая крошка» стоило бы перефразировать, и оно как нельзя лучше подошло бы к нему. Со слов Джоша я поняла, что жена этого парня могла кого угодно довести до белого каления. А вообще он был женат трижды, и всякий раз брак заканчивался катастрофой. Короче говоря, он так сильно обжигался, что больше не желает играть с огнем.

Пеппа опустила Лори на ковер. Незаметно для Кристианы она изучала выражение лица девушки, на котором любопытство боролось с подозрительностью. Весьма довольная посеянными семенами, Пеппа взъерошила сыну волосы и расхохоталась в ответ на недовольное ворчание юного джентльмена.

— Так что вы уж проявите милосердие, Кристиана, иначе мне придется в одиночку развлекать двоих мужчин. Гарантирую, что Рич не станет гоняться за вами вокруг стола, а ему самому, я уверена, ровным счетом ничего не грозит с вашей стороны.

Кристиана, нахмурившись, рассматривала себя в зеркале. Мягкие складки хлопчатобумажного трикотажа ниспадали с ее плеч и укутывали фигуру тончайшим каскадом в розовых, светло-зеленых и кремовых тонах. Это произведение английского приятеля-модельера было создано специально для нее — как наряд для домашних вечеринок. Кристиана мгновенно влюбилась в теплые пастельные цвета и изящные, прекрасно скрывающие фигуру линии платья. Но сегодня ей, кажется, ничего в нем не нравилось.

Кристиана только что уложила детей спать и, возвращаясь к себе, увидела на лестнице Пеплу под руку с Джошем. Вообще-то она уже успела отметить пристрастие ее новой хозяйки к сильно укороченной и максимально открытой одежде. Днем она решила, что такой выбор просто-напросто продиктован удобством, но теперь, после беглого взгляда на вечернее платье Пеппы, в это объяснение ей верилось с трудом. Полупрозрачный наряд из блестящей парчи — истинный шедевр какого-то модельера, — словно противореча законам физики, неизвестно каким образом держался на теле. Любой другой женщине пришлось бы приложить экстраординарные усилия, чтобы не провалиться сквозь землю от зависти в присутствии Пеппы. От этой непривычной для себя мысли Кристиана нахмурилась еще сильнее. Она в жизни не пыталась соперничать с женщинами. И все же…

Кристиана по-прежнему не сводила взгляда со своего отражения. Между бровями пролегла морщинка. Ей хотелось хоть на этот вечер забыть о борьбе с собственным телом и наслаждаться им так, как это делала Пеппа. Хоть в этот вечер ей хотелось появиться в наряде, призванном не скрывать фигуру, а обрисовывать и подчеркивать ее линии.

Пораженная желанием, которое она считала если не похороненным навечно, то хотя бы спрятанным достаточно глубоко, Кристиана резко отвернулась от зеркала. Нет, ей не измениться, не привыкнуть к липким взглядам и наглым замечаниям по поводу ее фигуры. Она не хочет вернуться к постоянной борьбе за собственную добродетель и душевный комфорт; и жизнь ее, решила Кристиана, будет гораздо проще и гораздо менее болезненной, если она не выйдет из границ, установленных себе самой.

А потому, подавив желание изменить своим правилам и вернув лицу безмятежное выражение, она вышла из комнаты. Уж какая она есть — такая есть. И мечты о переменах тщетны и бесполезны. Она сделала свой выбор. Может, и не идеальный, но это все же лучше, чем у многих других.

Кристиана вспомнила, что рассказала ей Пеппа о Мартине Ричланде. Если бы она в свое время не приняла решение избегать риска где и когда только возможно, то запросто могла бы повторить историю жизни Ричланда. Кристиана передернула плечами. Она еще не познакомилась с этим человеком, а он уже вызывал в ней симпатию и сочувствие. Слава Богу, хоть на этот раз ей не придется спасаться бегством от назойливых приставаний. Наверняка он не больше ее самой горит желанием сунуть голову в безжалостную эмоциональную мясорубку. Кристиана спускалась по лестнице, почти забыв о переживаниях насчет своего наряда и далеко не экстравагантной внешности.

— Ты выглядишь, как всегда, потрясающе, Пеппа, — заметил Рич, с улыбкой заглядывая в глаза хозяйки дома и прикасаясь поцелуем к ее руке. Этот жест превратился между ними в своеобразный ритуал.

Пеппа, подхватывая игру, потрепала его по щеке.

— Ну тебя-то все равно ничем не прошибешь.

Она сверкнула в его сторону плутовским взглядом прищуренных глаз, самой природой предназначенных дразнить и кокетничать.

Опуская ее ладонь, он рассмеялся и покачал головой.

— Слава Богу, Джош знает, что я тебя до смерти боюсь, а то бы он мне голову оторвал.

Джош протянул ему бокал и обнял свою расшалившуюся жену.

— Хоть один разок, дорогая, ты можешь вести себя как леди?

Она расхохоталась и тесно прижалась к нему.

— Зачем это? Рич наверняка решит, что я прячу что-то опасное в рукаве.

— Да ты же их не признаешь, по крайней мере в вечерних нарядах! — Восхищенный взгляд Джоша скользнул по атласной матовой коже, манящей над низким вырезом ее блестящего платья.

Пеппа и глазом не моргнула.

— А ты вообще пошлешь за доктором, решив, что я смертельно больна.

Рич поднял свой бокал в молчаливом тосте. Пеппа — необыкновенная женщина, казалось, безостановочно сплетала вокруг себя паутину интриг, озорства и суматохи. И хотя Рич был рад за друга, которому не приходилось скучать в семейной жизни, себе бы он такую подругу не пожелал.

— Здорово она тебя поймала, дружище.

— Ох, и зачем только я поехал в тот круиз! — с деланным отчаянием воскликнул хозяин дома.

Рич, чуть склонив голову, рассмеялся.

— Как же я рад, что меня там не было. Когда вы с Джоем вернулись из этого круиза женатыми, все окрестные холостяки просто опешили. Никому и в голову не могло прийти, что вы решитесь на этот шаг.

Кристиана появилась на пороге комнаты именно на этих словах. Остановилась в дверях и, пока не замеченная собеседниками, обвела всех троих взглядом. Мартин Ричланд наклонил голову, свет упал на его лицо, и Кристиана, не отдавая себе отчета, напряглась всем телом.

Пеппа нисколько не преувеличивала. Он в самом деле красив, как Бог, а в его голосе сочетались густота выдержанного коньяка и раскаты приближающейся грозы. Смех его словно приглашал окружающих разделить его радость, а благодаря его росту она во второй раз за несколько последних часов почувствовала себя равной среди равных, а не Гулливером в стране лилипутов, как это случалось обычно.

— А, вот и вы, Кристиана!

Пеппа, выскользнув из объятий Джоша, направилась к ней.

— Проходите, познакомьтесь с Ричем, а Джош пока нальет вам выпить. Сама я предпочитаю белое вино. Терпеть не могу шерри.

Рич разглядывал девушку, заранее решив, что ему хватит беглого знакомства, чтобы удовлетворить любопытство и забыть о ней. На первый взгляд она вроде бы не поражала красотой. Лицо приятное — но и только. Но вот фигура — вернее то, что можно было разглядеть — восхищала пропорциональностью форм и плавностью линий. Юной он бы ее не назвал, но не смог бы определить и точного возраста. Было что-то такое в ее внешности, что не поддавалось определению.