— Расскажи мне о себе, — попросил Рич.

— О чем именно?

Внезапная глубина в его голосе заставила ее удивленно приподнять бровь.

— О чем угодно. Обо всем. Скажем, каким образом ты сохранила девственность.

Если бы неуловимая перемена в выражении лица Рича не подсказала ей заранее, что он сейчас выдаст нечто возмутительное, Кристиана наверняка подавилась бы очередным глотком вина и, несомненно, испортила новое платье.

— Я уже рассказывала, — прошептала она и лихорадочно оглянулась, проверяя, не услышал ли кто-нибудь.

К счастью, их столик стоял в самом углу зала, да и пышная зелень надежно укрывала посетителей и обеспечивала уединение.

Рич потянулся через стол и взял ее ладонь в свою.

— Мне бы хотелось услышать от тебя всю историю от начала до конца, чтобы не гадать самому. Догадки, как правило, бывают далеки от истины. Ты не хочешь довериться мне?

— Я и так доверяю тебе, с каждой нашей встречей все больше. Но ты слишком спешишь, — откровенно призналась она.

Он вздохнул, но не отпустил ее руку.

— Ну как ты не понимаешь. Пока я не узнаю все, даже самое худшее, я так и буду блуждать в темноте. А мне бы не хотелось обидеть тебя, совершив какой-нибудь промах.

— Может, ты его и не сделаешь, — отозвалась Кристиана. У нее возникло ощущение, словно ее загнали в угод, и оно ей очень не понравилось.

Уголки его губ приподнялись в едва заметной улыбке.

— У тебя явно плохо с памятью. Почувствовав, как жарким пламенем загораются ее щеки, Кристиана в душе прокляла свою тонкую кожу.

— Бог мой, какая прелесть, — пробормотал Рич. — Кажется, я в жизни не встречал женщин, способных на такое.

— Интересно, почему. С твоей-то привычкой рубить с плеча, позабыв обо всяком такте, ты должен был многих вгонять в краску, — съязвила в ответ Кристиана, не желая сдаваться. Может, она и старомодна со своей девственностью, но о ее характере и уме такого не скажешь. Она до кончиков пальцев современная женщина.

— Такт — это всего лишь инструмент, которым удобно пользоваться. Ты мне интересна.

— Тебе интересно мое тело, — возразила она, позволив урокам прошлого бросить в этот миг тень на все то новое, что появилось в ее жизни вместе с Ричем. — И тебе интересен тот факт, что его никто до тебя не касался, и что я имела глупость обнаружить свою симпатию к тебе.

Рич едва не взвился от гнева, но в последний момент сумел сдержать себя. Ее слова были порождены горьким опытом, и, осознав это, он оказался безоружным перед их резкостью.

Кристиана заморгала и поморщилась, когда его пальцы с силой сжали ее кисть.

— Мне больно. Пусти, — выпалила она, проклиная и собственный длинный язык, и брешь во взаимопонимании с Ричем, проделанную ее необдуманными словами.

Рич ослабил хватку, но так и не выпустил ее пальцы. Он смотрел ей прямо в глаза, не позволяя отвести взгляда.

— Ты в самом деле так считаешь? — жестко спросил он, не сумев полностью скрыть негодования ее цинизмом.

Но Рич не мог отрицать и ее интуитивно верной, хоть и не совсем верной, оценки его действий. Да, его физически тянуло к ней. И, что греха таить, он даже себе самому боялся признаться в том, насколько рад, что может стать первым в ее жизни мужчиной. Но, черт возьми, все это была лишь малая толика крывшегося в ней очарования.

Прошлое требовало, чтобы она сказала «да». Но это слово застряло у нее в горле при воспоминании о его нежности, о его сострадании.

— Нет.

— Будь у тебя какой-то опыт, мне было бы намного легче. А так — я не знаю, как мне себя вести с тобой. Мне придется учиться этому на ходу. И мне не хотелось бы на этом пути терять равновесие. Или падать. — Человек, хорошо знающий цену уверткам и отговоркам, кидал эти фразы, как дротики искренности.

Подозрительность и осторожность снова зашевелились в ее душе.

— Тогда просто уйди.

— Я не трус. Я никогда не удираю от встречи с чем-то новым и непонятным.

— Я тоже, — отозвалась Кристиана.

— Тогда и не предлагай этот выход.

— Мне не нужен любовник.

В этот момент у их столика возник официант с подносом, заставленным закусками. Кристиана выдернула пальцы из руки Рича. Господи, если бы эти самые пальмы стояли поближе и она могла спрятаться в их зелени! Улыбка на губах официанта и откровенное восхищение в его глазах только ухудшили положение. Она так смутилась, что даже не заметила убийственного взгляда Рича, после которого официант обслужил их со скоростью звука-и благоразумно испарился.

— Он ушел, — шепнул Рич, вглядываясь в ее лицо.

— Кристиана пожала плечами, словно ее это вовсе и не трогало.

— Наверное, я в твоих глазах выгляжу чудачкой, полной комплексов.

— Комплексы тут ни при чем. Это защитный рефлекс. Я сам такой же. Как только женщина упоминает о браке — я даю задний ход. В буквальном смысле. Три раза я совершил путь к алтарю, и каждый следующий раз был хуже предыдущего.

Кристиана принялась за грибы в пикантном соусе.

— Тогда зачем столько попыток?

— Я ведь не требовал чего-то особенного. Мне хотелось иметь семью. У моих родителей семейная жизнь не сложилась, и я большую часть своей жизни провел в попытках найти надежность хоть в чем-нибудь, не имеющем отношения к чековой книжке. Мне хотелось встретить человека, с которым можно поделиться и радостью, и горем, человека, которому были бы не безразличны мои чувства и мысли. Я мечтал научиться и отдавать не меньше, чем беру. К несчастью, я, наверное, так привык к единственным известным и понятным мне отношениям, что мне не хватило умения или терпения создать что-то другое со своими женщинами.

Кристиана протянула руку и прикоснулась к его ладони.

— Они многое потеряли.

Ей было больно видеть циничный блеск в его глазах. Она бы никогда не поверила, что этот взгляд был точным отражением ее собственного, когда она оглядывалась на прошлое.

— Клише? — скептически поинтересовался он.

— Истина. Твой собственный товар. Не узнал?

— У дамы во рту настоящее жало!

— У дамы в руках настоящая вилка! — многозначительно исправила Кристиана.

Рич склонил голову набок, наслаждаясь ее чувством юмора и злясь на самого себя. Ведь он собирался показать ей сходство между ними, а сам оттолкнул Кристиану при первом же намеке на интерес с ее стороны.

— Это верно, — протянул он. Прошлое больше не имеет над ним власти, и хватит морщиться от воспоминаний, как от зубной боли. — Но я ни за что не дам тебе повода использовать ее на мне. Иными словами, я прошу прощения.

Кристиана с подозрением вгляделась в его умоляющие глаза.

— За что?

— Я не имею обыкновения отталкивать протянутую руку помощи. Мне подобное в жизни так редко доставалось.

Его ответ прозвучал достаточно искренне, но как-то уж слишком гладко. Кристиана с осторожностью поинтересовалась:

— И что ты хочешь от меня?

— Ты уже спрашивала.

— И?

— И я тебе ответил. Я хочу тебя узнать.

— В смысле — познать? По-библейски?

— Не стану возражать и против этого, — усмехнулся Рич. Их словесная перепалка очень забавляла его. — Да и ты не станешь, если спросишь себя откровенно.

— Но никакого брака, никаких обязательств?

— Я не оказываю давления, а ты не ставишь ловушек. На мой взгляд, это честный обмен.

— А по-моему, это больше напоминает интрижку.

— Разве это так уж плохо?

— Я покажусь тебе ненормальной, но я не знаю ответа. Кажется, впервые в жизни я в недоумении, — отозвалась она, удивленно качая головой. — Я пыталась рассуждать логично, но даже это не сработало. — Ее улыбка была чуть заметной, слегка печальной и очень мудрой. — Впервые в жизни мое тело не желает слушать голоса разума. Возможно, мне действительно хочется любовной связи. Возможно, ты единственный, с кем мне хотелось бы ее испытать. Я сама понимаю, что одинока и что живу неправильно. И знаю, что с легкостью могу представить себя в твоей постели. Не знаю только — смогу ли я это сделать без сожалений.