Это укрепляло промосковское движение в Великом княжестве Литовском. Несколько магнатов, объединившись, перешли под руку царя московского. Полумеры ничего не дали – и в конце концов, Сигизмунд II Август вынужден был пойти на отмену Городельского привилея, уравняв в правах всю шляхту христианской веры. И в то же время, в 1566 году, он принял в новой редакции Литовский статут – «Права писаные даны панству Великому князьству Литовскому, Русскому, Жомойтскому и иных через наяснейшого пана Жикгимонта, з бо-жее милости Короля Польского, великого князя Литовского, Русского, Прусского, Жомойтского, Мазовецкого и иных».

Все эти акты были подготовкой к Люблинской унии 1569 года. Низовая знать приветствовала эту унию, так как она обеспечивала ей равенство в правах с польской шляхтой, а литовские магнаты, наоборот, видели в ней угрозу своей автономии и своим широким привилегиям (например, судебным).

Люблинский сейм, на котором определялись правовые основы Унии, проходил не гладко. Литовская оппозиция и упрямство польского сейма не раз ставили под угрозу саму возможность заключения Унии, поэтому король приложил много усилий, чтобы перетянуть на свою сторону украинских магнатов. С помощью Волынского привилея ему это удалось, а уже по совету украинской шляхты он присоединил к Короне и Киевские земли. Таким образом, он добился необходимого большинства голосов, которое и провозгласило Унию.

Итак, украинская аристократия возлагала на Речь Посполитую большие надежды, и с первого взгляда могло показаться, что эти надежды имели шанс сбыться. Волынский привилей предоставлял украинским землям в составе Речи Посполитой широкую автономию, хотя и не признавал Украину равноправным субъектом этой феодальной федерации, какими были Польша и Литва. Согласно Люблинскому акту, сохранялись границы всех уездов Украины, главным органом власти был местный сеймик, который посылал делегатов на общие сеймы. Сеймик обладал властью решать все локальные вопросы, вплоть до внесения изменений в Устав. Украинская шляхта, уравненная в правах со шляхтой коронной, сохраняла при этом местные права и вольности, например, исключительное право на занятие должностей в местных органах власти. К тому же Люблинский сейм подтвердил равноправие православных и католиков.

Так Украина впервые выступила на политической арене как самостоятельная территориально-правовая единица. С этого времени Великое княжество Литовское и Корона находились в неуравновешенном состоянии: расположение украинских магнатов и шляхты могло укрепить ту или иную сторону в политической борьбе.

Но при заключении Люблинской унии украинская аристократия не учла нескольких моментов.

Во-первых, согласно польским законам, католическое духовенство имело равные права со шляхтой, а православное духовенство в Литовском уставе, за исключением епископата, принадлежало к тягловому сословию. Во-вторых, польской шляхты было значительно больше, чем украинской. В-третьих, была еще одна категория населения, правовой статус которой оставался неопределенным: казачество. Польско-литовское правительство не знало, куда отнести это сословие. Украинское казачество с его независимым устройством и демократическими традициями нельзя было счесть ни шляхтой, ни мещанством, ни тем более крестьянством.

Вот таково было положение в украинских землях к 1570-м годам, ко времени рождения Петра Сагайдачного.

Такие города, как Самбор, где он родился, и Острог, где учился, играли важную роль в интеграции украинских земель. Их жизнь и развитие регулировались системой норм, известных как Магдебургское право, пришедшее в Украину со времен Литовского государства и определявшееся уставными грамотами великих князей литовских. Существовал орган местного самоуправления – магистрат, состоявший из старосты, бургомистров, двух коллегий, нескольких советников и заседателей-лавочников. В компетенцию магистрата входили дела городской администрации, хозяйства, финансов, суда.

Замок-крепость Дубно, где проводил большую часть времени Константин-Василий Острожский (1526–1608), был мощным культурно-религиозным центром. В тот период здесь работали три известных деятеля украинской культуры – Иов Почаевский, Виталий Дубенский и Касьян Сакович – тот Касьян Сакович, который впоследствии станет влиятельным деятелем культурно-религиозного ренессанса в Киеве и напишет «Вірші на жалісний погреб гетьмана Сагайдачного». Иов Почаевский вскоре стал самым известным игуменом монастыря на Почаевской горе – Свято-Успенской лавры. В это же время Дубно посещают известные полемисты Иван Вышенский и Мелетий Смотрицкий.

Именно в это время в городе было написано одно из популярных произведений того периода «Диоптра», составителем и автором которого был отец Виталий. Он принадлежал к образованным людям своего времени, знал несколько языков. В книге «Диоптра, то есть зеркало, или отражение истинное человеческой жизни в мире» этот священник изложил общефилософские и этические размышления и выражения, собственные и переведенные с греческого и латинского языков. Книга вышла на староукраинском книжном языке с ощутимой старославянской основой. В прозаический текст отец Виталий вводил собственные стихотворные строки и вошел в историю литературы как первый в Украине мастер афористической поэзии.

Это строки «забытого украинского стихописца», как назвал отца Виталия Иван Франко.

К современникам отца Виталия принадлежал и Касьян Сакович. Образование он получил в Замойской академии. Был домашним учителем Адама Киселя (известного политического и государственного деятеля), служил диаконом церкви в Перемышле, откуда прибыл в Киев, принял монашество и стал ректором школы Киевского братства. Затем он попадает в Дубно, где становится архимандритом, путешествует по различным монастырям – в Дермани, Холме, Люблине, Вильно. В Кракове пишет полемическое сочинение «Перспектива», в котором нашли отражение впечатления и события его дубенского периода. Произведение это вызвало новый всплеск религиозной полемики в Речи Посполитой.

Одним из крупнейших достижений в духовном развитии общества того времени было осознание собственных исторических корней. Историографические изыскания украинских мыслителей можно в основных чертах свести к установлению историко-генетической связи с прошлым через прослеживание непрерывности истории от Киевского государства до Украины-Руси для доказательства легитимности претензий тогдашнего Киева на наследие Киева княжеского. «Порослью Владимира Великого, который землю Руси окрестил», назвал Константина-Василия Острожского в 1598 году Ипатий Потий. Князь Константин-Василий был сыном влиятельного государственного деятеля своего времени гетмана и литовского князя Константина Ивановича Острожского (1460–1530), и так же занимая значительные государственные посты, принадлежал к высшему придворному чиновничеству.

В 1559 году Константин-Василий получает звание киевского воеводы и становится «некоронованным королем Руси». Именно он был одним из ведущих архитекторов Люблинской и Брестской уний. Основанная им Острожская академия, «трехъязычный лицей» и «храм муз», становится крупнейшим культурным центром края. Из стен Острожской академии вышли в жизнь такие замечательные деятели первого украинского национального возрождения, как Захарий Копыстенский и Мелетий Смотрицкий, церковный лидер Иов Борецкий и Иов Княгиницкий. Именно они стали соратниками Петра Сагайдачного в деле возрождения православия, развития Украинского государства и возвращения Киеву его политического и культурного значения.

Острожский замок вызывал восхищение современников. Построенный на высоком холме над обрывом по проекту итальянского архитектора, он возвышался над живописной извилистой рекой Горынь и доминировал над всеми зданиями и церквями в Остроге. Посетители и горожане любовались замковыми башнями и высокими тополями, прочными кровлями и зубчатыми стенами с прорезями, узкими, свободно расположенными окнами, тяжелыми массивными воротами под башнями. Черные жерла пушек, торчавшие в стенных проемах, вызывали страх и почтение. А внутри, в ярких освещенных залах или среди зелени замкового парка, пировали короли и влиятельные магнаты Речи Посполитой.