Глава 1

По длинному просторному коридору, отражаясь в плитке пола суетливым привидением, спешным шагом шел юноша. Он нес в руках большую картонную коробку и уже не беспокоился о том, что манжеты белой сорочки испачканы офисной пылью.

Юношу звали Сергей, он излишне торопливо выполнял поручения, надеясь в свой первый рабочий день хорошо себя зарекомендовать. И этим забавил старожилов редакции известного мужского журнала. Сергей пристально наблюдал за сотрудниками редакции, старался услышать и понять все разговоры, словно пузыри в закипающей воде, шумно возникающие и быстро исчезающие. Однако сильная впечатлительность и непрерывная череда мыслей, муравьиной дорожкой заходящая к нему в голову, не давали Сергею сосредоточиться ни на выполняемой работе, ни на сути происходящего вокруг него.

Почему его должность называется «интерн»? Стоило ли устраиваться в редакцию журнала, оставив работу в крупном автосалоне? Сергей подумал об этом, когда складывал в коробку старую бухгалтерскую отчетность редакции. Цифры в документах казались смехотворно маленькими в сравнении с теми, что он видел на прежней работе.

Освободив от ненужных бумаг два пыльных стеллажа, похожих на гигантскую поделку из детского конструктора, Сергей решил сделать перерыв. Он отыскал фотостудию и стал наблюдать через дверной проем за красивой зеленоглазой брюнеткой. Женщина лет тридцати в пышном средневековом наряде позировала перед фотообъективами, экзотическим цветком разложив атласные лоскуты-лепестки платья по резному, стилизованному под дворцовую роскошь креслу. А вокруг трудолюбивыми пчелами сновали фотографы, гримеры, ассистенты. Брюнетка время от времени изящно поправляла большое белое перо, порхающее над ее пышной прической, и отвечала на вопросы безвкусно одетого журналиста. При этом она не смотрела в его сторону и не меняла выражения лица.

– Ольга, есть ли у вас в планах попробовать себя в качестве режиссера?

– Да, у меня есть одна мечта, – Ольга с полуулыбкой смотрела в камеру. – Я хочу снять откровенное эротическое кино.

– О! Неожиданно. А насколько откровенное?

– Очень откровенное. У нас уровень таких фильмов, скажем прямо, низкий. А я хочу всем показать, что мы и в этом деле самые лучшие! Ведь так? – Ольга впервые внимательно посмотрела на журналиста.

Тот опустил глаза, перевернул лист блокнота и задал следующий вопрос:

– Вопрос о личной жизни. Насколько мне известно, вы сейчас одна? Есть ли портрет вашего избранника? – теперь журналист внимательно посмотрел на Ольгу. – Например, я смог бы стать вашим бойфрендом?

– В этом отношении у меня все просто. Я сразу чувствую – «мое» или «не мое». Вы – «не мое», извините, – Ольга рассмеялась.

Сергей вполголоса спросил выходящего из фотостудии сотрудника:

– Скажите, пожалуйста, а кого это снимают?

Средних лет, но уже седеющий мужчина удивленно посмотрел на Сергея:

– Да ты что? Это Ольга Медведева, известная актриса.

Сергей смутился:

– Я не узнал. У меня зрение плохое.

Глава 2

Лев Исаевич Беркович медленно брел по грунтовой тропинке Нескучного сада в парке Горького и то и дело останавливался возле высоких дубов. В их кронах среди сумасшедшей беготни солнечных бликов он силился разглядеть движение рыжехвостых белок. Глаза Берковича быстро устали, он зажмурился и несколько раз глубоко вздохнул, радуясь свежести послегрозового июльского воздуха.

Невысокий, пожилой, облысевший Лев Исаевич давно полюбил неспешные прогулки в этом парке. Он жил на Ленинском проспекте и нередко приходил сюда из дома пешком, бродил по дорожкам, заложив руки за спину, слегка вразвалочку, и решал задачи, подкинутые друзьями, знакомыми друзей, просто хорошими людьми, которых называл «клиентами». У Берковича не было семьи, не было детей, не было профессии. Никто из его знакомых не знал, есть ли у него какой-нибудь трудовой стаж или свое дело. Но широко, за горизонтом его собственного круга общения, было известно, что Лев Исаевич человек безграничных связей.

Сегодня Берковичу предстояло узнать условия новой задачи от Ольги – дочери покойного приятеля Володи Медведева. После кончины отца она несколько раз обращалась к Берковичу за советом, и вот вчера она позвонила и предложила партию в шахматы в парке Горького.

Так повелось с тех пор, когда Ольга училась в младших классах и занималась в школьном шахматном кружке. Лев Исаевич приходил в гости, чтобы на час-два занять отца в кабинете взрослыми разговорами, а потом разыгрывал с Олей партию в шахматы. При этом он все время забавно посмеивался, делал фигурами нелепые ходы, карикатурно исправляя свои ошибки, и почти всегда выигрывал. Ольга взрослела, исчезла клоунада из их шахматных поединков, а Беркович стал добросовестно сосредотачиваться на игре, чтобы не сдавать ее по-детски.

Лев Исаевич заметил Ольгу издалека, она была в желтом коротком облегающем платье. Когда Ольга делала поворот по асфальтовой дорожке, Беркович наблюдал ее поверх искусственного холма, поросшего одуванчиками, и ее ладная фигура, похожая на вытянутое желтое пламя свечи, быстро перемещалась от одной желтой кляксы одуванчика к другой.

Лев Исаевич помахал рукой, Ольга ответила улыбкой, а когда подошла, сходу обняла его:

– Лев Исаевич, как я рада вас видеть!

– Оленька, здравствуй! Ты так потрясающе выглядишь, словно тебе нужна-таки от меня серьезная помощь! – Лев Исаевич тихонько рассмеялся.

– Так и есть, – Ольга покивала и взяла Берковича под руку. – Давайте куда-нибудь присядем и я вам все расскажу. Вы ведь хорошо знаете этот сад, где нам можно спокойно посидеть?

Они прошли по аллее до ближайшей кованой скамейки, где Лев Исаевич достал из наплечной сумки свои походные шахматы. В шутку он предложил Ольге орешки, которые брал с собой в парк для белок.

– Рассказывай, Оленька! – Лев Исаевич аккуратно расставлял фигуры на доске, он все делал неторопливо и очень аккуратно. – На правах приглашенного я буду играть белыми. Мой ход «Е2-Е4».

– Я хочу снять фильм,– Ольга уже продумала весь разговор наперед, но теперь, находясь рядом с Берковичем, не могла решить, с чего начать. – Я схожу «В8-С6».

– «G1-F3». Ну что же, вполне ожидаемая затея с твоей стороны. – Лев Исаевич расслабился, у него до сих пор было предчувствие, что у Ольги что-то более серьезное или непоправимое.

– «D7-D5». Лев Исаевич, я хочу снять эротический фильм, и мне очень нужна ваша помощь! – Ольга сомкнула пальцы рук устремленной в небо лодочкой, наклонилась вперед и пристально посмотрела в глаза Берковича.

Лев Исаевич давно привык чувствовать себя хозяином положения в любых переговорах, даже когда просителем хлопотал за кого-то в министерстве, но сейчас он неожиданно для себя покраснел и от этого растерялся. Он рассеянно посмотрел на загоревшие ноги Ольги, снова поднял взгляд:

– Оля, какая тебе от меня нужна помощь?

– Ваш ход! – неловкость Берковича придала Ольге уверенности, она откинулась на спинку скамейки. – Лев Исаевич, я в здравом уме, эту идею я вынашиваю уже четыре года. Я хочу снять интеллектуальный, красивый, яркий эротический фильм. Кто-то же должен, наконец, в России это сделать!

Ольге было известно, что, несмотря на широкий круг интересов Льва Исаевича, излюбленной сферой его покровительства были театр и кино, про Берковича говорили, что он знает все «прихваты» в индустрии отечественного кинематографа.

Лев Исаевич молча сделал ход «F1-D3».

– Общий бюджет фильма шестьсот тысяч евро, у меня сейчас есть только двести тысяч. Есть сценарий. И больше ничего нет. Поэтому я обращаюсь к вам за помощью, – Ольга сходила «G8-F6».

Беркович надолго задумался, шахматная партия продолжилась в молчании. Ольга провожала взглядом нечастых прохожих.

Наконец, Лев Исаевич встал со скамейки, несколько раз покачал плечами из стороны в сторону, потянулся руками вверх, снова сел:

– Оленька, тебе необходимо сменить жанр. Это самое главное. Откровенные фильмы – это такая тонкая отдельная история, в которой нужно долго повариться. Твоя затея сейчас и здесь обречена. Сними шедевр, но без эротики.