– Пионервожатая у себя? – спросила она у уборщицы тети Нади.

– Да где ж ей быть-то? У себя – в пионерской комнате, – ответила пожилая женщина, оторвавшись на миг от мойки пола.

– Я к ней.

– Только ты не наследи.

– Я осторожненько.

Какое там "осторожненько". Санька перепрыгнула одним махом влажную полоску на полу и перескакивая через ступеньку помчалась в пионерскую комнату.

– Вызывали?

– Заходи Кондрашова.

Сашке показалось, что увидев ее, пионервожатая вздрогнула. Но может просто показалось?

– Садись Кондрашова на стул и никуда не уходи.

– А зачем вызывали-то?

– Я тебе потом скажу. Ты главное никуда не уходи. Поняла?

– Поняла, – растерянно произнесла Санька, пытаясь поймать взгляд пионервожатой, но это ей отчего-то, никак не удавалось.

– Вот и прекрасно, Кондрашова, – сказала пионервожатая и зачем-то обошла вокруг стула с сидящей Санькой. Потом решительно направилась к двери. Но как только дошла до двери все ее решимость куда-то испарилась и она уже каким-то будничным, извиняющимся тоном обратилась к девочке.

– Я тебя Кондрашова, как старший товарищ хочу сейчас предупредить… а впрочем нет, давай вставай и пойдем.

Ничего не понимающая Сашка поднялась и они направились к двери. Через минуту они уже были в приемной директора школы. Секретаря в приемной не было. Не стучась, пионервожатая открыла дверь к директору и, взяв Саньку за плечи, чуть ли не силой втолкнула ее в кабинет.

– Вот Станислав Аркадьевич, привела.

В кабинете Санька увидела директора и полного лысоватого человека в военной форме. Оба они стояли у раскрытого настежь окна и о чем-то беседовали.

– Ты значит и есть – Александра Кондратьева? – обратился директор к девочке.

– Не Кондратьева, а Кондрашова, – поправила его Сашка.

– Кондрашова? – суетливо переспросил директор, обращаясь к военному.

– Да, нам нужна Александра Кондрашова, – подтвердил военный.

– Кондрашова, ты пионерка? – спросил директор.

– Да.

– Ты понимаешь, что как пионерка должна помогать государственным органам правопорядка?

– Конечно, понимаю.

– Тогда давай рассказывай товарищу майору все подробнейшим образом…

– Не здесь и не сейчас, – прервал директора военный.

Он подошел к двери и бросил, обращаясь к Сашке:

– Следуй за мной.

– А мы? – спросил директор.

– Вы тоже хотите к нам проехаться, – жестко усмехнулся военный.

– Нет… не знаю…

– Будьте на связи. Если вы понадобитесь – вас вызовут.

Когда они вдвоем вышли на крыльцо подкатил легковой автомобиль с открытым верхом.

– Едем в управление, – скомандовал майор молодому стриженному шоферу.

– Мигом, домчу, – улыбнулся шофер и подмигнул Сашке.

Девочка от этой его улыбки чуть не расплакалась. Странное поведение пионервожатой и директора, брошенный недоваренный суп, хмурый майор, почти убедили ее в том, что она чем-то провинилась, а тут искренняя доброжелательная улыбка молодого парня чем-то похожего на Костю, растрогала ее и она сквозь слезы улыбнулась в ответ.

Они с ветерком помчались по ленинградским улицам. Чуть притормозили около здания на улице Воинова. Проезжая там, шофер вопросительно глянул на майора.

– Нет в ДПЗ сейчас рано, давай на Литейный в НКВД, – скомандовал майор.

Услышав слово НКВД, девочка замерла. Вот куда ее везут! Она пару лет назад уже видела сотрудников НКВД. Они приходили с обыском к их соседу – инженеру Войцеховскому. Потом его арестовали. Больше всего Сашку поразил не сам арест, а то, что инженер надел пальто прямо поверх пижамы. Девочка долго размышляла, от чего тот не переоделся в костюм? От растерянности? А может ему не дали переодеться? Или в этом был какой-то тайный смысл?

– За что его арестовали? – шепотом спросила она тогда у соседа Петра Петровича.

– Он поляк, – шепотом ответил сосед.

Санька не поняла, от чего быть поляком – преступление, но переспросить побоялась. Инженер Войцеховский пропал навсегда.

Охранник на входе в НКВД козырнул майору, тот заполнил какие-то бумаги и поднялся с девочкой на второй этаж в кабинет. Санька села в мягчайшее кожаное кресло похожее на облако. Майор устроился за столом, напротив.

– Так Александра Кондрашова, рассказывай все подробно о том происшествии на почте.

Сашка рассказала все так же, как милиционерам. После ее рассказа майор задумался, а потом попросил повторить еще раз. Сашка повторила.

– А теперь в деталях опиши того мужчину, который открыл тебе дверь.

– Обыкновенный, в кепке и пиджаке.

– Хорошо. А у него усы или родинка или еще что приметное было?

– Нет.

– А он был в сапогах или в ботинках?

– Плохо помню, но, по-моему, в ботинках.

– Точно в ботинках?

– Да точно.

– Это хорошо, что ты вспомнила.

– Да и еще у него на колене была небольшая штопка.

– Что за штопка?

– Я увидела, что дырочку у него на колене заштопали.

– А понятно. Большая штопка?

– Нет, как две копейки величиной.

– Вот молодец, это уже примета.

– Да и еще мне показалось, что он там стоял не один.

– Почему так показалось?

– Он когда со мной разговаривал, как будто на кого-то поглядывал.

– Ясно. Но второго человека ты не видела?

– Нет.

– Ладно. А теперь все восстановим по часам.

– Хорошо.

– Во сколько ты пришла на почту?

– Было без пятнадцати два.

– Точно?

– Да я еще на часы, которые висят на почте, посмотрела.

– Хорошо. А во сколько твоя тетя домой ушла?

Тут Сашка запнулась. Тетя ушла через минуту после прихода племянницы. Но если это сказать, то получится, что тетя нарушительница. Сашка помнила рассказ мамы. У них на хлебозаводе женщину уволили с работы за то, что она на двадцать минут ушла раньше, другая опоздала на десять минут и ее на месяц перевели из сменных технологов на рабочую должность.

– Я точно не помню, – покраснела Сашка.

– Александра Кондрашова – ты заплатку запомнила, а когда ушла тетя, нет? – строго спросил майор.

Девочка покраснела еще больше и сказала.

– Меня тетя Даша отвлекла, просьбой занять очередь за рубашками. Я, когда уходила тетя Люся, разговаривала с тетей Дашей.

– Тогда ясно, – согласился с девочкой майор.

У Сашки отлегло от души.

– Саша, а кто тебе ключом открыл дверь, когда ты с почты уходила? И кто закрыл за тобой? Это была тетя Даша?

– Нет. Я когда уходила почта еще не была закрыта на обед, – произнесла Сашка и поняла, что проговорилась. Получается, что тетя ушла с почты еще до начала обеда.

Майор что-то записал в бумагах, а потом встал.

– Я могу идти домой? – прошептала девочка.

– Нет, тебе придется остаться.

– Долго?

– Пока мы все не выясним.

Сашку отвели в комнату, где по углам стен стояли лавки, и сильно пахло краской.

– На эту не садись, она еще липкая от краски, – произнесла старушка в круглой допотопной шляпке.

– А куда можно? – спросила девочка

– Садись со мной.

Санька опасливо уселась рядом со старушкой. Кроме них на соседней скамейке развалился какой-то парень. Парень был немногим старше Саньки, но старался держаться как матерый уголовник.

"Лучше я с этой старой контрреволюционеркой посижу" – подумала девочка. По мнению Сашки. Кто же еще кроме контрреволюционеров мог находиться в НКВД?

– А что такое ДПЗ? – вежливо спросила она старушку.

– Скоро тебя отправят туда, на Шпалерку, тогда и узнаешь, – хохотнул парень.

– ДПЗ, это "Дом предварительного заключения". В общем, тюрьма, – ответила дама.

– А что значит Шпалерка?

– Раньше улица Воинова, где у нас находится ДПЗ, называлась Шпалерной, – сказала старушка.

– Бабуся, ты ошибаешься ДПЗ означает "Домой – Пойти Забудь", – сострил парнишка.

– Я тебе не бабуся, шпана малолетняя, – огрызнулась старушка.

На "шпану" парень не обиделся, а улегшись на лавку запел: