Живот резко кольнуло, да так, что я уронила кружку, и она разбилась вдребезги.

— Ой, бля, — это все, что я смогла выдавить из себя, осознавая всю ситуацию.

Восемь часов до рождения

Постепенно интервалы между сокращением мышц становится меньше и у меня начинается паника. А может, это все колики там? Ну, не знаю. Я не готова рожать! Мне страшно, очень страшно. Анафема, которая носится вокруг, ничерта не помогает. Фиговая из нее помощница. Ну, хоть массаж поясницы сделала и на том спасибо. Самое обидное, что виновник моего положения почему-то не берет трубку. Вот я ему устрою, когда заявится на пороге.

— Ты точно звонила ему? — скривив лицо, хватаю Ньюта за руку, пока тот ошалело сидел рядом и что-то лепетал.

— Звонила и Кроули звонила, никто трубку не берет, — обречённо пролепетала сестрёнка, притащив стакан воды, который я тут же осушила.

Шесть часов до рождения.

Наверное столько телодвижений я не делала в последние месяца четыре! Ползала на карачках, прыгала на мячике, те, что обычно в фитнес центре. Не осуждайте, что врач сказал, то и купила. Да и, тем более, не я оплачивала. Уже устать успела.

— Есть хочу, — начала ныть, распластавшись на диване.

— Ты сейчас серьезно? — округлила глаза Анафема.

— Да! Ньют, сваргань бутербродик, ну пожалуйста. Ой! — Смотрю жалобно на парня сестрёнки и тот быстро умчался на кухню. — Только сладенький какой-нибудь!

— Ты меня удивляешь, Майк. — качает головой ведьма.

А я стараюсь делать вид, что все хорошо. Получается плохо, сердце бьётся очень быстро, и сестра это замечает, обняв меня обеими руками и прижав к себе. Утыкаюсь лицом в рубашку, закусив губу. Не буду раскисать.

— Он приедет. Это же Азирафаэль. Как никак, твой ангел хранитель, — шепчет сестра, поглаживая меня по цветной шевелюре.

Четыре часа до рождения.

Мы ехали на старом драндулете Ньюта настолько быстро, насколько возможно. «Дик Терпи» мне кажется уже должен быть на свалке, но Пульцифер обожает свою развалюху, которая собирает по дороге все ямы и кочки. Из-за кривой и ухабистой дороги трясет нас невероятно сильно. А схватки достаточно отчетливые и болезненные. Цепляюсь за сидение, чтобы меня не вынесло к чертям собачьим из этого «Дика» через окно!

— О, нет! — вздыхает Ньют, тормозя машину.

— Ты чего остановился?! Я же сейчас в машине рожу! — кричу на бедного парня, втянувшего голову в плечи.

— Майк, молись богу, — прохрипела сестра.

Приложив максимум усилий, подтягиваюсь на руках ближе к переднему сидению, чтобы посмотреть в лобовое стекло.

— Ебать всех в задницы! — выдыхаю и тут же откидываюсь обратно.

Всю дорогу размыло и разнесло. Вместо пути мы увидели даже не лужи, а озера. И что теперь делать?

— А-а-а! Блять, больно! Господи, ну отзовитесь же вы до этого пернатого недохранителя!

Анафема вновь набирает номер, но опять тщетно. Сестрёнка права, остаётся только молиться и проклясть весну до конца жизни.

Три часа до рождения.

Начались сильные схватки. Из-за страшной боли, которую должны были хоть немного заглушить препараты в больнице, я буквально билась затылком о дверцу несчастной машины. Из авто Ньютона мы тут же выпроводили дозваниваться до скорой, которая ответила, но не была уверена, что быстро доедет из-за размытых дорог. Я уже и правда отчаялась, потому что силы просто-напросто покидали меня.

— Микаэла! Микаэла! Они едут! — верещит Пульцифер, при этом махая телефоном над головой. — Я не смотрю, я не смотрю. — убегает обратно подальше от машины.

— Не смей меня так называть! — прикрикиваю на Ньюта.

Слава Господи.

Два часа до рождения.

— Давай, сестричка. Дыши, как учили. — Анафема стояла на коленях передо мной, пытаясь дышать чаще меня.

— Иди нахрен, сестрица! Бля-я-ать! — зажмуриваюсь, закусив прядь волос между зубами.

Убью всех! Нет, вот рожу и напьюсь до свинячего визга! А ребенка скину на Азирафаэля, пусть теперь он девять месяцев помучается!

Мы чемпионы, мой друг,

И мы будем продолжать бороться до самого конца.

Мы чемпионы,

Мы чемпионы.

Это время победителей,

Ведь мы — чемпионы мира.*

Фредди. Старый добрый Фредди Меркьюри. Я ещё никогда не была рада слышать его голос, вперемешку с мотором машины, звук двигателя которой не спутаешь ни с каким иным. Явились — не запылились.

— Микаэла! — слышу родной голос, и словно внутри стало легче. Боль немного отступила, но не ушла до конца.

— Мы вас еле как нашли, хотели бы переместиться, да вы в такую глушь забрели, что хрен разыщешь! И что у вас тут… Всемогущий Сатана, ебаный в рот! — а вот и Кроули. — Да я же теперь спать нормально не смогу!

— Заткнись, Кроули! А-а-а! Да перенесите уже меня в больницу! — кричу откуда-то из недр машины Пульцифера.

Из-за своих коленей вижу светлую голову обрамленную кудрявыми волосами, который смотрит на меня ошарашенным взглядом.

— Дорогая, мы не можем. Для человека телепортация и так достаточно тяжело переносима, а ты ведь рожаешь, — взволнованно проговорил херувим. Кажется, у него нервный тик.

— Спасибо за открытие, милый. Тогда сделай что-нибудь. Я сейчас сдохну! — откидываю голову на сидение, закрыв глаза.

— Так! Все! Надоело! — подала голос сестра. — Не смей останавливаться, Майк! — гневный взгляд из-за круглых очков заставил меня вздрогнуть. — Вы! Оба! — Анафема тыкнула пальцем в ангела и демона. — Немедленно начудесили все необходимое! Домик, палатку — что угодно. Оборудование. Хотя бы кушетку. Горячая вода, чистые полотенца и прочее! — скомандовала девушка. — Ты! Бегом в сторону больницы, веди врача. Перемещать доктора нельзя, а то человек и в обморок упадет, когда на себе такое испытает, и отрежет ей что-нибудь не то! — строгий взгляд на парня, и его след простыл.

Анафема закатала рукава и уперла руки в бока.

— Приступаем! В нашей семье в древности как-то роды принимали, и я смогу! — твердо заверила ведьма.

Тридцать минут до рождения.

Елозя по кушетке головой, совсем взмокла. Сил становилось все меньше и меньше. Но я старалась, как могла старалась, напрягая каждую мышцу в своем теле.

— Майк! Ещё немного! Давай! — кричит сестра, сжимая мою коленку холодными пальцами.

Я держала Азирафаэля за руку, но мне казалось, что ещё немного и божественное создание просто упадет в обморок. Только вот он держался, применяя свои силы, чтобы облегчить мои страдания.

— Ты молодец! Женщины такие сильные! — старался поддержать херувим.

Я задумывалась о том, с какого хрена он не может щёлкнуть своими пальцами и — бац — ребенок готов. Однако понимала: никто не может вмешиваться кардинально в Божий замысел. А если Господь сказал страдай, то ты будешь страдать.

Кроули тоже без дела не сидел. Его рыжая шевелюра периодически появлялась в поле моего зрения, где-то со стороны головы. Он то полотенце передавал, то воду грел. Даже шуточки закончились. Хотя в начале и причитал, что к женщинам ещё лет сто не подойдёт. Удивлялся, насколько жестоко Бог проклял всех людей женского пола.

***

— Майк, давай! — кричит сестра, и я напрягаюсь из-за всех сил.

Оглушительный детский плач раздался на всю палатку, да такой сильный, что уши закладывало. У меня не было сил сейчас даже поднять голову. Именно в этот момент примчался Пульцифер с врачом, который отогнал от меня всех и быстро принялся за свою работу. А то боюсь, сестрёнка конечно молодец, но тут уже нужны знающие руки.

Я лежала полностью отрешенная, готовая просто уснуть, но так хотелось увидеть своего ребенка. Любопытно же. А вдруг он и правда с крыльями.

— Мисс, вы в порядке? — обращается ко мне доктор.

В ответ легко киваю.

— Вы умница. Поздравляю, у вас мальчик. — мне на грудь кладут какой-то свёрток, и я скашиваю глаза.

Маленький розово-красный комочек. Честно сказать, кажется немного уродливеньким, ну, это ничего, он же только родился. Малыш тихо посапывал, причмокивая пухлыми губешками и морща нос.