Демоны не щадят никого.

Неправда, не все они такие, не все. Он пытался помочь! Но он хотел ее убить. Он сказал, что должен. Он не хотел.

— Не хотел. Не хотел. Не хотел, — шептала пересохшими губами светловолосая, осев на пол и покачиваясь из стороны в сторону.

За окном вставало солнце. Как надежда на что-то светлое. Первые лучи разгоняли ночную тьму, заполняя собой весь Лондон, озаряя заплаканное лицо молодой женщины с искаверканой душой.

Нужно уходить, нужно идти в церковь. Нужно поскорее вспомнить все. Нежные оттенки персикового, лазурного и лимонного перемешивались, сливались воедино, превращая небосвод в настоящее произведение искусства безумного художника.

Селеста подняла взгляд на это чудо природы и до боли закусила губу крепко зажмурилась.

«Я должна знать, за что я попала в ад!»

— Сегодня будет дождь, — расстроено сказал ангел провожая подругу у выхода.

— Но на небе ни облачка, — удивлённо изогнула брови Селеста.

Азирафаэль ласково улыбнулся, приобнимая девушку за плечи. Запах ванили и фиалок. Тепло домашнего уюта и мягкость перины. Именно этим запомнится ей этот ангел.

— Удачи, Селеста. — ангел слегка наклоняется и целует девушку в лоб, передавая немного светлого чуда этой особе. Чтобы хотя бы ненадолго, но уберечь эту светлую душу от злых глаз.

Молодая женщина отстраняется, не удержав слез, кидается в объятия этого светлого мужчины.

— Спасибо, — шепчет Селеста и, не теряя ни секунды, выбегает из магазина.

Ещё немного, и Вельзевул вспыхнет спичкой. Она сейчас напоминала разбушевавшийся вулкан. Ее пальцы побелели от напряжения и силы, с которой на вид хрупкая рука держала телефон. Мухи зажужжали, закружили, создавая противный шум.

— В смысле ты ее потерял?! Я чётко тебе сказала! Следить! Какую букву из этого слова ты не понял, Хастур?! Ищи ее, идиот! Ищи проблески темной ауры, понял?! — Вельзевул сбросила связь, кнопочная раскладушка с огромной скоростью полетела в стену. Техника не выдержала и разлетелась на части по всему кабинету!

Демонесса из ящика стола достала новый телефон, где валялось ещё штук двадцать таких же раскладушек, набрала новый номер.

— Твою мать! Кроули, возьми трубку, сволочь!

Очередной телефон разбит о грязную стену.

Тучи действительно собирались над Лондоном. Тяжёлые и серые, они покрывали небо сплошной завесой. Словно это не сгустки газа, а грязная вата. Дотронься — и ощутишь влагу, скопившуюся в ней. Из-за отсутствия солнечного света, весь Лондон потерял краски. Асфальт, бетон, камень и железо. А яркие вывески меркли по сравнению с общей блеклой массой.

В тучах можно заметить вспышки света. Это молнии рвутся обрушиться на землю, зовя за собой гром. Он способен своим грохотом оглушить на мгновение, заставляет мурашки бежать по позвоночнику, а многих вздрагивать от неожиданности.

Селеста не любит пасмурную погоду — на душе становится тяжелее, заставляя задумываться о недобрых вещах. Вспоминать грустные моменты и поддаваться самокопанию.

Церковь Святой Елены выросла из-за домов неожиданно, устремляя свои своды к серому небу. Серый камень на фоне новых небоскребов выглядел нелепо, вырванным из своего времени. Это поистине древнее сооружение имело ещё одно название: «Вестминстерское Аббатство в Сити». Кусочек прошлого в новом времени. И в памяти вновь возникают давно забытые образы.

Тут, рядом с западным нефом, они с Дженифер нашли раненого голубя, которого подруги долго выхаживали, а после птаха не раз возвращалась за жменькой семечек.

Ох, а если завернуть за ту стену, можно наткнуться на тайник монахини, где она прятала банановое печенье, обматывая лакомство в полителен, и хомячила за деревом внутреннего двора. А там, за темными сводами…

Селеста остановилась вглядываясь в укромное место между стеной нового здания и сооружения женского монастыря.

Черные глаза.

По коже пробежались мурашки.

Селеста повела плечами, отгоняя морок подальше. Она пришла за ответами, она их получит. Хватит трусить, хватит убегать. Селеста засунула руку в карман, нащупав мятую бумажку. По какой-то причине эта, вроде бы ненужная, вещь стала для нее талисманом. Она надеется, что после всего, придет к нему и скажет: «Ты ошибся, мне есть место в этом мире!». Девушка мягко улыбнулась. Она справится. Она сильная.

Пройдя к широким воротам, она очень медленно провела ладонью по тёплому дереву, которое сохранило остатки солнца в своих волокнах. Тяжело выдохнув, толкнула дверь.

Церковь встретила Селесту тишиной и отчётливым запахом ладана. Родным запахом. Повеяло приятной ностальгией. Она помнила, что как-то долго выпрашивала травы у Епископа Уильяма. Мужчина долго не поддавался на уговоры, но в итоге дал маленькую жменьку настырной монахине.

Справа и слева балдахины скрывают статуи и памятники великих британцев. Тут вам и Сэр Томас Гришем, дальше памятник Сэра Эндрю Джадда. И, конечно, огромный портрет Шекспира.

В детстве ещё маленькая девочка рассматривала этого необычного мужчину, прикидывая, как долго он мог сидеть за написанием своих поэм, ведь сколько любви в этих пьесах!

Витражи огромных окон впускали много света в просторные залы со сводчатыми потолками. Пилястры украшены узорчатыми орнаментами.

Все точно так, как она помнила.

Сбоку что-то упало и разбилось, расходясь эхом по всему помещению. Селеста повернулась на звук.

Чуть поодаль стояла молодая девушка с до боли знакомыми чертами. Этот прямой нос и мягкие пухлые губы, не имеющие четких линий, по-оленьи добрые карие глаза, которые все равно на своем дне хранили чертят.

— Дженифер, — выдохнула блондинка, благоговейно улыбнувшись.

Но вместо приветствия монахиня запищала не своим голосом.

— Демон! Изыди со святой земли! Изыди!!! — кричала Дженифер, храбро схватив крест со стола, где обычно подавали освященное вино и хлеб прихожанам. — Изыди! Тебя нет! Нет!

Селеста даже испугаться не успела, а разъярённая девушка толкала ее к выходу из церкви. Тело словно обмякло, поддаваясь на грубые толчки. Дженифер сувала в лицо крест опешившей блондинке, крича молитвы и восхваления Богу. Уже у самых дверей Селеста остановилась, уперевшись руками в косяк.

— Дженифер! Это я! Селеста! Я — Селеста! — на глаза от такого приема наворачивались слезы.

Густые темные брови собрались на переносице. Дженифер направила на Селесту деревянный крест, словно меч правосудия.

— Ты не убедишь меня, исчадие Ада! Селеста мертва! Эту светлую монахиню осквернили и убили! Да упокойся ее душа с миром, а ты посмел принять ее облик и ступить в святая святых! Убирайся! — Дженифер толкнула Селесту.

Блондинка не удержалась и повалилась в лужу. Тучи уже начали проливать свои слезы, орошая землю водой. Светловолосая не пыталась встать, не пыталась пошевелиться, обречённо наблюдая, как двери церкви, которые всегда были открыты нуждающимся, закрывались перед ее носом.

Одежда стремительно мокла, неприятно прилипая к телу, по коже бежал холодок и медленно, с самых кромок, поднималась паника.

Сначала девушка так и сидела, не шелохнувшись, буравя невидящим взглядом закрытые двери ее, когда-то, дома. А теперь ее колотила крупная дрожь. Что делать? Она действительно мертва? Но как?! Как?!

Шатаясь в разные стороны, будто пьяница на недельном запое, Селеста поднялась на ноги и побрела куда-то в сторону, оглядываясь. Потеряв всякое чувство реальности.

Это лишь сон. Вот, что пыталась сама себе твердить девушка. Не может такого быть. Все это сплошной кошмар. Может, Дженифер просто ДУМАЕТ, что ее подруга мертва, мало ли сколько ее не было. Вернуться? Чтобы ее снова погнали прочь?

Рука машинально скользнула в карман. Пальцы коснулись промокшего смятого куска бумаги.

«Я многое знаю о тебе, Селеста».

Последнее пристанище, куда она может пойти. Последнее место. О, пускай он не прогонит ее. Больше надежды нет. Он единственный может рассказать, кто она. Она готова на любую сделку, лишь бы этот кошмар наконец закончился. Она больше не может так жить. Не может.