Он был настолько погружен в свои мысли, что налетел на мягкую, но прочную колонну, которая оказалась человеком.

— Ой, простите! — воскликнул он, с удивлением прсмотрев вверх.

Зеленокожий мужчина одарил его коротким взглядом прежде чем незаинтересованно отвернуться. Он держал в руках плакат с фотографией старика. Под картинкой была красная надпись: «Его невинный сын — пленник Империи!» На дороге рассредоточенно стояло около тридцати человек, повторяя лозунг и размахивая плакатами и табличками.

— Что вы делаете? — с любопытством спросил Люк. Он никогда не видел ничего подобного в Имперском Городе. Да и вообще где-либо, если на то пошло.

— Проходи, малыш, — сказал один из них. — Если останешься здесь, тебе не поздоровится.

Люк последовал совету и завернул за угол, где прошел все необходимые перед входом в ворота проверки. Конкретно этот вход вел в сады. Побежав по лужайке, он отбросил свои вещи в сторону и остановился лишь для того, чтобы сделать несколько колес. На третьем он рухнул в кучу свежескошенной травы.

Может быть, лучше было переодеться и потренироваться внутри… где-то должен был быть зал. Он пробежал уже полпути, когда вспомнил о своем мешке, и был вынужден вернуться за ним. К тому моменту, когда он вновь побежал к выходу, он уже не обращал особого внимания, куда именно бежит.

В результате в кабине лифта он налетел на Льва.

— Лев! — потирая голову, произнес он. — Простите! Вы уже второй человек, с которым я столкнулся за последние десять минут.

— Как дела в школе? — спросил Лев, выуживая траву из волос Люка. — Похоже, ты не скучал.

— Отлично! У нас сегодня началась гимнастика! Учитель сказал, что у меня талант.

— Держу пари, что так оно и есть, — произнес Лев, продолжая идти к одному из коридоров безопасности.

Люк собирался уйти, как вдруг вспомнил о проблеме с автоматом.

— Лев? — позвал Люк.

Лев обернулся.

— Можно вопрос, — начал Люк, подходя ближе, дабы не кричать, — мой отец… ты говорил, что он довольно богат, верно?

Лев рассмеялся.

— Тебе нужно вручить приз за преуменьшение, — сказал он. — А что, тебе что-то нужно?

— Мне хотелось бы получить деньги на карманные расходы.

— Может, тебе стоит поговорить об этом с отцом — я уверен, он будет рад обсудить это с тобой.

— Его здесь нет, — вздохнул Люк. Он не видел своего отца уже несколько недель.

— Я бы не был так уверен, — сказал Лев, — ходят слухи, что он вернулся сегодня днем.

Люк просиял и стремглав помчался к лифту. Этот день становился еще лучше!

***

Репортаж СМИ о Спектруме был доступен в ГолоНете менее часа. Но этого оказалось достаточно. Весть о пропавшем корабле долетела даже до Татуина, распространяясь словно песчаная буря, а слухи о его судьбе становились все более диковинными.

К тому времени, когда он вернулся на Корусант, по крайней мере одно крупное информационное агенство заявило, что Имперский флот посчитал судно угрозой, и в настоящий момент весь экипаж и пассажиры находятся на Корусанте. Его адъютанты сообщили более чем о двухстах сообщениях от различных сенаторов, желающих знать, когда же граждане будут освобождены.

Он удалился в оранжерею, чтобы отдохнуть от всего этого, и обнаружил, что ему открылся прекрасный вид на нелегалов, организовавших акцию протеста возле Императорского дворца. В этом была какая-то жестокая ирония. Инцендент, из-за которого они подвергали опасности свои жизни, был одним из немногих, к которым Империя не имела никакого отношения. Но убедить в этом людей было бы сложно.

Двери с громким шипением открылись, и Вейдер почувствовал, что его настроение упало еще сильнее. Он дал понять, чтобы его не беспокоили. Лучше бы это было что-то важное, иначе его посетитель рискует неожиданно вылететь в окно.

Он потянулся Силой и тут же отпрянул, наткнувшись на светящееся присутствие Люка. Мальчик подкрался к нему, словно пытаясь не выдавать своего присутствия.

— Э-э… привет! — произнес он.

Вейдер задумался, специально ли Люк так к нему подкрадывается или это он настолько рассеян. В любом случае, это не должно повториться. Он повернулся к сыну и, подняв палец, указал на него.

— Может мы и связаны, — произнес он, — но это не дает тебе права обращаться ко мне таким…

Он замолчал, изучая внешность Люка. Его форма от колена до рубашки была испачкана травой, а ботинки — забрызганы грязью. Люк проследил за взглядом отца и торопливо попытался оттряхнуться.

Вейдер уже собирался выгнать мальчика, когда заметил, что к толпе внизу приближается военный транспорт. Он повернулся, чтобы понаблюдать за происходящим, надеясь, что вся работа будет выполнена быстро и эффективно.

— Что эти люди делают? — спросил Люк, подойдя ближе, чтобы выглянуть из окна. — Я врезался в одного из них по дороге домой.

— По какой причине ты здесь? — прямо спросил Вейдер.

Люк, наконец заметив плохое настроение отца, начал спотыкаться.

— Я давно не видел тебя… э-э, я сегодня был в школе и… и подумал…

— Рад слышать, что ты делаешь это время от времени, — сухо отозвался Вейдер.

Люк продолжил.

— В любом случае. Мне было интересно. У детей в школе… у них есть кредитные карты и…

Вейдер повернулся к Люку, и он тут же умолк.

— У детей в твоей школе есть кредитные карты?

Не стоило удивляться. Судя по уровню интеллекта, с которым он сталкивался, дети имперских аристократов, вероятно, имели собственные спутники связи. Люк, наверно, провел слишком много времени под полящими солнцами Татуина, раз подумал, даже на мгновение, что он позволит испортить его подобным образом.

Вейдер вернулся к действиям, разворачивающимся за пределами дворца.

— Мне кажется, это довольно глупо, — сказал Люк, таким тоном, словно уже сожалел о том, что поднял этот вопрос.

Вейдер думал, что разговор окончен, но Люк снова заговорил.

— Но они весьма полезны, — настаивал он, — ими можно пользоваться при использовании автоматов. Мне кажется, они работают лучше, если используются карты, а не наличные.

Вейдер не ответил — штурмовики начали окружать протестующих. Один из них повалил человека на землю как раз, когда Люк взглянул в ту сторону.

— Эй! Что там происходит?! Эти солдаты вредят людям!

— Они показывают им, что они заблуждались, — объяснил Вейдер.

— В чем? — спросил Люк.

— В том, что считали, будто Империя позвлит распространять наглую ложь.

Штурмовики открыли огонь, в результате чего протестующие рассеились. Вейдер наблюдал за этим до тех пор, пока результат не удовлетворил его, после чего развернулся, намереваясь уйти. Техники уже должны были закончить анализ бортового журнала Арены. Он надеялся, что он сможет пролить свет на судьбу пропавшего Спектрума.

Когда он отвернулся, он почувствовал, что стремительно меняющееся настроение Люка вполне могло бы сравниться с его собственным. Это было необычно — обычно мальчик был настолько добродушным, что он даже не задумывался над тем, что у него может быть характер. Интересно. Вот бы император когда-нибудь изменил свое решение относительно обучения мальчика.

Он ненадолго задумался над тем, что же могло так разозлить Люка, но более насущная проблема, в виде пропавшего без вести корабля, была приоритетней.

***

Остаток дня Люк провел в своей комнате, время от времени бессильно колотя подушку. Это не помогало.

Две недели. Они с отцом не виделись две недели, а он даже не удосужился спросить, нравится ли ему новая школа. Казалось, он и говорить то с ним не хотел. Если он о чем-то и печется, так это о своей глупой Империи.

Даже любимое голо-шоу и тройная порция десерта не смогли улучшить его настроение. В конце концов он все выключил, выбросил остатки обеда в мусорку и уселся на кровать, чтобы поразмышлять. Однако это не заняло его надолго. Вскоре Люк взял планшет и, решив развлечься, нарисовал Вейдера, которого съели плотоядные растения из оранжереи. Вскоре он так увлекся своим художеством, что испуганно подпрыгнул от неожиданного звонка в дверь.