— Это не разговор, — указал Вейдер, — это случайный набор слов. Подумай о том, что хочешь сказать, прежде чем говорить. У меня в распоряжении не весь день.

— Дай мне шанс! — раздраженно произнес Люк. Через мгновение он осознал на кого только что сорвался и испуганно попятился. Вейдер не кричал на него. В наступившей тишине он казался скорее удивленным. Люк набрался смелости, решив воспользоваться моментом.

— Я не хочу учиться в школе-интернате, — сказал он ясно настолько, насколько позволял ему его дрожащий голос, — я хочу остаться здесь. Рядом есть частная школа… у меня даже регистрационные формы уже есть. Я их заполнил, поэтому тебе не нужно будет беспокоиться об этом. Я знаю, что у тебя много дел.

Люк вдохнул, пытаясь расслабиться. Он изучал Вейдера, пытаясь найти хотя бы намек на согласие. Отец смотрел на него и молчал.

— Со мной не будет никаких проблем, — отозвался Люк, решив попробовать еще раз, — ты даже не заметишь, что я здесь!

— Ты думаешь, я поэтому хотел отправить тебя в школу-интернат? — спросил Вейдер. — Потому что твое присутствие мне мешает?

Люк пожал плечами, вновь уставившись в пол.

— Я подумал, что тебе не понравится самостоятельная жизнь. Я долгое время буду отсутствовать, и я решил, что ты предпочел бы находиться в компании сверстников.

— Я хочу остаться, — тихо повторил Люк.

— Если ты так сильно этого хочешь, можешь посещать местную школу.

Люк усмехнулся.

— Тебе нужно только подписать форму, а я отправлю её…

— Но я хочу знать, почему ты не сказал, что не хочешь учиться в школе-интернате, когда я спрашивал тебя об этом. Я бы не тратил свое время на то, чтобы устроить тебя туда.

О-о-о.

— Я… гм… — Люк сделал вид, что смотрит на наручные часы. — Скоро по головиду будет хорошее шоу… Я позже вернусь.

К счастью, его спальня была достаточно близко.

***

Вейдер остался смотреть в пустоту, размышляя о том, все ли дети склонны сбивать с толку или Люк был уникальным случаем. Он изо все сил старался обсудить с Люком его образование… он даже спросил его мнение. И Люк заверил, что не имеет ничего против школы-интерната. А теперь он вел себя так, будто жестокий и бесчувственный родитель собрался его выгнать.

Как будто этого было недостаточно, мальчик даже не объяснил, почему хотел остаться. Люк казался растерянным и смущенным, что навело его на мысль о том, что ему здесь не нравится, и что он предпочел бы находиться в школе-интернате. Он упустил что-то важное?

В любом случае, у него не было ни времени, ни терпения выяснять это. Если у Люка будут какие-то проблемы, он всегда может прийти и поговорить с ним. А ему тем временем нужно подготовить отчет по скоплению Джадис и возобновить на следующий день допрос. Это займет еще некоторое время.

***

Император рад был услышать о победе над повстанцами из скопления Джадис. Это было хорошо вдвойне, потому что Вейдер чувствовал необходимость выслужиться после их разногласия по поводу Люка. Во время его отчета вопросов по поводу сына не поднималось, и Вейдер старался гнать из головы любые связанные с ним мысли. В интересах мальчика было не привлекать к себе внимание императора.

Если Люк и проявлял какие-то способности, то это осталось незамеченным. В последние несколько дней после их разговора о его образовании, он чувствовал себя не в своей тарелке, и поэтому Вейдер удивился, обнаружив, что он работает за терминалом в технической комнате. Он подумал было спросить его о том, что он делает, но потом решил оставить его в покое. Он уже должен был находиться в изоляторе, и времени на пустые разговоры у него не было. Ему нужно было сделать копию информации, полученной от шпиона ранее. Иногда заключенный упоминал, казалось бы, незначительную вещь, которая в последствии оказывалась очень важной.

Он подключил датапад к главному терминалу и начал скачивать соответствующие файлы. Обернувшись, он заметил, что Люк смотрит на него. Их взгляды на одно мгновение встретились, но мальчик тут же опустил глаза и вернулся к своей работе.

— Что делаешь? — спросил Вейдер, решив, что может позволить себе немного задержаться.

— Работаю над кое-чем для школы, — пробормотал Люк.

— Я думал, что ты пойдешь в школу только через два дня.

Люк удивленно повернулся к нему.

— Как ты узнал?

— Директриса звонила мне этим утром.

— Что она сказала?

— Сначала она хотела сообщить, что планирует провести мероприятие, на котором все учащиеся и желающие родители могли бы поприветствовать тебя в школе. Потом она спросила, понадобятся ли какие-нибудь особые меры безопасности.

— О, звезды! — Люк положил голову на стол.

— Я сказал, что особых мер безопасности не потребуется… кроме одной.

Люк с любопытством поднял голову.

— Какой?

— Ни в коем случае не привлекать внимание к твоему прибытию. Только персонал, непосредственно связанный с обучением, должен быть проинформирован о наших отношениях.

— Спасибо! — вскакивая на ноги, произнес Люк. — Отлично!

Осознав, что он слишком бурно реагирует, Люк поспешно вернулся на место.

— Они попросили подробную информацию о моем предыдущем образовании, — возобновляя работу, сказал Люк, — поэтому я просто набираю описание наших уроков на Татуине. Они, наверно, будут смеяться над нашими уроками выживания в пустыне, но на них я узнал куда больше, чем на истории хаттов, это точно.

Вейдер приблизился, чтобы заглянуть Люку через плечо, немного заинтересовавшись. Он так мало знал о своем сыне. По правде говоря, он, наверно, больше знал о жизни шпиона, которого допрашивал. Это была отрезвляющая мысль.

— Я иду во дворец, — поднимая датапад, произнес Вейдер. — Вернусь через несколько часов. После моего возвращения нам нужно будет поговорить. Я хотел бы больше узнать о твоей жизни на Татуине.

— Правда? — удивленно подняв глаза, отозвался Люк. — Я хотел сказать… конечно!

Вейдер хотел сказать мальчику, что ответ «да, сэр», был бы предпочтительнее, но он сомневался, что Люк сейчас воспримет это. Он жил на Корусанте уже несколько месяцев, но продолжал вести себя так, словно только что вернулся с уборки урожая. Оставалось надеяться, что в школе ему привьют подобающую манеру речи.

***

— Итак, — произнес Вейдер, когда заключенный оказался под воздействием наркотиков. На этот раз доза была меньше. — Мы говорили о твоем сыне.

— Сын…

— Да, — отозвался Вейдер, — расскажи мне о нем.

Шпион казался очень взволнованным.

— Где… он? Что… сын!

— Он будет в безопасности, если ты расскажешь мне, что сделал с информацией, — сказал Вейдер.

Ответа не последовало, поэтому Вейдер вошел в его разум, пытаясь обойти ментальную защиту. Повстанцы стали лучше обучать своих агентов противостоять ментальному воздействию, но и он сам стал действовать более умело.

— Нет!

Вейдер увидел изображение мальчика… он был маленьким, младше Люка. Он тянул руки и над чем-то смеялся.

— Я могу арестовать твоего сына в течение нескольких часов, — произнес Вейдер. — Возможно, он знает, что ты сделал с информацией.

Человек вскрикнул и в гневе бросил на него. Вейдер не сдвинулся с места — наручники, сковывающие запястья заключенного, были предназначены для предотвращения подобных действий. Они зажглись и ударили его разрядом тока, заставив прислониться к стене.

— Монстр! — простонал он.

— Как и ты, раз готов нести ответственность за страдания своего сына. Он будет страдать так же, как страдал ты, если не расскажешь мне то, что я хочу знать. Возможно, он даже умрет.

— «Спектрум»!

Вейдер записал слова. Они чего-то добились.

— Что за «Спектрум»?

— Нет!

Вейдер хотел вновь войти в разум мужчины, но он начал говорить.

— Передал… «Спектруму»! Агентам на борту.

— «Спектрум» — это корабль? — уточнил Вейдер.

— Да!

Вейдер удивленно взглянул на хронограф. Он расколол шпиона за десять минут. Либо он был не самым лучшим агентом, либо действительно любил своего сына. Семейные узы казались слабостью, которой было легко воспользоваться. Он должен быть уверен в том, что Люк никогда не станет его слабостью.