– Кстати, почему ты зовешь Светку Ветой?

– А что, не нравится?

– Да нет, просто странно, – Вета, Веточка? – хмыкнул он.

Городок у нас маленький, новости быстро облетают его. Вскоре, мои родители узнали о наших свиданиях, одобрили мой выбор, и беспрестанно просили меня передать Вете приглашение зайти в гости, но Вета откладывала встречу со дня на день.

Как-то я пришел к Вете и застал ее в подъезде в кругу шумной и, как мне показалось, развязной компании. Они громко разговаривали о чем-то и хохотали на весь подъезд. Парни стояли с девчонками в обнимку, двое из компании, подпирая стены, курили; а какой-то долговязый тянул Вету за руку к себе. Вета, упираясь, смеялась. Не помня себя, я крикнул: «Вета!». Парень воззарился на меня, но руку не отпустил: «Светка, это тебя что ли?» Я повернулся, сбежал по ступеням и быстро пошел по направлению к своему дому. Я слышал, как Вета бежала за мной, просила подождать, но остановиться не мог – внутри клокотало бешенство. Она нагнала меня в моем подъезде, вцепившись в рукав, заставила остановиться.

– Ну, что ты, Игорь! Это же мои одноклассники. Они пришли сказать, что нашему классу поручено подготовить на первый звонок поздравление первоклашкам. Кто тянул меня за руку? Так, это же Рудик, ты что, не узнал его?

– Что-то было незаметно, что тебе это не нравится.

– Ну, зачем ты так, Игорь? Он для меня друг – не больше, я же тебе говорила!

Мы подошли к моей квартире. Я распахнул двери, пропуская Вету вперед. Она робко вошла и замерла на пороге. Дома никого не оказалось. Все еще не давая себя уговорить не сердиться, я суховато предложил Вете чаю, после отказа, провел ее в свою комнату. Она снова стала что-то объяснять мне. И чем несговорчивее был я, тем нежнее и убедительнее она. Так, впервые коварно подобралась ко мне моя болезнь – от того что Вета оправдывалась так смиренно, так молящее, я получал странное удовольствие. Понемногу я позволил себе оттаять. Примирение было чудесным.

Но вечером мои мысли снова вернулись к увиденной днем сцене. Что известно мне о Вете с тех пор, как я уехал учиться? Когда-то она была ребенком, от которого мы с Андреем отмахивались, как от надоедливой мухи. В то время ее жизнь меня совершенно не интересовала. А теперь она выросла и так похорошела! Был ли у нее кто-нибудь до меня? А если да, то значит, кто-то целовал эти губы, эту нежную шейку, прикасался к моему сокровищу настойчиво, как хозяин? С другой стороны, Вета не казалась ни вульгарной, ни распущенной; и до сих пор даже мне не позволяла рискованных ласк, а о близости не могло быть и речи! Но значит ли это, что она не знала близости ни с кем другим? Может быть, строгость по отношению ко мне, продиктована боязнью обнаружить свою предыдущую несдержанность? Так я промучился почти до рассвета. Утром я проснулся позже обычного, абсолютно разбитый. Через восемь дней надо будет уезжать на учебу, а Вета останется здесь, со своими одноклассниками и будет сидеть за одним столом с этим навязчивым Рудиком. Вспомнилось, как еще в десятом классе, пытался сесть на уроках с Анькой, которая тогда мне очень нравилась. Я садился за парту, стараясь, будто невзначай, коснуться своей ногой ее белеющей под столом ножки; пытался незаметно погладить ее волосы; а списывая, придвигался к ней так близко, что цифры начинали плясать перед глазами. Анька шипела: «Смотри, что пишешь! Ты даже списать по-человечески не можешь!»

Смущало еще и то, что Вета очень редко, только в ответ на мои признания, говорила мне о своей любви. Ее сдержанность настораживала.

Вечером, когда мы с Ветой, побродив по улицам, опустились на любимую скамейку, в перерыве между поцелуями, я спросил:

– Вета, ты любишь меня?

– Да. А ты, Игорь? Для чего ты встречаешься со мной?

– Конечно, люблю, глупенькая, – и мы снова принялись целоваться.

– Скажи, Вета, у тебя кто-нибудь был до меня?

– Да, – она сразу притихла, – мне очень нравился один парень, мы с ним встречались. Это было год назад. Потом у него появилась другая. Но это было совсем не так, как с тобой, Игорь. Тебя я люблю, а там все было по-детски. Ты мне веришь, Игорь? – она заглянула мне в глаза.

– Уже через восемь дней я уезжаю, Вета. …а ты остаешься здесь.

– Ну, и что. Я люблю только тебя! Мне, кроме тебя, никто не нужен. Мы будем писать друг другу письма. Ты приедешь сюда после зимней сессии, а я постараюсь отпроситься у родителей и приехать погостить к тебе в ноябре. Мне тоже будет тяжело расставаться с тобой, Игорь, но ничего не поделаешь: и тебе, и мне надо учиться.

Успокоенный заверениями Веты, проводив ее, я отправился домой. Было решено, что Вета на следующий день придет к нам в гости, поэтому назавтра, с раннего утра мы с родителями метались по дому в приготовлениях. Родители сбились с ног. Они помнили Вету, как маленькую девчушку – сестру друга их сына, но теперь она должна была прийти в дом, как «девушка Игорька», и они старались вовсю. Дом блестел, праздничный стол сиял хрусталем и скатертью, с кухни неслись соблазнительные запахи. Отца нарядили в костюм, мама надела свое лучшее платье и серьги. Вета опоздала минут на пять. В строгом брючном костюме с собранными волосами, она казалась еще тоньше и выше. Она принесла маме букет роз и испекла торт к чаю. Родители умилились ее предусмотрительностью, усадили за стол рядом со мной и наперебой принялись потчевать желанную гостью. Мои родители были очарованы Ветой.

Вечером, провожая гостью домой, я начал трудный разговор.

– Вета, я хочу поговорить с тобой. Ты мне должна пообещать кое-то, а именно три вещи: не краситься, не носить коротких юбок и пересесть от Рудика на другую парту. Почему ты называешь мою просьбу «дикими требованиями»? Давай разберемся. Для чего женщины красятся и выставляют напоказ свои ноги? Для того, чтобы привлечь внимание мужчин. После моего отъезда, кого ты собираешься привлекать? – я разозлился не на шутку, вскочил со скамейки, на которую мы опустились во время разговора, и расхаживал около, объясняя.

Вета исподлобья следила за мной. Потом тихо спросила:

– Скажи, Игорь, а если я потребую, чтобы ты постригся налысо, чтобы на тебя девушки не засматривались?

– Пошли, провожу тебя, – почти грубо ответил я, – я тебе поставил условие, ночь тебе на размышление, завтра сообщишь, что надумала.

Простились мы прохладно. Ночью меня снова одолевали мысли: «При чем тут, налысо? Я же не требую от нее ничего особенного, просто, чтобы она выглядела скромнее, только и всего. А Рудик… Тут, пожалуй, ей всего и не объяснишь. Глупенькая девочка даже не подозревает, какими похотливыми мыслями может исходить этот юнец, глядя на нее, касаясь ее, сидя рядом с ней! Как объяснить ей, что мы – мужчины отличаемся в своих помыслах от них – наивных девчонок?» Уверившись в правоте своих требований, я заснул.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.