– Да и учитывая, как именно ты улизнула – не долго догадаться, где тебя теперь искать.

Это да. Только веды могут пользоваться такими артефактами. Обратиться к главе ведов в Питере ничего не стоит, а связи позволят узнать, кто именно был на каникулах в Карелии.

– Но наши с оборотнями не дружат… – в груди снова стало леденеть. – Неужели сунутся?

– Аня, – Лера шелестел чем-то в шкафчике, не глядя на меня, – хорошо, что ты не подозреваешь, что испытал он, когда ты его бросила в самый важный момент его жизни… Поверь мне, он так себя никогда еще не чувствовал. Твой отходняк от артефакта – просто уютное чаепитие в «Зефирке и кролике» по сравнению с тем, что ощутил он.

Да так ему и надо!

– Я бы собрал сейчас твои шмотки и бросился в пожизненное бегство, – продолжал друг, – но это бесполезно. Карельский придет за тобой, и я уверен – договорится. Да он мир теперь на уши перевернет, пока не найдет тебя!

– Слушай, мне двадцать семь, на кой ему такая…

Друг бросил на меня раздраженный взгляд и закатил неодобрительно глаза.

Ну да, надеяться на то, что я ему не подойду внешне, вряд ли стоило. Я не была высокой, но и фигурой и лицом меня не обидели, компенсировав это на редкость гадкой одаренностью…

Лера опустился рядом с двумя чашками кофе и бутылкой коньяка.

– Можно это как-то разорвать, оспорить? Я же живое существо!!!

– Теоретически, да, но на практике… Они идут на все. – Он плеснул мне алкоголя в кофе. – Понимаешь, принцип «золотого сечения» работает в природе всегда.  Чем больше ты будешь оттягивать один край прямой, тем ниже будет точка сечения…

Я понимала: сбегу – для меня компромиссом станет клетка с постелью и трехразовым питанием, но от меня, как от пары, не откажутся. Я глотнула обжигающего кофе с привкусом пластика – почему-то именно им мне отдавал коньяк, а не пресловутыми клопами – и поморщилась.

– Лерк… это какой-то тупик, – просипела я, чувствуя, как горячие капли с одной стороны потекли внутрь, а с другой – по щекам. – Вот за что мне это? Будто было легко и просто! Еще этого Карельского не хватало!

– Сириусу больше не наливать… – пробормотал Лерка себе под нос. – Ты давно ела?

– Надо ехать к Вальдемарычу, – кусала я губы.

– Надо ложиться спать, Аня, – осадил меня друг. – А я пока попробую выяснить обстановку…

Но я отрицательно мотнула головой и поплелась собираться. Все равно надо было явиться пред ясны очи Магистра, раз уж отпуск… закончился. Только добрела до шкафа, как меня ошпарило мыслью:

– Лерк, а запах? – влетела я обратно в кухню, где друг жарил яичницу.

– А? – не понял сразу он. – Нет, запах только я слышу, – махнул беззаботно рукой, но вдруг замер и болезненно поморщился. – Блин, Аньк, я тебя трогал…

– Что? – нахмурилась я, чувствуя, что да, поспать бы не помешало.

– Старайся никому не давать себя трогать… – напряженно выдавил друг и сел на стул. – Он убьет меня…

– Да за что?! – вскричала я.

– Нельзя другим оборотням трогать чужую женщину… Тем более…

– Хватит! – рыкнула я не хуже оборотня. – Я никакая ему не «его женщина»! Секс, говорят, даже не повод для знакомства!

Собрать себя и привести в божеский вид было непросто, но я все же явилась миру в своем привычном образе молодой женщины: обтягивающие джинсы и жакет, сапоги на каблуке и дубленка с капюшоном. Светлые волосы собрала в высокий пучок, а следы пережитого скрыла офисным макияжем. И красный блеск на губы. Яркое лучше всего отвлекает внимание…

Мы с Лерой вышли на утренний морозный воздух, и я поморщилась. Все же путешествовать предпочитала самым нерасторопным образом – на автобусе. С моими особенностями это был наиболее безопасный вариант передвижения. Артефакт же выплюнул меня дома в ту самую секунду, что забрал из отеля Ламберг далеко в Карелии… Голова резко загудела, и я снова пожалела себя: отлежаться бы дома денек…

Еще вчера утром я и предположить не могла, чем кончится мой отпуск…

Каждые полгода я сбегаю в окрестности Ламберга в Карелии в сруб на берегу маленького озерца – ламбушки. Баба Варвара – хозяйка избушки – стала мне почти родной за те пять лет, что я с ней знакома. Старая ведунья ушла на пенсию в далеких пятидесятых и теперь принимала таких немощных, обиженных даром ведунов, как я. Ее уединенное житье, окружающая природа и – главное – отсутствие «всплесков» и «разрывов» в «душе мира » – как мы называли тонкую эмоционально-энергетическую оболочку мирозданья – лечили мое истощенное мегаполисом существо. Полгода в Питере чередовались с двумя неделями в Ламберге.

И вот – на тебе! Долечилась…

Я ругнулась себе под нос от досады, скользя невидящим взглядом по толпе людей, рванувших из вагона метро навстречу. Взгляды-взгляды… пустые, одинокие… На их фоне перед мысленным взором снова начинал крепнуть тот цепкий, опасный, холодный взгляд Мирослава, который, казалось, оставил крючки-ледышке в душе, как в сказке про «снежную королеву». Только Мир был королем… Да еще каким!

Гул рванувшегося в артерии тоннелей вагона поглотил и смял мысли. Мы с Лерой молчали, думая каждый о своем. Вернее, я была уверена, что Лера думал сейчас только «о моем». Это было видно по его задумчивому напряженному взгляду, что он время от времени переводил на меня, забывшись. Интересно, а если бы у меня были муж, дети? Оборотень бы меня тоже не спросил? Хотела было поинтересоваться об этом у Леры, но не стала: какая разница, раз не было у меня ничего этого?

Мы вышли на станции «Парк Победы» и двинулись вдоль того самого заснеженного парка. Денек занимался на редкость ясный. Деревья стояли в снегу, исполосовав снежный покров до самого забора своими тенями. Спортивные пенсионеры уже вспарывали хрустящую корочку снега лыжами, гоняя уток на озерах… Тишь да гладь. И никому невдомек, что на этом самом месте была открытая «воронка» такой черни, что местные утки вполне могли оказаться вдвое старше тех пенсионеров.

– Ань, – отвлек меня Валера. – Глаза светиться начинают, успокойся.

– Черт, – я тряхнула головой и спрятала нос в шарф. Выдержка давала трещину, но это и понятно. Если бы не шапка, у меня бы еще и волосы дыбом торчали!

Гостиница «Россия» встретила привычно: умеренной суетой на входе, невидящими взглядами и иностранной речью. Только обычный лифт таких, как мы, здесь вез в необычное место…

Через пять минут подъема мы с Валерой вышли в светлом коридоре, залитом лучами утреннего солнца. Но, если бы в Питере сейчас и было пасмурно, здесь все равно было бы также светло. Далеко в утреннем мареве виднелся занесенный льдом и снегом залив. Панорамные окна открывали вид на город совершенно с другой высоты, нежели могла бы себе позволить гостиница «Россия». Весь наш этаж находился в отличном от привычного пространстве, которое было одновременно и безопасным, и создающим нужное впечатление.