Он уворачивался от ударов, что были на него направлены, и использовал огненные техники, чтобы растопить лёд и воду, которые были направлены на него в попытке остановить. Его основной целью являлся светловолосой шиноби из клана Кибико, который, насколько он помнил, являлся главой клана. Лёгкие морщинки залегли у него рядом с глазами и на лбу, а его хищный взгляд голубых глаз был направлен на Тобираму, что сражался с Хаширамой. Без сомнения он был тем, кто начал всю эту битву, преследуя какие-то свои цели.
— Стихия огня: Техника огненного уничтожения! — выкрикнул Учиха, сложив печати.
Эта была разрушительная техника, и Мадара понимал, что огненная волна уничтожит множество домой вокруг них, но он решил разом победить предводителя Кибико. Огонь уничтожал всё на своём пути, охватывая пламенем дома и деревянные крыши, уничтожая и сминая всё на своём пути. Похититель Кеккей Генкая в самый последний момент развеял свою технику и исчез с траектории огня, появившись рядом с Мадарой. Удар куная прошёлся рядом с лицом Учиха, но тот отразил удар катаной, откинув холодное оружие врага в сторону.
— А, Мадара Учиха, — произнёс мужчина, отпрыгнув от него в сторону. — Наслышан о тебе.
На лице этого светловолосого мужчины появилась зловещая ухмылка, не предвещая ничего хорошего. Мадара лишь холоднокровно смотрел на своего противника, держа наготове перед собой катану. Руки противника стали молниеносно складывать печати, а затем из-под ног Мадары пропала земля. Учиха почувствовал, как он стал проваливаться вниз, но вовремя переместился за спину своего противника. Мадара собирался нанести удар, как тело человека окутала земля, не давая пробиться удару. Кулак Мадары попал будто в твёрдую поверхность скалы, и он, убрав свою руку, понял, что простым рукопашным боем он не победит.
Учиха отпрыгнул, чтобы вновь сложить печати и вызвать огненный шар, который был тут же погашен водной техникой. У Похитителя Кеккей Генкая было в запасе много различных техник, и Мадара задавался вопросом, какие ещё стихии ему были подвластны. Этот мужчина был весьма уверен в себе и эта самодовольная ухмылка раздражала.
Мадара сконцентрировал в своём теле чакру, взывая к ней, а затем направил её на высвобождение, призывая Сусанно. Этот самурай был весьма велик, поэтому, дабы не разрушить остатки деревни, Мадара вызвал лишь одну руку огненного Сусанно, чтобы расквитаться с противником. Кибико, видимо, был не готов к такому, и на его лице отразился самый настоящий страх, увидев столь мощный поток чакры. Мужчина сложил перед собой руки и вызвал каменную стену, которая была разрушена лишь одним ударом Мадары.
Кибико отлетел в сторону, сделав несколько кувырков по земле, пока не врезался спиной об корягу дерева, что была вызвана ранее Хаширамой. Мужчина ещё не успел прийти в себя от столь мощного удара, как открыл глаза и увидел, как на него летит Учиха с обнажённой катаной. Его оружие горело и было охвачено силой Сусанно, и Кибико непроизвольно сжался и вскинул вперёд руки.
Толстые деревянные стволы обвили всё тело Мадары, останавливая его на полпути. Дерево потрескалось от огня, но на смену сломанным стволам появлялись новые, пытаясь остановить Учиха. Мадара зло прищурил глаза, когда увидел, что остановил его именно Хаширама, стоявший неподалёку. Тобирама же тем временем очутился рядом с Кибико и подставил к горлу кунай, не давая тому шанса на побег. Младший Сенджу был освобождён от гендзюцу, как только Кибико разорвал руки и закончил технику, отвлёкшись на Мадару.
Мадара дёрнул рукой и отпустил Сусанно, краем глазом наблюдая за Хаширамой. Сенджу был слегка потрёпанным и обмазанным в грязи, но вполне доволен тем, что не дал Мадаре уничтожить главу клана Кибико.
— Зачем? — холодно спросил Мадара, выпуская из своих рук катану.
Та со звоном упала на землю, несколько раз подпрыгнув на месте. На заданный вопрос Хаширама усмехнулся, выпрямился и рассеял технику. Деревянные стволы постепенно начали уходить под землю, отпуская главу клана Учиха. Мадара был весьма недоволен тем, что ему не дали закончить бой, но не показывал своих истинных эмоций. Оказавшись на свободе, тот сложил руки у себя на груди и холодно осмотрел братьев Сенджу, которые вдвоём присели рядом с Кибико и сковали его в древесные оковы.
— Если дать тебе его убить, то мы не узнаем, зачем он это всё сделал, — спокойно произнёс Хаширама.
— Судя по всему, он просто хотел наворовать побольше Кеккей Генкая, пока все отвлекались на битву между кланами, которую он сам же и организовал, — холодно произнёс Учиха.
— Вот это и выясним, — хмыкнул Тобирама и стал уводить пленного.
Мадара проследил взглядом за тем, как Тобирама исчезает из вида, перенося пленного в темницу, где позже будет проведён допрос. Хаширама тем временем подошёл к Мадаре, остановившись лишь в метре от друга. Его брови были нахмурены, и он с печалью смотрел на обладателя шарингана.
— Я видел, как ты перебил большинство шиноби из клана Кибико.
Кровавый шаринган стал пропадать, и на смену ему глаза приняли привычный тёмный цвет. Учиха не сожалел о содеянном и по-настоящему считал, что поступил правильно, не пощадив и убив тех шиноби. Они были опасны, имея способность красть чужие Кеккей Генкай, и раз они пошли против деревни, то убийство их было самым верным решением. Учиха не понимал, почему Хаширама недоволен тем, каким именно образом он обезопасил деревню, ведь он вытащил проблему прямо с корнем.
— Разве я сделал что-то не так?
— Ты не должен был убивать их. Нам не нужны лишнее кровопролитие.
— Но если не мы их, то они нас. Закон шиноби.
Хаширама тяжело вздохнул, а затем поднёс свою руку и опустил её на плечо своего друга, решив не докучать тому. Он понимал, что Мадара был таким, и его нельзя было разубедить. За всё время он повидал множество смертей, и отнимать чью-то жизнь стало столь привычно, как просто дышать. Убивая без промедления, Хаширама понимал, почему Мадара не считал нужным оставлять живых противников. Это были правила, которые высекались в его сознании на протяжении многих лет, и сейчас было тяжело переубедить Учиха, что мир менялся, и самим также нужно было меняться.
— Отдыхай, Мадара, — произнёс Хаширама, отпуская свою руку. — Спасибо, что помог. Это была сложная ночь. Теперь можно расслабиться, так как всё позади.
Хмыкнув, Мадара обернулся и посмотрел на дома за своей спиной. Несколько кварталов было разрушено, но сражения к этому времени закончились. Многие из кланов Кибико, которые были живы, сейчас были связаны и обезоружены. Все они были поникшими и потрёпанными, но они не представляли, что их ожидало. Всех дезертиров отправляли в штаб полиции, где главенствовал Мадара, поэтому он мог с уверенностью сказать, что им всем придётся не сладко.
Та деревня, которую они столь долго строили, могла разрушиться за одну ночь. Лишь за какой-то час некоторые кланы потеряли свои дома, а жертв могло быть и больше, если бы они всё не остановили. Теперь им придётся вновь отстраивать здания и жилищные дома по новой. Впереди было много работы.
— Хорошо, что я ещё не спал, — усмехнулся Хаширама, взъерошивая свои волосы. — Ты тоже не спал и прибежал на шум?
— Да, — холодно ответил Мадара. — Мне надо идти.
— Стой, — произнёс Хаширама, удивившись такой резкости. — Я думал, что мы вдвоём отправимся допрашивать главу клана Кибико. Уверен, что с твоим цукуёми мы всё быстро выясним.
— Сначала мне надо найти Мизуки.
— Кого? — не понял Хаширама, нахмурившись.
— Свою дочь, — холодно объяснил Мадара, начиная идти в сторону разрушений.
— А, так ты её назвал, — задумчиво протянул Сенджу. — А почему найти? Ты её потерял?
— Она была у меня, когда я прибежал сюда. Чтобы не мешалась, я отдал её мальчику из клана Инузука.
— А ты знаешь имя мальчика, которому отдал? По имени мы быстро их найдём.
Хаширама последовал за Мадарой, но тот остановился и поднял руку, останавливая Сенджу. Его взгляд холодно прошёлся по мужчине, и если бы Хаширама не так хорошо знал Мадару, то он бы вздрогнул и поёжился от этого взгляда.
