С того момента началась большая работа. Половина шиноби занялась документацией, в то время как другая половина отправилась патрулировать улицы и окрестности деревни. Сам же Мадара намертво застрял в самом штабе, заполняя документы. Сначала необходимо было всё задокументировать и на это уходила большая часть драгоценного времени. Они доставали всю возможную информацию о каждом клане их деревни, чтобы знать их как слабые, так и сильные стороны. Мадара лично заполнял всю информацию о каждом члене кланов, не пропуская ни единой детали. Он должен был знать, кто мог быть опасен для деревни и кто мог иметь свои интересы в перевороте или убийстве соседского клана.
У многих кланов между собой были личные счёты друг с другом, и с этой проблемой необходимо было разобраться. Учиха не хотел, чтобы из-за какой-то вражды могли пострадать невинные люди. Не ради всего этого они строили мир своими руками. Хаширама порой заглядывал к нему, чтобы проверить, как идёт работа, и был непомерно рад тому, что не ошибся в том, что назначил на этот пост Мадару. Учиха отлично справлялся с поставленной задачей, и уже через несколько дней на его столе собрались огромные кучи с досье на каждого жителя в деревне.
Некоторые личности заставляли присмотреться, и Учиха выставил приказ своим подчинённым более бдительно приглядывать за некоторыми шиноби. Также между двумя кланами начинал назревать конфликт, и Мадара хотел решить его до того, как между кланами начнутся кровопролития.
— Я вхожу, — произнёс Хаширама, без стука открывая дверь кабинета.
Мадара поднял свою голову и оторвался от листа, на котором писал всю полученную информацию от своих людей. Рука уже немного гудела от столь долгой писанины, поэтому Учиха без сожаления положил перо с чернилами в сторону, когда Сенджу вошёл в его новый кабинет. Само помещение было достаточно просторным, чтобы суда влезло несколько шкафов, на полках которых уже начали красоваться папки с досье. Каждому клану принадлежала своя полка, и Мадара выучил уже название каждого клана, живущего в их деревне, а также их предводителей.
— Ну у тебя и стопка бумаг, — протянул Хаширама, подходя к заваленному столу. — Ты тут ещё не затерялся в них?
Учиха на этот вопрос лишь хмыкнул и встал со своего места. Ему хотелось потянуться, размяв свои засиженные кости и задеревеневшие мышцы, но перед прибывшим союзникам не стал этого делать. Вместо этого он спокойно поднялся со своего места, сложил наваленные на краю стола бумаги в папку и отнёс её к одному из шкафов, положив на полку.
Хоть большинство бумаг и было разобрано, и многое уже стояло на полках в кабинете, но стол был по-прежнему сильно завален. Многие досье были до сих пор пустыми, так как не удавалось узнать силы некоторых шиноби и их скрытые способности. Если так будет продолжаться и в дальнейшем, то Мадаре придётся добывать информацию своими силами.
— Как тебе твой кабинет? — спросил Сенджу, пройдя мимо стола, что стоял по центру комнаты, и подойдя к огромному длинному окну, через которое можно было наблюдать за всей деревней. — Освоился?
— Как видишь, — без эмоций ответил Мадара.
Он отошёл от стеллажей и прошёл к мужчине, чтобы так же замереть рядом с ним рядом с окном. Их взгляды были прикованы к улицах деревни, что они создали собственными руками. Уже давно наступил вечер, и многие шиноби уже были в своих домах, ужиная и готовясь отправиться спать. Работа во всех заведениях уже давно закончилась, но Мадара всё также продолжал оставаться в штабе, будто ему некуда было спешить. Отчасти это так и было. Его никто не ждал дома и он мог вернуться туда тогда, когда захочет того сам.
Из этого окна он мог видеть район, где оставался клан Сенджу, а чуть поодаль от него располагался его клан Учиха. Они были самыми близкими к центру деревни, что было и не удивительно, ведь они основались в этом месте самыми первыми. Из этих окон было видно, как стремительно строилась их деревня и появлялись новые стены для домов, для присоединившихся кланов.
Взгляд Учиха медленно скользнул к своему клану, где в окнах домов горел свет. С такого расстояния он не мог рассмотреть крышу своего жилища, но он знал, что сейчас его дом был из немногих, в которых не горел свет последние несколько дней.
— Ты вообще уходил отсюда? — неожиданно задал вопрос Сенджу, ответ которого казался были виден очевидно.
Мадара лишь мельком взглянул на своего друга, прежде чем отвернуться обратно к окну.
— Понятно, — вздохнул тот. — Можно было и не спрашивать, и так всё понятно. Тебе бы отдохнуть от всего этого. Я безмерно рад, что ты так стремительно взялся за работу и начал всё улаживать, но отдыхать тоже надо, Мадара.
— Я отдыхал, — ответил тот, сложив руки на груди.
— За этим столом, набитым бумаг? — грустно усмехнулся Хаширама. — Давай на сегодня закончим, и ты отправишься домой. У тебя есть и другие дела помимо этой работы.
Мадара вновь ничего не ответил и продолжил смотреть, как мирные жители деревни сновались по улицам. Были и те, кто до сих пор не отправился по своим домам, а расхаживал, отдыхая и заглядывая в редкие забегаловки, которые появились в их деревне. Рынок с продуктами уже давно как был закрыт, и именно такие забегаловки и были единственным местом, где в столь поздний час можно было найти еду. Мадара в них как раз и заглядывал в перерывах, не имея времени, чтобы самому соорудить себе ужин.
— Ты до сих пор не забрал её, ведь так? — задал вопрос Хаширама, оборачиваясь к обладателю шарингана.
— Я был занят другими делами.
Мадара не сомневался, что Хаширама спросит про ребёнка. Уж слишком та девочка заинтересовала его и не давала ему покоя. Мадара же за все эти дни, что занимался работой, ни разу даже не вспомнил о том, что у него есть дочь. Он даже не поинтересовался как они там с Азуми, и справляется ли девушка с младенцем, что упал на неё будто гром среди ясного неба. Он даже не удосужился толком ничего объяснить, а просто скинул своего ребёнка девушке, как ненужный балласт. Видимо, он был плохим отцом.
Он не знал, как это — быть отцом. Его отец был жестоким и сильным человеком, который вёл за собой весь клан Учиха. Он был сильным шиноби, и вся его голова была забита лишь сражениями, которыми была наполнена вся его жизнь. Клан Учиха считался одним из самых сильных и поэтому их нанимали, чтобы расправиться с определёнными задачами. Они были наёмниками, и отцу Мадары нравилось то, чем он занимался. Он чувствовал власть в своих руках и мощь в своём шарингане, а деньги сыпались на них за удачно выполненное задание, где главной целью было забрать чью-то жизнь.
Таджима Учиха по-своему любил своих детей, но его было сложно назвать хорошим отцом. Погружая их с младенчества в мир шиноби, наполненный кровью и убийствами, он превращал их в смертельное оружие. Он заставлял их тренироваться до потери пульса, не давая и шанса на спокойное детство. Братья Мадары, как и он сам, не познал какого это — играть с детьми и в игрушки. В их руках с младенчества был кунай, и в любой момент они готовы были биться не на жизнь, а на смерть. Из пяти детей Мадара остался один. Совсем один.
Его таким воспитали, ещё с детства говоря, что шиноби должен скрывать свои эмоции. Его учили тому, что всё дорогое из сердца надо вычеркнуть, чтобы не быть ни от чего зависимым. Чувства делают его только слабым. Он рос все эти годы, слушаясь наставления отца, и могли ли его винить в том, что он был таким бесчувственным? Могло ли это быть оправданием тому, что он за столько дней ни разу даже не подумал о своём ребёнке?
— Это твоя дочь, — проговорил серьёзно Сенджу и между его бровей пролегла морщинка.
— Я сам с этим разберусь, — холодно отрезал Мадара, возвращаясь к столу. — Давай обсудим дела. Между кланами появляется неприязнь и это надо пресечь на корню.
От его слов Сенджу подобрался, тут же забыв о той теме, которую он сам же и поднял, и подошёл к столу. Мадара вытащил две бумаги из стопки и положил их поверх других, ткнув в правую пальцем. Хаширама с интересом заглянул на белый лист, бегло пробегая глазами по написанным строкам.
