— Тебе самой не надоело? — холодно спросил мужчина, поднимая свёрток над своей головой.

Малышка, конечно же, не ответила и продолжила плакать. В какой-то из моментов она всё же вновь приоткрыла свои глаза, чтобы взглянуть на Мадару, и в тот же момент тот активировал свой шаринган. Малышка тут же замолчала, погрузившись в небытие, и загипнотизировано смотрела на красные глаза своего отца. Мадара испытал облегчение, когда ор прекратился и вновь наступила тишина. Погрузив с помощью своего шарингана ребёнка в сон, Учиха положил свёрток обратно на стол, а сам устало присел на ступ.

Он хмуро смотрел на ребёнка и понимал, что его надо кому-то отдать как можно скорее. У него нет времени нянчиться с ребёнком, даже если это действительно была его дочь. У Мадары Учиха не проснулись отцовские чувства и для него эта девочка была простым орущим комком, мешающая его планам.

Не успел мужчина толком отдохнуть и перевести дух, как раздался стук в входную дверь его дома. Обладатель шарингана устало поднялся со стула и прошёл к выходу, рывком открывая дверь. На пороге стоял Хаширама, который, завидев столь знакомое хладнокровное выражение лица Учиха, добродушно улыбнулся в ответ. Пришедший мужчина упёр свои руки в бока и расставил ноги на ширине плеч.

— Доброе утро, Мадара, — поздоровался Сенджу.

Мадара посмотрел на пустую улицу деревни за плечом мужчины, и не увидел ни одного человека. Деревня по прежнему была пуста, а солнце только начинало подниматься в небо. А такую рань Учиха точно не ожидал увидеть Сенджу у своего дома, и если бы этой ночью он спал, а не возился с ребёнком, то точно бы не был рад встать в столь ранний час, проснувшись из-за пришедшего Хаширамы.

— Что ты тут делаешь? — холодно спросил Мадара. — Солнце только взошло.

— Я тебя разбудил? — мужчина задумчиво оценил вид Мадары. — Похоже на то, что ты уже встал.

На Мадаре до сих пор была вчерашняя одежда. На нём не было привычных бордовых щитков, ведь он снял их, как зашёл домой, но на нём были по прежнему удобные тёмно-синие штаны и в тон такая же рубашка. Из-за неожиданно появившегося ребёнка, он не успел переодеться, или же просто даже раздеться, чтобы отправиться спать. Поэтому не удивительно, что Сенджу, увидев одетого Мадару, подумал, что тот уже давно проснулся. Хотя тот даже не ложился, и об этом говорило его усталое лицо и пролёгшие под глазами тёмные круги.

— Ты не разбудил, — признался Учиха. — Но всё же что тебя привело ко мне в столь ранний час?

— Я подумал, что нам надо обсудить несколько деталей по поводу того, о чём мы с тобой вчера разговаривали. Я подумал, что к своим обязанностям ты можешь начать приступать уже сегодня. Я нашёл место, где мы устроим штаб и даже придумал название.

Сенджу улыбнулся краешками губ, а затем развёл руки в стороны. В этот момент он выглядел столь воодушевлённым, каким Мадара его никогда до этого не видел. Учиха со спокойствием и безэмоциональностью смотрел и слушал своего с недавних пор ставшего товарища, а в голове были лишь мысли о том, что он хотел отдохнуть. Он и так достаточно много работал прошлый день, и эта бессонная ночь сказывалась на нём.

— Полиция Деревни Скрытого Листа, — довольно произнёс Сенджу. — Она будет находиться как раз в середине деревни, рядом с резиденцией. Оттуда можно будет легко следить за всей деревней и в два счёта добраться до любого места. Хочешь мы сейчас же отправимся туда и я покажу тебе это место?

Учиха нахмурился и отпустил из рук дверную ручку, которую незаметно для себя до сих пор держал.

— Ты хочешь, чтобы работа полиции началась с сегодняшнего дня?

— Да. Учихи должны выйти на пост и следить за порядком.

— Но я ещё ничего не рассказал своему клану, — сложил руки на груди Мадара. — Дождись хотя бы того, пока клан проснётся.

— Это не проблема, — пожал плечами Хаширама и, не спрашивая разрешения, по-хозяйски переступил порог дома. — А пока мы ждём, у нас будет время обсудить кое-какие моменты.

Хаширама без приглашения вошёл в дом и направился вдаль по коридору вглубь дома так, будто знал его досконально. Учиха был удивлён такой наглостью Сенджу, но не стал показывать свои эмоции, оставаясь всё таким же безэмоциональным. Он закрыл входную дверь и последовал за Хаширамой, который был стойко настроен на то, чтобы в столь ранний час решить все накопившиеся вопросы. Только вот былая уверенность пропала с лица Сенджу, когда тот вошёл на кухню и остановился как вкопанный, узрев на столе свёрток с младенцем. Столь сильный шиноби был весьма удивлён увиденному, и на его лице появилась растерянность. Мадара тем временем зашёл следом за мужчиной на кухню и сложил свои руки на груди, смотря на образовавшуюся картину.

— Ребёнок? — в недоумении спросил Хаширама. — Откуда он у тебя?

Сенджу оторвался от места и приблизился к столу, наклоняясь над младенцем. Он задумчиво и любопытно осматривал малое дитя, подмечая чёрные волосы на макушке и знакомый овал лица. Хаширама некоторое время осматривал ребёнка, а затем окинул многозначительным взглядом Мадару, который остался стоять на пороге кухни и не подходил ближе. От Сенджу также не укрылось и то, что ребёнок молчал, а чёрные глаза были раскрыты и бездумно смотрели сквозь него.

— Принесли, — холодно ответил Учиха, не особо радуясь тому, что Хаширама так заинтересовался ребёнком, который свалился на него как снег на голову.

— А с ним всё в порядке? — забеспокоился Сенджу. — Он ни на что не реагирует.

— Потому что я применил цукиёми.

— Ты что? — Сенджу резко выпрямился и с удивлением вперемешку с гневом посмотрел на холоднокровного Учиха. — Как ты мог додуматься погрузить ребёнка в цукиёми?

— Было слишком много криков и плача, — поморщился Мадара, впервые показывая свои истинные эмоции кому-либо. — Я никак не мог успокоить его и у меня более не было сил всё это выносить.

— Но это же ребёнок…

Сенджу изменился в лице и вновь наклонился над младенцем, смотря в чёрные бездонные глаза. Мужчина осторожно взял в руки свёрток и прижал его к своей груди, слегка покачивая. Взгляд тёмных глаз обрушился на Мадару, но тот не почувствовал угрызение совести за своё действие. Он считал, что это было единственным выходом из сложившейся ситуации, и сколько бы Хаширама не смотрел на него, он своего мнения не поменял.

— Сними это гендзюцу.

Мадара не стал противостоять, чтобы не начать ссориться по пустякам с Сенджу, и активировал свой шаринган, чтобы снять гендзюцу с ребёнка. Стоило шарингану пропасть из глаз Учиха, как ребёнок заморгал своими большими глазами и с интересом посмотрел на склонившееся лицо Хаширамы. Тот изменился в лице и сладко улыбнулся, начав заигрывать с малышкой. Детское личико на секунду покраснело и исказилось, будто девочка вновь готова была заплакать, но Хаширама начал щекотать своими пальцами её высунутую ручку.

Почувствовав прикосновение, малышка замерла, ощущая щекотку, а затем открыла свой беззубый рот и вытянула пухлые губы. Она с интересом смотрела на улыбающегося Сенджу, который тут же стал укачивать её, в то время как у Мадары на руках она исключительно плакала и кричала.

Не сказать, что Учиха в этот момент почувствовал лёгкую зависть от этого, но факт того, что его ребёнок принимал не его, а Хашираму, слегка приводил в лёгкий гнев. Но Учиха легко скрыл свои эмоции, отмахнувшись от них, посчитав, что ему всё равно на этого ребёнка и то, как он ведёт себя с Сенджу.

— Так это твой? — задал вопрос шиноби, укачивая младенца и играясь с ним.

Пухлые щёчки стали казаться ещё больше, когда на лице ребёнка появилась широкая улыбка. Детская ручка поднялась над головой и схватила палец шиноби. Кажется, малышка была рада такому событию, так как заугукала и выглядела счастливый, не выпуская из своей руки палец.

— Вроде как да, — хмуро ответил Мадара.

— Я не знал, что у тебя кто-то есть, — задумчиво проговорил Хаширама, бегло окинув его взглядом. — Тем более, что ждёт ребёнка.

— Я тоже не знал, — хмыкнул в ответ тот.