Кривоклык ударил Сморкалу одним из своих рогов, гортанное рычание сотрясло его тело, когда всадник потёр своё лицо, куда ударил его рог дракона.

— Да, мне очень жаль, Кривик. Ты был со мной так долго, пока я был изгнан, что у тебя никогда не было времени просто быть драконом. Она ближе всего к тому, чтобы быть диким драконом, Кривик. Мне жаль…

Кривоклык тихо зарычал на него, его голова склонилась к Сморкале, обеспокоенное пыхтение исходило от дракона. Всадник отвёл взгляд от дракона, его щёки пылали, он снова услышал озабоченное воркование своего дракона.

— Я не хочу, чтобы ты беспокоился обо мне, Кривик! Ты слишком много волнуешься — вся твоя жизнь с тех пор, как я встретил тебя…

Внезапный всплеск жара позади Сморкалы, сопровождаемый внезапным рывком Кривоклыка в сторону Олуха, заглушили остальную часть протеста викинга. Он издал потрясённый крик и вцепился в рога дракона. Ужасное Чудовище яростно взревело, внезапно входя в штопор. Пламя дракона лизало лицо Сморкалы.

— Кривоклык! Кривоклык! Эй! Кривоклык! Прости меня!

Дракон замер, услышав извинения Сморкалы. Его пламя погасло, когда Чудовище мягко коснулось земли, а из его пасти вырвался смешок, когда Сморкала соскользнул с седла и опёрся на его рога. Кривоклык ткнулся мордой в спину Сморкалы, а затем подтолкнул его вперёд, издав низкий рокот, насильно направляя всадника к какой-то двери.

— Кривоклык? Что ты делаешь? — возмутился Сморкала, переводя взгляд с дракона на дверь, которая была украшена изображением зелёного Кошмарного Пристеголова…

— О… — выдохнул Сморкала, — ну спасибо.

Его дракон снова подтолкнул его к дому Забияки, и когда Кривоклык уткнулся мордой в спину Сморкалы, — почти прижав его к двери — тот понял, что дракон хочет, чтобы всадник поговорил с ней. У него особо не было времени общаться ни с кем, кроме Астрид и Иккинга. А с этими двумя ему приходилось разговаривать, потому что он работал с Астрид каждый день, обучая жителей деревни и их драконов, а Иккинг… Иккинг просто хотел поговорить. Сморкале было непривычно, что его двоюродный брат действительно хочет просто общаться с ним. До его изгнания они редко разговаривали — обычно они спорили или Иккинг что-то приказывал, — но теперь, по мнению Сморкалы, Иккинг не мог насытиться разговорами с ним.

Резкий рокот Кривоклыка придал мужчине уверенности, и Сморкала со вздохом и безмолвной молитвой к богам — пожалуйста, пусть Эрета там не будет — постучал в дверь дома Забияки.

— Кто там? — это был голос Забияки, но он звучал сердито и раздражённо, и Сморкала едва не сбежал, если бы только не угрожающее рычание позади него.

— Это Сморкала, Заб. Просто… хотел поговорить.

От неё не последовало никакого ответа, и, к своей досаде, Сморкала почувствовал, как его охватывает разочарование, когда он ничего не услышал от неё. Он бросил взгляд на Кривоклыка и уже собирался повернуться и пройти мимо своего Ужасного Чудовища, как дверь открылась, и на него сверху вниз посмотрела Забияка.

— Входи, — устало произнесла она.

Сморкала неловко протиснулся мимо неё, его взгляд скользнул по большому дому. Она закрыла за ним дверь и жестом указала на несколько стульев, стоявших у маленького столика, приглашая его. Сморкала подошёл к одному из них и сел, его взгляд всё ещё блуждал по дому, когда Забияка заняла стул рядом с ним.

— Заб? Ты в порядке?

— Да, — вздохнула Забияка, — за исключением того факта, что Карина Песня Смерти — Солнечный Удар — не давала мне спать своими песнями уже Тор знает сколько часов. Это, а также тренировки, которые мы с братом проводили с тех пор, как вернулись с острова Браго, утомили меня.

Сморкала не помнил, чтобы Забияка когда-либо так откровенно жаловалась, поскольку она обычно шутила или смеялась вместе с братом вместо того, чтобы ныть. Тот факт, что она жаловалась, дал Сморкале понять, как сильно она устала. Он потянулся к ней и осторожно сжал её плечо, ободряющая улыбка слегка приподняла уголки его губ.

Забияка посмотрела на него. Её взгляд на секунду переместился на руку Сморкалы, а затем она встретилась своими голубыми глазами с его, но лишь на короткое мгновение. Он услышал «пение» Песни Смерти, и Забияка вздохнула, убрала руку Сморкалы со своего плеча и отвела от него свой взгляд. Она застонала, поднялась на ноги и пошла на звук. Мужчина быстро догнал её, и она бросила на него взгляд, а потом указала на шум от Песни Смерти.

— И так каждую ночь.

Сморкала хмыкнул и сочувственно посмотрел на Забияку, на что она ответила утомлённым взглядом, прежде чем толкнуть дверь в комнату, которая, судя по всему, была комнатой её — их — дочери.

— Кара?

— Да, мама? — Кара высунулась из-под кровати, детёныш Песни Смерти последовал за ней, но оба резко остановились, когда увидели Сморкалу. Девочка взглянула на Забияку, затем медленно вылезла из-под кровати, её глаза с любопытством разглядывали мужчину, когда она подошла к Сморкале и посмотрела на него. — Привет?

— Привет, — ответил Сморкала с ободряющей улыбкой. Кара улыбнулась и поспешила к матери, её голубые глаза — такие же, как у него — застенчиво блеснули, когда она выглянула из-за мамы, глядя на гостя.

— Всё хорошо, Кара, — сказала ласково Забияка. — Это Сморкала. Он друг, — она мягко оттолкнула от себя дочь, затем отступила назад, её глаза на мгновение переместились на Сморкалу, прежде чем она улыбнулась дочери. — Он не укусит, хотя его Ужасное Чудовище может.

— Ужасное Чудовище?

— Да, — улыбнулся Сморкала, он всегда был рад поговорить о своём драконе. — Его зовут Кривоклык. И он самый крутой дракон.

— Барс гораздо лучше, чем твой Кривоклык, Сморкала! — возразила Забияка. Но он знал, что её возмущение было наигранным: она улыбнулась ему так, чтобы Кара не заметила.

— Зато у Кривоклыка всадник намного красивее, Заб, — поддразнил Сморкала. — Я имею в виду… как ты раньше называла меня, красавчик?Правильно?

Забияка беззлобно посмотрела на него. Её голубые глаза искрились огнём, который он помнил очень хорошо, — огонь, который он испытал всего несколько дней назад. Забияка вздохнула и повернулась к Карающей, скрестив руки на груди и нетерпеливо хмыкнув.

— Разве ты не должна спать, Кара? Или мне стоит позвать сюда дядю Задираку, чтобы он рассказал одну из своих многочисленных историй?

Глаза девочки расширились от ужаса, и она быстро покачала головой. Кара тихо пробормотала извинение, подняла своего детёныша Песни Смерти и поспешила в свою кровать. Забияка пожелала дочери спокойной ночи, а затем вытащила Сморкалу из комнаты. Он заметил, что она продолжала держать его за руку, даже когда она закрыла дверь в комнату своей — их — дочери.

— Забияка? — Сморкала посмотрел на их сцепленные руки, не зная, как реагировать на её нежелание отпустить его. — Что… Заб?

Забияка посмотрела на свою руку, лежащую на нём, и на её губах промелькнула тень. Она издала невеселый смешок.

— Всё это время, Сморкала, я продолжала… любить тебя. Я никогда не любила Эрета. Не так, как любила тебя.

— До сих пор не могу в это поверить, — усмехнулся Сморкала. — Я ведь тупица.

— Да уж, — согласилась Забияка. — Наверно, именно поэтому Задирака так разозлился, когда узнал о нас.

— Он хотел, чтобы Барс и Вепрь съели меня живьём, Заб, — засмеялся Сморкала. — Я рад, что ты остановила его.

— Да… я тоже, — выдохнула Забияка. Сморкала почувствовал, как её рука соскользнула с его руки, и когда это произошло, он испытал сильнейшее разочарование, кольнувшее в груди, но затем он почувствовал, как рука Забияки переместилась к его лицу, проводя по шрамам, которые бежали вдоль его лица.

Она ничего не сказала, её рука упала, но он увидел боль в её глазах, боль, которую он хотел стереть.

— Заб…

— Сморкала… я…

Он притянул её к себе, крепко обняв за талию. Забияка застыла на мгновение, затем склонилась в его объятия и уронила голову на его плечо с тихим вздохом.

— Я люблю тебя, Забияка.