— Э… Рыбьеног? Что тебе нужно? — спросил Задирака.

Рыбьеног помолчал, восстанавливая дыхание, а потом посмотрел на близнецов.

— Что вы двое скрываете?

— Скрываем? — усмехнулся Задирака. — Мы ничего не скрываем. Если только мы не говорим о третьем любимом боевом топоре Астрид, который мы с Забиякой украли у неё несколько месяцев назад. Ты об этом спрашиваешь, Рыбьеног?

— Или, может, он спрашивает о восьми яках, которые мы стащили прошлой зимой, — пошутила Забияка, её глаза насмешливо блеснули.

Рыбьеног нахмурился.

— Нет! Я хочу знать, что вы на самом деле скрываете…

— И я тоже, — холодный голос Драгнера прервал Рыбьенога, напугав его. Взгляды близнецов метнули молнии в заместителя, Забияка злобно зарычала на него, когда он не спеша приблизился к ним.

— Я ничего тебе не скажу, Драгнер, — прошипела Забияка. Задирака кивнул, соглашаясь с сестрой, и они, двигаясь как единое целое, оставили Рыбьенога и Драгнера.

— Они определённо что-то скрывают, — произнёс заместитель Иккинга, лёгкая улыбка играла на его губах. — Особенно, Забияка.

Его холодный голос заставил Рыбьенога поёжиться. «Не хотел бы я быть тем, кого невзлюбит Драгнер, вот уж точно».

Драгнер взглянул на Рыбьенога, приподняв брови и издав удивлённый смешок.

— Хорошего дня, Рыбьеног.

— Хорошего дня, Драгнер, — произнёс тот нервно, глядя, как викинг уходит от него.

Не желая больше находиться здесь, Рыбьеног поспешил домой к своей семье, позабыв о своих подозрениях насчет секрета близнецов.

***

— Итак, тебе и твоему дракону не о чем волноваться, — сказал Дагур, ведя свою новую подругу по подземелью Острова Изгоев. — Мои люди вас не тронут. Они думают, что ты бродяга, которого я спас. А те, кто видел твоего дракона до этого, к сожалению, пропали без вести.

Блондинку рассмешили слова Дагура.

— Ты мог оставить их живыми, Сердце Лавы любит свежатинку.

Дагур остолбенел, он вытаращил на неё глаза.

— Ты очень необычный всадник… как, ты говоришь, тебя зовут?

— Брунгильда.

— Интересное имя, — сказал Дагур. — И это разжигает моё любопытство: как вы сошлись со Сморкалой?

— Если коротко, то я подкралась к нему среди ночи и пригрозила ему расправой, если он не поможет мне.

— Не поможет тебе в чём?

— Освобождать драконов, захваченных людьми, Охотниками, владельцами арен, как ты их называешь, — усмехнулась Брунгильда, самодовольная улыбка появилась на её губах.

Дагур кивнул, его разбирало любопытство.

— А как насчет тех, кому посчастливилось столкнуться с вами в ваших начинаниях?

Брунгильда повернулась к нему, её голубые глаза загорелись жестокостью.

— Скажем так, они встретили свою судьбу в драконьем пламени.

Берсерк поднял бровь. Он не привык к драконьим наездникам, открыто сознававшихся в совершении насилия и к тому же наслаждавшихся им. Эта женщина была очень интригующей.

— Ты удивляешь меня, Брунгильда. Большинство драконьих всадников, которых я встречал, должен сказать, не отличаются жестокостью. Иккинг и его команда всегда проповедовали мир и сострадание. Я никогда не понимал этого, если быть откровенным.

— Да, я тоже, — согласилась Брунгильда, — драконы созданы, чтобы воевать, а не жить в мире.

Дагур тихо усмехнулся, останавливаясь у большого здания. Брунгильда и её дракон остановились рядом с ним, обменявшись удивлённым взглядом.

— Это, — Дагур указал жестом на здание, — будет твоим домом на какое-то время. Он достаточно большой для вас двоих.

Брунгильда одобрительно хмыкнула и повернулась к берсерку.

— Мы спасём твою сестру, Дагур. Ты лишь должен обещать, что не предашь нас.

— Я не предам ни тебя, ни Сморкалу. Если вы поможете мне спасти Хедер.

— Хорошо, — кивнула Брунгильда. — А теперь дай мне время побыть одной.

— Конечно, — ответил Дагур, — ужин через час в Зале Берсерков. Это чуть дальше по этому коридору. Я жду, что ты придёшь.

Брунгильда нахмурилась, но кивнула, заходя в свой новый дом вместе с драконом. Дагур какое-то время смотрел на них, даже после того, как дверь закрылась, затем одёрнул себя.

«Надеюсь, это сработает. Боги, сделайте так, чтобы Браго не узнала о моём предательстве. Если она узнает, она убьёт Хедер».

***

Громгильда нырнула вниз по склону горы, сложив крылья по бокам, Астрид легла на спину, чтобы защитить глаза от жгучего ветра. Беззубик и Иккинг летели рядом с ней. Они вместе патрулировали Олух.

Иккинг весь день вел себя странно, что Астрид объяснила «исчезновением» Сморкалы. Она не могла понять, почему её муж так расстроился из-за его ухода. Лично она рада, что Сморкала сбежал — трус — и надеялась, что бывший олуховец не вернётся.

«После того, что он сделал, у меня нет никакой терпимости по отношению к Сморкале. Иккинг ещё легко наказал его, отправив в изгнание, он заслуживает худшей участи — Хель, я бы с удовольствием вонзила топор в его тело…»

— Астрид, — тихий голос Иккинга звучал устало, он отвлёк женщину от её мыслей.

— Что? — ответила она, глядя, как её муж останавливает Беззубика перед ней. Чёрный дракон спикировал вниз, на торчавший из воды камень.

Астрид приподняла бровь и, толкнув Громгильду ногами, приказала ей тоже спуститься. Змеевица понимающе вскрикнула, а затем полетела вниз, приземляясь рядом с Беззубиком. Астрид соскользнула со спины дракона, пристально глядя на Иккинга.

— Иккинг… — проговорила она.

Он со вздохом повернулся к Астрид и устало провёл руками по волосам.

— Астрид, ты когда-нибудь думала о том, что, может, это был вовсе не Сморкала, кто причинил тебе боль в ту ночь?

— Что? — вскрикнула Астрид, её гнев заставил Громгильду нервно перебирать ногами возле хозяйки. — Ты пытаешься сказать, что я не знаю, кто изнасиловал меня? Это был Сморкала.

— Астрид, я говорю не это. Я спрашиваю, ты точно уверена, что это был он? — Иккинг нахмурился, вглядываясь в жену зелёными глазами.

Астрид рассердилась, злясь на его тон и предположение.

— Я точно знаю, кто это был, Иккинг.

— Ты абсолютно уверена? Я разговаривал с ним, и ты слышала, что он сказал, и у меня есть подозрение, что Сморкала никогда не обидел бы тебя. Не так.

— Значит, ты веришь Сморкале, а не мне? — закричала Астрид, ярость закипела в её груди.

— Ну… — начал Иккинг, но, прежде чем он успел сказать ещё что-нибудь, Астрид прервала его.

— Я не знаю, откуда у тебя эта навязчивая идея о невиновности Сморкалы, Иккинг, но…

— Астрид, — он внезапно рявкнул на неё, и его тон заставил её тут же замолчать. — Мне кажется, ты не понимаешь, что я пытаюсь сделать. Мы все знали Сморкалу. Он был нашим другом, и мы ему были небезразличны. Он отдал бы жизнь за любого из нас. Так зачем ему насиловать тебя?

— Потому что…

— Ты не понимаешь, Астрид? Сморкала заботился о тебе, любил тебя, и он сделал бы всё, чтобы ты — или любой другой из нас — была в безопасности. Я начинаю верить, что не он сделал это с тобой.

Астрид открыла рот, чтобы возразить, но взгляд Иккинг заставил её замолчать.

— Я разговаривал с ним прошлой ночью, до того, как он сбежал. Я спросил его о том, что случилось с тобой, и он сказал мне, что нашёл тебя израненной. И он не лгал…

— Откуда ты знаешь, что он не лгал? — оборвала его Астрид. — Я думаю, он сильно изменился за те десять лет, что был в изгнании. Откуда тебе знать, может, теперь он первоклассный лжец?

— Потому что Беззубик не сделал ни единого движения против него. А Беззубик очень хорошо умеет выявлять, кто говорит правду, а кто — нет, но он ни разу не повёл себя со Сморкалой так, как если бы он врал нам.

— Значит, ты веришь Беззубику, а не мне?

— Нет, Астрид, я верю в нашего старого друга. Мы знали его долгие годы, и каким бы ни был Сморкала раздражающим порой, но ты правда думаешь, что он мог сделать больно кому-либо из нас, да ещё так, как это случилось с тобой?

Астрид нахмурилась, она уже было открыла рот, чтобы возразить, но какое-то странное чувство где-то в глубине души остановило её.