— Дагур! — прорычал Сморкала, его взгляд стал острым, как нож, когда он посмотрел на берсерка. — Что ты сделал с Кривоклыком?

— С кем? — спросил Дагур, его глаза недружелюбно сверкнули.

Сморкала ничего не ответил, он выдержал взгляд берсерка.

— О, ты говоришь о своём драконе, не так ли? — воскликнул Дагур, в его словах прозвучала завуалированная угроза. — Он в порядке. Пока…

— Пока? — прошипел Сморкала, гневно сжимая кулаки.

— Да, — Дагур зевнул, — он в порядке до тех пор, пока ты сотрудничаешь со мной.

— Что?!

— Ты слышал меня, Сморкала. Я хочу, чтобы ты выдал мне все секреты Олуха. Это удача, что я нашёл тебя и твоего дракона, летающими в одиночестве. Помоги мне.

— Нет, никогда! — прорычал Сморкала. Он не мог предать Олух, даже если Иккинг изгнал его. — Я не стану тебе помогать.

Дагур вздохнул и медленно кивнул.

— Хорошо, — не сказав больше Сморкале ни слова, он круто развернулся и вышел из камеры.

«Ублюдок», — подумал Сморкала, глядя всед Дагуру.

***

Кривоклык взревел от боли, его хвост дико заметался из стороны в сторону, когда один из солдат Дагура полоснул топором драконью грудь, оставляя огромную рану, которая проходила вниз по горлу, через ногу и завершалась у живота. Ужасное Чудовище покачнулось и рухнуло на землю с воплем боли.

Дагур нахмурился, разочарованно качая головой. Сморкала, удерживаемый цепями, метался и выкрикивал проклятия в адрес Дагура и его людей. Берсерк выглядел невозмутимым, но, когда он смотрел на Сморкалу, в его взгляде было видно раздражение.

— Уведите его, он сейчас слишком эмоционален, чтобы выслушать меня.

Слова Дагура едва слышным эхом отдавались в голове Сморкалы, когда его, всё ещё кричащего, тащили с арены.

***

— Прошло три недели, а ты всё ещё отвергаешь моё предложение, — Дагур скрестил руки на груди и посмотрел на Сморкалу.

— Я пытал тебя и твоего дракона три недели, а ты по-прежнему не хочешь работать на меня. Это удивительно! Я думал, ты слишком мягкотелый, чтобы смотреть на страдания своего дракона.

Сморкала поднял взгляд на Дагура, расхаживающего возле него, он сжал зубы и зарычал на него.

Наконец Дагур печально покачал головой.

— Хорошо. Пошли со мной, — он открыл дверь камеры, поднимая викинга на ноги резким рывком за цепи, болтавшимися у его рук.

Дагур, не останавливаясь, потащил Сморкалу за собой, и наконец остановился перед чем-то похожим на грубую версию драконьей клетки, отличавшуюся от той, в которой он пытал Кривоклыка раньше. Дагур отошел от пленника и молча подал знак человеку, стоявшему у большого рычага. Мужчина кивнул и потянул за рычаг, открывая в клетке две большие двери.

Некоторое время ничего не происходило, пока вдруг огромный красный дракон не вывалился в двери. Огонь пожирал всё его тело.

Ужасное Чудовище прыгнуло вперёд, из его пасти вырвалось пламя на людей, собравшихся вокруг клетки.

— Кривоклык! — позвал Сморкала, привлекая к себе внимание дракона. Чудовище смотрело на него какое-то время, а потом прыгнуло вперёд, уткнулось мордой в металлическую решётку, в его горле заклокотал радостный гул. Шрамы покрывали его тело, некоторые уже зажили, некоторые были совсем свежие — все от пыток, проводимых людьми Дагура.

Сморкала потянулся к Кривоклыку, нежно гладя рукой покрытую шипами морду дракона и заглядывая в его глаза.

— Я скучал по тебе. Мне жаль, что они с тобой это сделали.

Кривоклык зарычал, соглашаясь, его жёлтые глаза умоляли Сморкалу объяснить ему всё.

— Я… — но прежде чем всадник успел закончить предложение, Кривоклык взревел от боли и попятился назад, царапая когтями воздух. Большое копьё вонзилось в ногу дракона, черный металл резко контрастировал с его красной чешуёй.

— Кривоклык! — закричал Сморкала, страх пронзил его, когда он увидел страдания своего дракона. Он рванулся вперёд в отчаянии, его руки цеплялись за дракона, мечущегося по пыльному полу клетки.

Смех Дагура отвлёк Сморкалу от Кривоклыка. Гнев рос в его груди, он внезапно прыгнул на берсерка, схватив его за грудки.

— Прекрати мучить его, ты, подонок! — взревел Сморкала, его руки всё крепче сжимали рубашку Дагура, а берсерк лишь смеялся в ответ.

— Я буду продолжать это, пока ты не согласишься работать на меня. А до тех пор, Сморкала, я прикажу своим людям причинить ему ещё больше страданий.

— Нет! Не надо! Оставь его в покое! Разве ты не причинил ему достаточно боли? — кричал Сморкала, выпуская Дагура.

— Я не могу, Сморкала. Мне нужна твоя помощь, а твой дракон — это единственный способ получить её. Он — твоя слабость. И я использую его, чтобы получить то, что мне нужно, — ответил Дагур, его взгляд вернулся к клетке, где Кривоклык метался в агонии, вся его шкура была утыкана копьями и стрелами.

Сморкала посмотрел на своего дракона, его сердце разрывалось на части от каждого вопля Кривоклыка.

— Я не могу предать Олух, — прошептал Сморкала, — даже ради Кривоклыка…

Дагур вздохнул и щелчком пальцев приказал одному из своих людей продолжить пытки. Кривоклык взревел от боли, и Сморкала отвернулся, чтобы не видеть этого, он молился, чтобы всё скорее закончилось. Но ничего не прекращалось. Его дракон выл от боли, а Дагур хохотал.

— Хватит! — взмолился Сморкала. — Прошу. Я… я сделаю всё, что попросишь, Дагур. Только не мучай его больше.

Дагур самодовольно улыбнулся и приказал своим людям прекратить пытку.

— Что ж, Сморкала, я рад, что мы пришли к согласию. Наше партнёрство будет великим.

Сморкала отвернулся от Дагура, от Кривоклыка, сжимая зубы.

«Пожалуйста, не дай мне пожалеть об этом».

***

Кривоклык легко парил между островками, раскиданными в море, серебряный свет луны отражался в водной глади. Сморкала двигался вместе со своим драконом, повторяя каждое его движение, высматривая других драконов в небе.

Кривоклык прорычал что-то Сморкале, языки пламени вырвались из его пасти.

— Да, Кривоклык, я знаю. Не надо меня ругать! Мне это нравится не больше, чем тебе, но ты знаешь, почему я делаю это.

Дракон сердито вздохнул в ответ и замолчал, пока они со Сморкалой продолжали пробираться между морскими скалами. Прошло почти два года с тех пор, как Сморкала был изгнан с Олуха и согласился работать с Дагуром. За эти два года Кривоклык и Сморкала обеспечили Дагуру такую огневую мощь, которой у берсерка никогда не было. Большинство набегов имели сокрушительный успех, и с каждым налётом Дагур становился всё более жадным до власти.

«Я хочу, чтобы ты только наблюдал за ними, Сморкала. Ничего больше. Скрывайся от них», — приказы Дагура звучали в его голове. Это была ещё одна совершенно обычная вылазка, которую Сморкала проводил против Олуха.

Когда он шпионил за Олухом, он всегда задерживался дольше, следя за передвижениями и деятельностью своего бывшего дома. Первые несколько раз, когда Дагур посылал его на это задание, Сморкала всегда колебался, но теперь ему нравилось шпионить. Его отношение к Олуху переросло из гнева в чистейшую ярость.

Он знал, что изгнан ошибочно, он знал, что Иккинг был ослеплён гневом, но это не мешало ему ненавидеть свой бывший дом.

Наконец Кривоклык начал замедляться, скользя низко над океаном, чтобы избежать обнаружения. Они достигли окраины Олуха. Сморкала вцепился в седло Кривоклыка, гораздо более гладкое и лёгкое, чем предыдущее, когда Ужасное Чудовище рванулось вверх. Крылья Кривоклыка скользнули по шероховатому камню, он взмыл по склону утёса, свернул вправо, прямо над статуей Стоика, и приземлился на голову монумента.

Кривоклык прижался к статуе, обвив хвостом лицо Стоика, и они со Сморкалой посмотрели вниз, на деревню.

Ничего примечательного не происходило, пока Сморкала осматривал каждый дом. Во время наблюдения его привлек громкий крик слева от него. Прищурившись, он увидел, как Иккинг и ещё один молодой человек начали спорить.

— Я повторяю тебе снова и снова, Иккинг, на нас скоро нападут! — молодой мужчина кричал, ожесточённо жестикулируя и в упор глядя на вождя.