Но вот и остатки каникул закончились и пришло время возвращаться в школу. Собирая чемодан, Гарри обратился к отцу:

— Папа, а как мы поедем в Хогвартс?

— Хм… я туда обычно трансгрессирую.

— А что это такое? — удивился Гарри.

— Слова «телепортация» тебе достаточно для объяснения?

— Э-э-э… наверно. А я как до школы доберусь?

— С моей помощью, Гарри, не переживай, я тебя не забуду.

— То есть ты меня телепортируешь?

— Да. Такой способ перемещения называется «парная трансгрессия».

— Что-то мне не нравится это слово…

Но Северус отмахнулся от сомнений Гарри, решив, что мальчишка просто боится нового и неизведанного. Ничего страшного, привыкнет. Наутро, после завтрака, Северус велел Гарри одеваться потеплей, пора было отправляться. Но Гарри вдруг заартачился, набычился и угрюмо сказал:

— Ты лучше скажи мне номер поезда или электрички, который до Хогсмида следует. Я сам доберусь.

Северус раздраженно глянул на часы:

— Гарри, сейчас не время для капризов. Собирайся.

— Не пойду! — в подтверждении своих слов Гарри крепко вцепился в край стола и добавил: — Не хочу расщепляться на атомы!

— На какие атомы?! — поразился Северус.

— На те самые. На которые распадается органика при телепортации.

— Гарри… ты, наверное, ужасов по телевизору пересмотрел?

— Это оборотней по телевизору показывали. А про телепорт я читал, и мне не понравилось то, что я узнал из книг.

— И что же ты узнал? — в голосе Северуса явственно прозвучало тихое бешенство. Гарри сглотнул и храбро заявил:

— А ты сначала покажи мне, что это такое ваша транс… телепорт, короче. И вообще, я тебе не подопытный кролик, не имеешь права телепортировать меня туда-сюда.

У Северуса в буквальном смысле зачесались руки надрать задницу паршивцу — и так-то опаздывают, а тут он ещё что-то там вякает! Но он сдержался, коротко развернулся на пятках и исчез, чтобы через секунду появиться в конце коридора. Недобро глянул на Гарри и приподнял левую бровь, доволен, мол? Но умный сынок не впечатлился, придирчиво спросил:

— Ну а ощущения какие? Что ты чувствуешь при тр… телепортации?

— Р-р-ррррр…

Гарри поднял руки и стратегически отступил в угол кухни, рычание отца его очень сильно впечатлило, в отличие от демонстрации перемещения. Северус наклонил голову и, поддевая рукава дорожной мантии, направился к нему, намереваясь просто сграбастать сыночка в охапку и силком переправить его туда, куда и нужно было — в Хогвартс. Однако не успел он руки протянуть, как Гарри вжался в угол и, зажмурившись, отчаянно заорал. Наверху что-то с грохотом упало, потом с громким топотом по лестнице скатилась в коридор и влетела на кухню взлохмаченная Дженни, сжимая в руках бронзовую статуэтку египетской кошки. Она держала кошку за тонкую длинную шею, постаментом вверх, а её синие глаза метали молнии. С полувзгляда оценив положение, она опустила импровизированную дубинку и строго осведомилась:

— Из-за чего у вас разногласия?

Почуяв защитницу, Гарри тут же юркнул к ней за спину и торопливо сказал:

— Просто папа не хочет, чтобы я добирался до школы поездом и отказывается дать мне денег.

Дженни удивленно посмотрела на мужа и недоуменно произнесла:

— Северус, не вижу проблем. А на чем же ещё хотите добираться до пансиона?

Северус открыл было рот, но, покосившись на тяжелую бронзовую статуэтку, тут же захлопнул, передумав говорить. Гарри из-за спины Дженни мрачно доложил:

— А он спешит, хочет купить билеты на самолет, говорит, что так быстрее. Но меня в самолете укачивает, — тут Гарри посмотрел на отца поверх плеча мачехи и упрямо повторил: — Поэтому я настаиваю, чтобы мы поехали в школу поездом.

Этот тонкий намек отрезвил Северуса и заставил вспомнить, что Гарри вообще-то инвалид, человек с физическими недостатками. И если здоровому магу трансгрессия и безвредна, то больному мальчику с ограниченными возможностями та же трансгрессия может серьезно повредить… На какой-то миг ему стало страшно — неужели он собирался навредить Гарри?! Вот почему он так сопротивляется, отказывается против незнакомого и, возможно, опасного для него способа транспортировки. С трудом собрав развалившегося себя в единое целое, Северус сдавленно сказал:

— Хорошо, Гарри, хорошо… поедем на поезде.

В результате они прибыли в Хогвартс не рано утром, а вечером. На станции Хогсмида их дожидалась одна-единственная карета с запряженным в неё фестралом. Гарри погладил шелковистую шею и задумчиво спросил:

— Они, наверное, очень умные, да?

— Почему ты так решил? — хмуро буркнул Северус.

— Ну… сам посуди. Его запрягли и отправили за нами, видишь, он один, без кучера. Сам пришел и сам же отвезет нас.

Северус дернул плечом и молча забрался в карету, не желая разговаривать. Гарри вздохнул и полез следом. Уселись на разные сиденья, друг напротив друга. Умный фестрал развернул карету и неспешной рысью покатил её по дороге. После недолгой молчаливой дорожной тряски, Гарри виновато обратился к отцу:

— Пап, ну прости…

Северус грустно посмотрел на него и покачал головой:

— Это ты меня прости, Гарри. Я не имел права применять к тебе силу. Ты был прав, а я… чуть не совершил ошибку.

Гарри облегченно улыбнулся и пересел к отцу, зарылся под бок, и дальше они ехали молча в полном согласии и гармонии друг с другом.

В Хогвартсе на них обрушился целый ворох новостей. Красочно живописали парадный зал, Рождественский пир, сам Святочный бал. Рассказали о нарядах и о том, кто с кем был на балу. Гермиону — представляете? — пригласил Виктор Крам, Флер была с Роджером Дэвисом, а Седрик привел на бал свою девушку Чжоу Чанг. Невилл был с Джинни, а Полумну Лавгуд пригласил какой-то Барри Бернар. Кроме того, Рон по секрету шепнул Гарри на ухо, что Хагрид, оказывается, полувеликан. И что мадам Максим на него из-за этого рассердилась, они с ним расплевались и разбежались, причем мадам Максим громко уверяла Хагрида, что она «просто широка в кости».

Другие тоже на ушко Гарри нашептали, что Рон и Гермиона прямо на балу разругались в пух и прах из-за Виктора Крама. А профессор Грюм на одном уроке превратил Драко Малфоя в белого хорька. Гарри ужаснулся:

— Господи, зачем?!

А Драко сам виноват! Отказал Джинни Уизли на её приглашение, причем в грубой форме, сказал, что рыжие девчонки не в его вкусе. Рон полез заступаться и… слово за слово, дошло до дуэли, Малфой увернулся от проклятия Рона и послал в него Фурункулюс, но промахнулся и попал по деревянной ноге хромающего между парт профессора Грюма. А тот решил, что напали на него и запульнул с разворота в Малфоя каким-то проклятием, отчего Драко ненадолго превратился в хорька-альбиноса. На этом месте Гарри уже хохотал вовсю, даже не пытаясь сдерживаться или хоть как-то проявить сочувствие к Драко.

Невилл взволнованно доложил Гарри, что драконологи искали Марию Мирабеллу, чтобы забрать её в заповедник, но, к счастью, он успел написать бабушке, и Железная Леди Августа отстояла право на обладание драконицей. Когда владелец румынского заповедника встал на дыбы и потребовал «сей же час» вернуть украденное имущество, бабуля Долгопупс поджала сухонькие губки, вынула из ридикюльчика свою коротенькую волшебную палочку и приложила драконовладельца неслабым таким проклятием, от которого он сразу образумился и понял, что не следовало обзывать потомка древнего рода вором. Потом она из того же ридикюльчика достала чековую книжку и стальное перо и быстрым росчерком выписала некую сумму, при виде которой хозяин заповедника чуть не захлебнулся слюной, согласился со всем и вся, простил всё и удалился. Вот так бабушка купила Невиллу дракона.

Марию Мирабеллу не стали никуда забирать, оставили в загоне Серенгети. Успокоенные драконы, поняв, что их не собираются разлучать, залегли в неглубокую спячку до весны, прекрасно уместившись в пещерке.

Седрик на следующий день отловил Гарри и передал кусок пергамента, на котором скрупулезно и дотошно записал прослушанную под водой песенку-подсказку для второго тура. Гарри с нетерпением развернул и прочитал: