В эту несравненную сумасшедшую ночь сцена вновь вдыхала в себя новую страницу очередной трагичной истории. Чистые, как будто сделанные из хрусталя, голоса певцов реквием взмывали под чёрный купол неба, сотканного из чужих снов. Мелодия плавно переливалась под белым черепом луны, открывая зрителям душевные терзания главного героя. Она то обрывалась, то тихо плакала, то с нарастающем гневом бушующей волной накидывалась и металась по сцене, ища потерянное счастье. Ослепительный свет прожекторов мерцал лунным сиянием, и актёры молча терпели боль в уставших глазах. Подходила кульминация. Скоро театр вновь замрёт в немом молчании и погрузится в бездну забвения людской памяти…

Мелодия сникла, и зал озарила вспышка яростных аплодисментов. «Громче, громче, громче!» — лихорадочно проносилось в мыслях от сладкого упоения. Актёр не хотел, чтобы этот момент закончился… но впереди его ждал поклон и незабываемый восторг зрителей. Момент, когда он сбрасывал с себя маску маленького мальчика и превращался в заслуженного артиста.

Вновь всё погрузилось в сладкую дрёму: прожектора едва-едва освещали сцену, певцы словно испарились прахом, а одиночество вновь терзало сердце. Актёр остался один. Один наедине с сотней зрителей. Гробовая тишина резала уши, и все застыли в ожидании. Это была последняя сцена… финальная в его жизни.

— Почему мне так страшно сделать выбор? — Голос поддался мелкой дрожи, и актёр упал на колени, изображая отчаяние. — Этот дом — моё проклятье! Он снится мне всегда! Я не могу уйти из него! Я стал его… — Пауза. Почему ему стало так сложно произносить слова? Так сложно дышать? Он настолько вжился в роль или это было нечто иное?.. — частью.

Артист стал нервно осматриваться. Декорации, зрители, прожекторы, кулисы… Всё это было настолько ему знакомо, настолько надоедливо и настолько значимо. Эта сцена заменила ему всю жизнь. Он не жил вовсе, а играл. Все эти роли, все эти постановки и были его реальностью. Но теперь, когда его мир начал рушиться…

— Я принял окончательное решение! — Собственное эхо голоса, отвердевшее от нескончаемой решительности и ярости на самого себя, пронеслось глухим гулом над всем залом. — Я должен остаться! Я должен остаться вместе со своим братом! Пусть надо мной и нависнет проклятье! Пусть я и потеряю все дороги к счастью, но у меня нет иного выхода!

Сколько ужаса и душераздирающего страха пронеслось перед глазами остальных актёров…

В густом переплетении сухих листьев, скрывающих плотной стеной пустынный бескрайний берег от детей небесного святилища, именуемых в простонародье лучами, таится под покровом смрада одинокое озеро, чья полупрозрачная гладь зловеще сверкала в призрачном тумане красными оттенками. Ветки мощных деревьев паутиной сплетались друг с другом, не давая ни одному живому существу проникнуть в самые недра таинственного водоёма, словно скрывающего в глубокой пучине вод какую-то страшную тайну. Через поволоку седого тумана всё казалось выцветшим и старым: когда-то изумрудный мох теперь съёживался от холода, напоминая тонкую линию у самой каёмки алой воды, тонкие травинки в такт хриплым перешёптываниям ветров исполняли последний танец, вкладывая в него всю свою энергию и рассказывая движением тельц об ужасной жизни ничтожных существ, бросивших вызов самой судьбе. Яркие серенады птиц, осторожное шуршание мышей, весёлый звон капель, бьющихся по земле, тем самым создавая колыбельную для природы, — всех этих мелких радостей было лишено уединённое озеро, любившее утопать в своих мутных водах заблудившихся путников.

На фоне деревянных великанов, укрывающих холодный берег от посторонних глаз, словно чёрная слеза бескрайнего неба, бравшая свои истоки из грязных ватных туч, бесцельно плутала сероватая тень. Она напоминала черты изуродованного безликого человека. Вся его кожа была скована из едкого дыма, поэтому тело плотно покрывал тяжёлый сумрак. Единственное место, которое осталось не прикрытым жгучей тьмой — узкие щёлки глаз с кровавыми радужками. Странное существо, едва касаясь босыми стопами земли, плыло по воздуху, настороженно оглядываясь по сторонам…

Алая гладь уединённого озера слегка задрожала, покрываясь расплывчатыми кругами. Сухие листья затрепетали на остром ветру, срываясь с тонких остриёв ветвей и позволяя себя унести в самые дальние и неизведанные края. Всего за миг безжизненный Лес сделал свои первые вдохи в виде, казалось, таких незначительных деталей. Но существо знало, что в этом мрачном царстве смерти ничего не бывает так просто, поэтому оно сразу же отпрянуло и начало испуганно озираться по сторонам, чтобы ухватиться за то, что спасло бы его… какой-нибудь знак… хоть малейшее послание…

Мутная вода в одиноком озере начала булькать, покрываясь волдырями лимонного цвета, и вскоре из неё высунулись две худощавые, напоминающие две палки, руки. Кто-то с безнадёжно диким воем начал высовываться из водоёма, хватаясь скрюченными пальцами за серую гальку берега. Затем этот некто начал медленно подниматься с колен, становясь втрое больше ничтожного чёрного существа. Перед тенью возник отвратительный монстр, покрытый склизкой вонючей жидкостью серо-жёлтого цвета. Всё его тело пронизывала алая паутина вен, а кровавые белки глаз с узким кошачьим зрачком пристально уставились на тень, поблёскивая в тёмном свете мрака.

— Убей! — прохрипело чудовище низким басом, хищно облизываясь. — Уничтожь! Кровь… она такая вкусная!!!

Колючие ветра когтями орла вцепились в тень, прокалывая невидимыми иглами сумрачную кожу. Чёрный человек пытался вырваться из незримых оков, держащих всё его ничтожное создание, но всё было тщетно — Лес окончательно схватил его и не отпускал, как делал со всеми жертвами.

Душераздирающий смех склизкого монстра превратился в гром, окатывающий яростными порывами окрестности. В чёрно-серой пелене неба появились дикие вспышки молний, прорезающие воздух насквозь. Все могучие деревья начали безустанно покачиваться в вихре смертельного танго, ломая друг другу ветви.

— Я же знаю, что ты хочешь освободить монстра внутри себя!!! — склизкое существо продолжало истерический хохот, шире раскрывая свои безумные глаза. — Признай, что убивать — это так весело! ДАВАЙ ЖЕ УБЬЁМ ИХ! УБЬЁМ ВСЕХ! ЭТО ТАК ЗАБАВНО!!!

Лес словно обрёл дар речи и начал дико смеяться вместе с водяным чудовищем. Белоснежный череп луны оскалился в зловещей ухмылке на безмолвную тень, обречённо пытающуюся убежать. Даже красная вода в озере забулькала в истеричном вопле.

Чёрный человек со всей дури тянул невидимые цепи, схватившие всё его тело, чтобы освободиться и сбежать из этого адского места. Всё его мелкое существо поддалось мелкой дрожи, а тёмное сердце начало бешено пропускать по несколько десятков ударов в секунду. Только бы освободиться! Всего лишь освободиться и бежать! Пока не поздно!

Склизкое существо начало тянуть свои грязные палки-руки к жертве, обнажив острые клыки. С каждым мгновением расстояние между ними уменьшалось. Ещё чуть-чуть — и наступит конец человеку, хотевшему всего лишь жить! Перед глазами тени всё расплылось от ужаса, дышать становилось невыносимо тяжело, и человек начал задыхаться, схватившись за горло и начиная душить себя, чтобы покончить со всем раз и навсегда. Изо рта полилась пена, из глаз брызнули кровавые слёзы…

Парень громко вскрикнул, вскочив с места. Голова лихорадочно кружилась, поэтому разум душили сети неподдельного ужаса и трепетания, безжалостно сдавливая все мысли в одно неразборчивое месиво. Сердце пробивало грудь, и казалось, что оно вот-вот прорвёт насквозь левое лёгкое. Каждая клеточка тела содрогалась от страха и ныла от выдуманной боли в ловушке кошмаров, и их клеймом прожигала мелкая дрожь. Всё существо покрылось маленькими ручейками холодного пота, щекоча кожу. Из горла продолжали рождаться оглушительные вопли, и парень, молниеносно крутя головой, схватился за голову и чуть ли не вырывал волосы. Он ещё несколько секунд не мог прийти в себя и понять, где находится и что тут делает.