Она сидела на бревне, склонившись вперёд и подперев голову рукой. Её все ещё мокрые волосы рассыпались по плечам и спине. Я заметил, как тяжело она дышит.

— Что происходит? — крикнул я, и её спина тут же выпрямилась. — Что я опять сделал?

Кэтрин вскочила с бревна и, развернувшись, зашагала в мою сторону. Я подумал, что она снова меня ударит, но, судя по её каменному лицу, сейчас она не желала иметь со мной ничего общего. Она прошагала мимо, но я быстро схватил её за плечи:

— Да что с тобой, черт возьми? Что я сделал?

Она оттолкнула мои руки. В её глазах бушевала ярость.

— Ты мог пострадать! Зачем ты всех напугал? Вот так взял и исчез? Зачем? — выкрикнула она. Её лицо было красным от гнева и слез. — Это была глупая выходка! Зачем ты это сделал? — её голос дрожал, она пыталась не расплакаться ещё сильнее.

Я выпрямился, глядя на неё в недоумении. Да, я спрыгнул со скалы. Но я же прыгал не наобум. Она должна была знать, что я бы не сделал ничего себе во вред.

— Прости, — она шмыгнула носом. — Но ты не должен вытворять такое. Я переживаю за тебя. Кирилл не стал бы так пугать Еву. А Адиль бы сначала подумал о Джулии. Ты оставил меня одну там, наверху, не подумав обо мне. Это несправедливо.

Я смотрел на неё, пытаясь понять.

Она не знала, что этот прыжок неопасен, а я знал. Наверное, я бы тоже взбесился, если бы она сделала подобное без предупреждения. На самом деле я и взбесился. Увидев, что она прыгнула, я знал, что с ней все будет в порядке, и тем не менее сердце подскочило к горлу.

Но я терпеть не мог, когда за меня переживают. Когда указывают мне, что делать. Когда у людей есть своё мнение относительно того, как мне жить. Я прекрасно справлялся сам, и довольно давно. Она лезла в мое личное пространство, к чему я не привык. Это же просто летний роман. Для нас обоих.

Я отнял руки от её плеч и тихо произнес:

— Я давно сказал тебе, что мы с моим братом непохожи. Не обольщайся.

Пусть лучше прямо сейчас об этом подумает.

Она кивнула, не глядя на меня, и попятилась.

— Да, можешь не волноваться. Я поняла. Больше не буду об этом забывать.

Грязная лужа между нами немедленно выросла до размеров целого океана, и даже если бы я простер к ней руки, то никогда бы до неё не дотянулся.

Да что со мной не так? Она была нужна мне - нужна и сегодня, и завтра, но я не мог помышлять о том, что будет в следующем году или даже на следующей неделе. Сейчас мне хотелось, чтобы она, свернувшись калачиком, лежала рядом со мной, под одеялом, в тепле и безопасности, но я должен был отпустить её раньше, чем она сама меня бросит.

Кэтрин обошла меня, направляясь к лагерю.

— Я буду в палатке Евы или Джулии.

Мои плечи опустились. Нет. Бросившись за ней, я обхватил её руками за талию, прижал к себе и уткнулся лицом в шею.

— Не надо. Пожалуйста, не надо.

Я держал её так крепко, что ощущал напряжение в мышцах. Потом, развернув лицом к себе, обхватил за талию, поднял и крепко поцеловал.

— Я не могу отпустить тебя. Ты нужна мне все время. Без тебя я буду невыносим, Кэтрин.

Её руки сомкнулись на моей шее, она посмотрела мне в глаза и провела пальцами по волосам у меня над ухом.

— Ты мне нравишься, Глеб. Ты очень мне нравишься. Ты важен для меня.

Закрыв глаза, я прижался к ней лбом и прошептал:

— Скажи это.

Её дыхание коснулось моих губ.

— Только ты, навсегда.

Меня бесило то, как эти слова действовали на меня, - и нравилось одновременно.

Все эти годы, мечтая о ней, я не считал себя недостойным её. Напротив, думал, она будет благодарна своей счастливой звезде за то, что я вообще потратил на неё время.

Но теперь в груди у меня ныло, а на сердце лежал камень. У меня не было на неё никаких прав. Я спал со многими женщинами, а она заслуживала кого-то достойного. Что если я не оправдаю её надежд?

Я посмотрел ей в глаза, решившись сделать этот шаг в неизвестность.

— Я хочу тебя кое-куда свозить. Во вторник, после того как мы уедем отсюда, нам нужно будет сгонять в Питер, — сказал я, поцеловав её в губы. — Хочу, чтобы ты побывала в одном месте. Я иногда езжу туда по вечерам.

Она кивнула:

— Ладно.

— Ты нужна мне, — прошептал я, ощущая в горле комок. — Больше всего на свете. Я просыпаюсь и засыпаю с мыслью о тебе. Ты самый главный человек в моей жизни, Кэтрин, — что бы ни случилось, она должна об этом помнить. — Я хочу, чтобы ты меня узнала.

Она снова кивнула.

— Только никаких больше прыжков со скалы, договорились?

Мои губы расползлись в улыбке.

— Я не настолько скучный.

Комментарий к

Как и просили - милости!

========== Часть 22 ==========

Наступил вторник, но мне не хотелось уезжать. Днём нам было весело. Ночью - тоже. А веселье необременительно.

Я осознал, как здорово, когда у тебя есть девушка, и наслаждаться новыми для себя мелочами. Мне нравились лёгкие прикосновения невзначай, нравилось обнимать её, стоя у костра, и просыпаться с ней рядом. И это действовало на меня умиротворяюще.

Я поцеловал каждый сантиметр её кожи, коснулся её языком везде, куда мог добраться. Я потерял счёт её улыбкам и обожал, когда она кусала меня. Она забралась мне в душу, но порой, когда у меня появлялось время подумать, в мои мысли, как густой туман, закрадывалось сомнение.

Я не смогу оправдать её надежд, она станет требовательной, и все кончится плохо.

Я провёл рукой по лицу, фокусируясь на дороге. К черту сомнения. Я хороший. Я сильный. Я влиятельный. И достойный.

— Ты уверен, что я должна была одеться именно так? — спросила Кэтрин, сидевшая на пассажирском сиденье.

Посмотрев на неё, я подавил улыбку. Она никогда ещё не выглядела сексуальнее, чем сейчас, и я уже с нетерпением ждал возвращения домой.

На ней была черно-белая школьная юбочка, едва прикрывавшая попу, и серый короткий топ. Она накрасилась ярко - чёрные тени и сочная красная помада, а блестящие прямые волосы лежали на спине красивой волной. Джулия и Ева дополнили её наряд походными ботинками с металлическими пряжками.

— Там все такие. Не беспокойся.

— Я похожа на шлюху, — пожаловалась она.

— Это же вещи Евы, — подметил я в ответ.

— Она купила их сдуру и ни разу не надевала, — мрачно произнесла она. — А почему ты сам оделся как обычно?

На мне были потертые джинсы и чёрная футболка с коротким рукавом и вырезом. Я не имел привычки наряжаться.

— Я качок, и со мной сексуальная девушка-гот, — я улыбнулся. — Никто не будет страдать из-за того, что я не подвёл глаза!

Она отвернулась к окну.

— Меня бесит, что ты ничего не говоришь мне заранее.

— Я однажды рассказал Адилю. Его чуть не вырвало, — пошутил я, но отчасти это было правдой. — Я не дам тебе шанса сбежать.

Кэтрин посмотрела на меня удивленным взглядом, вероятно, гадая, стоит ли ей испугаться.

Справедливости ради надо признать, что Адиль тогда повёл себя как настоящий друг. Однажды вечером я притащил его в Питер, в клуб «Череп и Перо». Притащил потому, что мне нужно было с кем-нибудь поделиться. И по какой-то причине я не мог поручиться за реакцию Кирилла. Адиль был обескуражен, и я понял, что ему вряд ли захочется это повторить, но он меня поддержал. Он сохранил мой секрет и даже прикрыл меня, когда Кирилл стал догадываться о том, где я задерживаюсь допоздна, когда я ещё учился в старших классах.

Мы припарковались на стоянке напротив клуба, и, взяв Кэтрин за руку, я повёл её через оживленную городскую улицу. В чёрном асфальтовом покрытии, блестевшем после дождя, отражался свет фар, а воздух наполняли звуки автомобильных гудков и шум покрышек.

Не сбавляя хода, мы прошли в дверь заведения, где нас тут же окутал запах сигаретного дыма. Я протянул вышибале две двадцатки. Этот парень меня помнил. Я приходил сюда почти каждую неделю, но никогда не пытался завязать с ним приятельские отношения. Я ни с кем здесь не заговаривал и не оставался надолго. Мне не хотелось, чтобы эти люди меня знали.