Черт.

Мне должны были сообщить заранее. Я за это ему платил, черт возьми!

— Полдень, — прошептал я. Пот выступил у меня на лбу.

Он выйдет на свободу. На три года раньше. Его должны были убрать, а не отпускать.

Целых шесть лет я точно знал, где он спит и ест. Там он не представлял для меня угрозы. А теперь, через считанные часы, я уже не буду знать, где он - в сотне миль отсюда или прямо у меня под окном.

Я услышал шум воды в душевой, и меня охватил страх.

Кэтрин.

Моя Кэтрин.

Я набрал номер Кирилла.

— Поздновато. В чем дело? — спросил он.

Я выпрямился.

— Встретимся на заднем дворе. Есть разговор.

— Чт…

Но я уже повестил трубку.

***

— Перестань бросать трубку, мать твою! — прошипел Кирилл, выходя из задней двери дома Евы и на ходу застёгивая джинсы. — Ты все время так делаешь, это меня бесит!

Я закатил глаза.

— Да, хорошо, как-нибудь выделю время, чтобы поплакать об этом, принцесса.

Он ещё не спустился с крыльца, а я уже пересёк двор и подошёл к нему.

— Ага, точно, — он усмехнулся. — Вот только не я тот симпатяжка, который теперь посещает торговые центры. Шикарная стрижка.

— Отличный «ёжик», — поддел его я. — А дальше что? Махнешь «босс» на минивэн?

Он со вздохом запрокинул голову назад. Я скрестил руки на груди, сдержав улыбку.

Мы с братом отлично ладили, пока не стали жить под одной крышей. С тех пор можно было принять за пятилетних девочек. Мы постоянно спорили и подначивали друг друга, и никто не хотел уступать. Наши отношения неминуемо портились - в конце концов, двух альфа-самцов в стае быть не может.

Посмотрев на меня с нескрываемым раздражением, он положил руки на бёдра.

— Ну, чего ты хотел?

Я поднял подбородок. Шутки в сторону.

— У меня в тюрьме есть свой человек. Он только что звонил. Отца выпускают завтра в полдень.

Брат нахмурился.

— Не может быть, нас бы уведомили.

Я кивнул.

Да, мне тоже так казалось.

— Похоже, все произошло довольно быстро, — сказал я, а Кирилл спустился по ступеням и подошел ближе.

Сначала он смотрел куда-то в землю, а потом с явным беспокойством взглянул на меня.

— Ты уверен?

— Более чем.

Павел мог налажать и не предупредить меня заблаговременно, но информация была точной. Я ему доверял и знал, что если позволю ему сейчас и дам добро, то отец завтра утром не проснётся.

Когда я начал работать на Павла, он все выяснил про моего отца. Даже предлагал мне «разобраться с ним», но я отклонил это предложение.

Не знаю, боялись ли мы с Кириллом нашего отца или просто нервничали, но одно точно: никто из нас не хотел гадать, где он и чем занимается.

Кирилл покачал головой:

— Он сюда не явится.

— Явится, обязательно, — возразил я спокойно.

— Откуда ты знаешь?

— Он звонит, — признался я без колебаний.

Он склонил голову набок, глядя на меня.

— Ты с ним разговариваешь?

Я коротко усмехнулся.

— Ага, часами напролёт. Делимся безглютеновыми рецептами и обсуждаем сериалы.

Кирилл вскинул бровь.

— Он звонит, — ровным тоном произнёс я. — Я ему угрожаю, а через неделю все повторяется снова, Кирилл. Не огорчайся ты так.

Брат провёл рукой по своим коротким волосам и покачал головой.

— Ты должен был мне рассказать.

— Зачем? — я пожал плечами. — Чтобы ты мог сходить с ума из-за того, что все равно не можешь повлиять?

Я знал, что брат меня любит и готов пойти на что угодно, чтобы меня защитить. В этом и заключалась проблема. Кирилл мог быть неосмотрительным и бросался на амбразуру, не подумав. Он слишком сильно тревожился. Я знал, что он действует исключительно в моих интересах, но он хотел, чтобы мне пришлось подчищать за ним, а вдобавок к этому ещё и разбираться с тем вопросом, из-за которого заварилась вся каша.

— Нам нужен этот запретительный ордер, — сказал я.

Он прищурился.

— Я думал, тебе он не нужен.

— Да, но.. — я провёл рукой по макушке, бросив взгляд на окно своей спальни. — Я сделаю все, чтобы её огородить.

Кирилл кивнул.

— Теперь ты понял.

Я ничего не сказал. Кирилл сам знал, что он прав. Запретительный ордер мог быть абсолютно бесполезен, но нужно принять все возможные меры предосторожности.

— Сейчас же выходные, — задумчиво произнёс он. — Джейк, скорее всего, ничего не решит до понедельника.

Новый муж его матери - и по совместительству отец Адиля, Джейк - должен достать нам запретительный ордер. Но была ночь, а завтра - суббота, ему, вероятно, не удастся связаться с судьей в срочном порядке.

— Ладно, — сказал Кирилл с таким видом, словно нашёл выход. — Просто уедем. Ева и Джулия планировали какой-то поход на следующей неделе. Нужно ехать прямо сейчас, пока у нас нет этого ордера, — он вытащил телефон из кармана джинсов. — Пусть девчонки поспят. Я наберу Ади и предупрежу его о том, что с утра первым делом нужно собрать вещи, а мы с тобой сгоняем за провизией. Поедем на водопады и на несколько дней исчезнем с радаров.

Я думал об этом. Затея вполне реальная. Сегодня ночью я успею просмотреть письма и решить другие дела, а Павел пока не дал мне новых задач, так что все должно получиться.

— Хороший план, — согласился я. — Поедем в магазин в восемь утра.

С этими словами я собрался уходить, но он схватил меня за руку.

— Ты должен был мне рассказать, — в его глазах светилась тревога.

Я знал, что он не пытается до меня докопаться. Несмотря на все наши пререкания, брат всегда поддерживал меня. И он не одобрял того, что я держу его в неведении.

Я задумчиво кивнул, понимая его беспокойство, и, кашлянув, произнёс:

— А ты должен рассказать Еве.

— О чем рассказать?

— О том, что ты терпеть не можешь вневойсковую подготовку. О том, что понятия не имеешь, чем хочешь заниматься в жизни, что ты задыхаешься.

Кирилл с раздосадованным видом выпрямил спину. Но я знал, что прав, потому что видел, как брат держится в обществе одногруппников. Он явно был не в своей тарелке, не на своём месте. По определенным фразам, которые я от него услышал, было понятно, как ему хочется вернуться домой.

Кирилл развернулся, но на сей раз я схватил его за руку.

— Она же хочет, чтобы ты был счастлив.

— Она идёт в медицинскую школу, Глеб, — сказал он так, будто я идиот. — Я люблю её! Это единственное, что я знаю наверняка.

И с этими словами он поднялся по ступеням и вошёл в дом.

Хорошо, она будет учиться в медицинской школе. И что? Он считал, что тоже должен посвятить свою жизнь чему-то значительному, выбрав солидную и респектабельную профессию? Чтобы быть достаточно хорошим для неё?

Ева же была не из таких. Она никогда не настаивала, чтобы Кирилл стал военным. Её отец - вот тот настаивал, но даже он поддержал бы взрослого мужчину в его намерении идти избранным путём. О чем Кирилл вообще думал?

Я прошагал в свой двор, а войдя в дом, обошёл весь первый этаж и проверил замки.

Поднявшись наверх, собирался пойти в кабинет, но вместо этого повернул в спальню. Кэтрин сладко спала, и мне в глаза бросилась татуировка у неё на шее. Я забрался в постель позади неё, обнял её рукой за талию и поцеловал кожу, на которой были набиты слова: Только ты - всегда.

Мы это не обсуждали, и я понятия не имел, захочет ли она говорить, но знал, что эти слова предназначались мне. Мне, и никому больше.

Я уткнулся носом в её шею, вспомнив, как в детстве зарывался лицом в футболку Кирилла.

Я не держался за неё, нет. Я вцепился в неё как в спасательный круг.

— Глеб, — позвала она тихим, сонным голосом.

Я оторвался от её волос.

— Да.

— В первый год моей учебы в универе… это ты заменил мою подборку композиторов эпохи барокко для музыкального анализа треком Me So Horny?

Меня разобрал смех. Ох, черт. Я сдавленно хохотнул. Я и забыл об этом.

— Ты смеёшься, — с укором сказала она. — Значит, правда.