Я напрягся. Мне хотелось такой же близости, как была у моего брата и Адиля с их девчонками.

Я видел как Кирилл любит Еву. Как он улыбается ей вслед, даже когда она не смотрит на него. Как всегда ищет повод прикоснуться. Как, обнимая её, закрывает глаза с таким видом, словно нашёл спасательный плот посреди океана.

Я видел, как Адиль любит Джулию. Как не может оторвать от неё глаз. Как всякий раз, когда ему приходится куда-то отойти, с кем-то поговорить или принести выпить - да что угодно, он хватает её за руку и тащит за собой, словно она - продолжение его тела. Как он порой прерывается посреди разговора и вдруг целует её так, что у неё дух захватывает.

Кэтрин не сделает мне больно. Кэтрин не может причинить мне боль. Все под контролем. Я влиятельный. Достойный. Сильный.

Я выдохнул. Черт, ладно. Шагнул по направлению к стулу и скомандовал:

— Сними блузку.

Её брови взлетели вверх, и она положила руки на бёдра. Я подошёл к стулу и встал прямо перед ним. Если она хочет, чтобы я почувствовал себя уязвимым, тогда мне нужно на что-то отвлечься. Но я не думал, что она это сделает.

Она же скрестила руки, ухватилась за край блузки и сняла её через голову, оставшись в белом бикини с бретелькой через шею и вырезом в центре груди, обнажавшим красивую ложбинку.

— И распусти волосы, — я сохранял бесстрастное выражение лица, но мой голос стал ниже. Я ничего не мог с собой поделать. Она распустила свой пучок, и пряди её светлых волос рассыпались по плечам.

Десятитонный камень у меня в животе превратился в сильную эрекцию, и я тут же представил её сексуальное миниатюрное тело верхом на мне.

Недурно.

Я прочистил горло.

— Только давай побыстрее, ладно?

Кэтрин

Бесстыдная я девчонка. Абсолютно никакой гордости. Мне нужно запереться и не выходить, пока меня не перестанет бросать в жар при виде этого парня. Каждый раз одно и то же, черт возьми.

Он подхватил стул одной рукой и понёс его в ванную.

— Что ты делаешь? — спросила я, следуя за ним.

Он сел на стул лицом к зеркалу.

— Я должен видеть тебя.

Видеть меня? Чего он так боялся? Но я не задавала вопросов, зная, что он все равно не скажет.

Предложение причесать напугало его. Кроме того, во второй раз в жизни Глеб попятился от меня. Первый раз это случилось два года назад, когда я спросила его о татуировках.

Я встала у него за спиной, едва сдержав улыбку при виде его фигуры в маленькой ванной Евы, но, увидев в зеркале его настороженный взгляд, осеклась. У него был такой вид, словно он готов сорваться с места при малейшем намеке на опасность.

Я положила ладони на его обнаженные плечи, желая показать ему, что понимаю его беспокойство. Мне ведь тоже не нравилось, когда меня прихорашивали.

— А ты знаешь, что я намеренно провалила контрольную в старшем классе, чтобы ты со мной позанимался? — тихо произнесла я, пытаясь отвлечь его. Я осторожно сняла с его волос коричневую резинку.

Подняв глаза, снова поймала его взгляд. Он следил за мной как ястреб, тяжело дыша. Было очевидно, что ему все ещё не по себе.

— У нас был совмещённый урок математики, — произнесла я, положив резину и пропуская сквозь пальцы его роскошные волосы. — Ты занимался с детишками по утрам, а мне хотелось провести с тобой время, поэтому я завалила контрольную в надежде на то, что тебя попросят мне помочь.

Он откинулся на спинку стула, немного расслабившись, и на его губах заиграла легкая сексуальная улыбочка. Внутри у меня все затрепетало.

— Да, но это вышло мне боком, — нервно усмехнулась я, нанеся на его волосы немного средства для облегчения расчесывания. — Моя мать узнала об этом и организовала мне занятия с репетитором дома.

Я держала в руке его прохладные пряди, по очереди распыляя на них средство.

— Так что мой план провалился. Я целый месяц занималась по часу трижды в неделю из-за той контрольной, с которой запросто могла справиться. Ужасно глупо.

Я забрала у него из рук щётку и, подняв волосы над головой, начала осторожно расчёсывать их снизу вверх. Он ничего не говорил, и я была удивлена, что он никак не прокомментировал мой рассказ. Я думала, что Глеб будет злорадствовать по этому поводу.

— Ещё более неловким был мой первый поцелуй, — продолжала я. — Ага. Я думала, что поцеловалась с мальчиком, но оказалось, что это девочка. Очень похожая на мальчика. Это случилось на вечеринке, когда мне было четырнадцать… — болтала я, пытаясь занять его.

Возможно, мне удалось его успокоить.

Я немного побрызгала его прическу лаком для волос, чтобы закрепить результат, и снова положила руки ему на плечи, ожидая, пока он откроет глаза. Хотя я бы не стала возражать, если бы он сидел так весь день.

Глядя на него, я ощущала, как по коже бегают мурашки и сотни фейерверков рвутся в груди. Мы были рядом и не кричали друг на друга - редкий случай. Господи, как же он красив.

— Мне жаль, что я не была к тебе добрее в старших классах, — мой голос прозвучал хрипло. Он открыл глаза, и они как будто сверкнули в приглушённом свете ванной. — Каждое утро ты сидел на скамейке со своим айподом и смотрел на поле. Смотрел в никуда. Я все время гадала, что ты делаешь. О чем думаешь. Ты пугал меня.

— Почему? — спросил он спокойно. — Я бы никогда не обидел тебя, Кэтрин.

Я пожала плечами.

— Не знаю. Наверное, Андрей был более безопасным вариантом. Он бесил меня и задевал мои чувства, но глубоко меня все это не затрагивало.

Я никогда не плакала из-за Андрея. Я плакала из-за того, что про меня забыли, что проявили ко мне неуважение, унизили меня. Но когда он ушёл к другой девушке, мне не было больно. Его уход не стал для меня потерей. А Глеб…

Я опустила глаза.

— Когда я увидела тебя в первый раз, то поняла..

— Что поняла?

Я встретила его взгляд в отражении.

— Что ты - нечто большее.

Он сделал глубокий вдох, и в глазах у него полыхал огонь. Потом резко встал, оттолкнув стул. От неожиданности я отскочила назад и стала отступать к стене, глядя, как он надвигается на меня.

— Глеб.. — но не успела я продолжить фразу, как он обхватил мое лицо и поцеловал меня.

Бабочки закружились у меня в животе - сотни, тысячи бабочек. Я застонала, его язык соприкоснулся с моим, и жар, волной окатив мое тело, сосредоточился между ног.

Черт, как приятно.

Я целовала его, обвив шею руками, привстав на носочки и прильнув к нему всем телом. Он обнял меня за талию, а другой рукой обхватил мою задницу, покрепче прижав меня к себе.

Я почувствовала, как верх от купальника сползает с меня, и тогда поняла, что Глеб развязал верёвочки на шее и спине. Подняв руки, я попыталась поймать топ, но он перехватил его и швырнул на пол.

— Глеб, нет, — я обеспокоенно нахмурилась. — Елена скоро вернётся…

— Хочешь, чтобы я остановился? — оборвал меня он, подхватил за бёдра и прижал к стене. — Не выйдет.

Он взял мой сосок в рот, и я застонала, закатив глаза. Ох, черт. От всего, что он делал, меня буквально пронзало наслаждение, и я обхватила его ногами.

— Глеб, пожалуйста, — взмолилась я.

Я хотела его, но не была к этому готова.

— Пожалуйста что? — поддразнил он меня, обводя языком вокруг моего соска. От его жаркого дыхания меня пробирала дрожь.

— Пожалуйста, перестань, — выдохнула я, меньше всего желая этого.

Ещё.

— Перестать что? — спросил он, продолжая целовать мою грудь. — Вот это?

Он втянул мой сосок в рот целиком, быстро и с силой, а потом прихватил его зубами, все это время глядя на меня своими дьявольскими зелёными глазами. Я задыхалась, видя, как он посасывает и отпускает, целует и прикусывает мою грудь, отчего внизу у меня все пульсировало, и я начала тереться о него всем телом.

Он опустил меня чуть пониже и, прильнув к моим губам, обхватил меня покрепче и понёс в спальню, где положил на кровать и оторвался от моего рта. Я резко вдохнула, внезапно ощутив холод. Он навис надо мной, глядя мне в глаза. Затем провёл тыльной стороной ладони по моей щеке, по шее и ниже. Тепло от его руки разливалось по моему телу. Меня охватила дрожь, когда его рука, миновав живот, проникла в мои шортики. Его палец скользнул в меня, и я выгнула спину и застонала.