В тот день и предшествующие несколько недель произошло слишком многое, чересчур быстро, и внезапно я стал другим.

— Ты стала целью, Сара. Я ненавидел родителей, переживал за брата. Черт, я не мог рассчитывать ни на кого, кроме себя. Когда злился на тебя, мне становилось лучше. Гораздо.

Я увидел, как она сжала челюсти, и знал, насколько ей было нелегко это слышать. Однако все равно продолжил.

— Даже после того, как понял, что ты ни в чем не виновата, все равно не мог перестать пытаться тебя ненавидеть. От этого я чувствовал себя лучше, потому что не мог причинить боль тому, кому хотел.

Безмолвные слезы вновь покатились по её лицу. Проклятье, я больше не хотел, чтобы Сара плакала из-за меня. У нас было полно хороших воспоминаний о детстве, и мне хотелось их вернуть.

— Прости, — прошептал я, положив ладони ей на щеки в надежде, что она меня не ударит. — Я знаю, что смогу загладить свою вину. Не презирай меня.

Сара покачала головой.

— Я не презираю тебя. То есть… — она нахмурилась. — Я немного сердита, но мне больше жаль потерянного времени.

Да.

Я схватил её, обнял за талию, притянул к себе.

Черт, Сара – моя. Мне одновременно хотелось кричать и улыбаться. Я прислонился лбом к её лбу, вдохнул её запах. Губы изголодались от желания ощутить её вкус.

— Ты сказал, что любил меня, — прошептала она. — Я жалею, что мы это потеряли.

Ничто не потеряно.

Я приподнял Сару, помог ей обвить ногами мою талию, затем пошел к кровати, ощущая её тепло у себя на животе.

— Мы ничего не потеряли, — положив руку ей на щеку, заставил её встретиться со мной взглядом. — Несмотря на все старания, я не мог вытеснить тебя из своего сердца. Поэтому вел себя как последний засранец, отпугивая от тебя парней. Ты всегда была моей.

— А ты мой? — спросила Сара, подтирая слезы большим пальцем.

Её шаткие вздохи щекотали мое лицо. Я больше не мог сдерживаться. Нежно поцеловав уголок рта, прошептал против её губ:

— Всегда был.

Она обняла меня. Я тоже просто прижал её к себе, близко, крепко.

— Ты в порядке? — тихо поинтересовалась Сара.

— А ты? — задал я встречный вопрос, ни на секунду не сомневаясь, что последние годы тоже были для нее адом.

— Я буду. Если мы вместе, то с нами все будет в порядке.

— Я люблю тебя, Сара.

Я откинулся назад, утягивая её с собой, надеюсь, навсегда.

========== Часть 29 ==========

— Кирилл, ты в меня упираешься, — сонный стон Сары будит меня. Мне требуется несколько секунд, чтобы открыть глаза.

Упираюсь в нее? Проверяю свои руки, которые вообще её не касаются, и только потом ощущаю жар и тесноту у себя в штанах.

Черт.

Отстраняюсь от Сары, переворачиваюсь на спину, провожу ладонями по лицу. Мой член опять твердый; я дрожу от дискомфорта и стыда.

В последнее время это случается все чаще.

Глядя на спящую Сару, которая лежит ко мне спиной, начинаю подниматься.

— Нет, — бормочет она, разворачиваясь. — Не уходи, — Сара кладет руку мне на талию. Я замираю на месте, боясь пошевелиться.

Черт, черт, черт! Я на грани взрыва, мне нужно уйти. Это случается каждое утро, и уже начинает раздражать.

Не прикасайся ко мне, Сара. Пожалуйста.

Но я все равно ей позволяю. Она утягивает меня обратно на кровать, утыкается носом мне в шею и снова засыпает.

Мои глаза распахнулись. Я моргнул, почувствовав столь знакомое жгучее ощущение внизу живота от потока крови, устремившегося южнее.

Я сел, потер глаза, стараясь пробудиться от сновидения.

Или от воспоминания.

Сара.

Оглядел темную комнату. Где она?

Я по-прежнему лежал на её кровати. Мы уснули после моего признания, и мне приснился последний раз, когда ночевал здесь. В тот день я уехал к отцу на каникулы.

Но сейчас Сары в спальне не оказалось. Свет в ванной тоже не горел.

— Сара, — окликнул я, однако ответа не получил. Единственным источником звука была лишь дробь дождя по крыше.

Встав с кровати, потянулся, подняв руки над головой, после чего вышел на лестницу.

Отсутствие освещения не имело значения. Я мог ориентироваться в этом доме вслепую.

Даже если не учитывать тот факт, что я провел здесь уйму времени в прошлом, дом Браунов всегда казался живым. Тиканье напольных часов в фойе, скрип ступенек, приглушенный гул вентиляционной системы – все эти вещи придавали каждой комнате свой характер и создавали домашнюю атмосферу.

Тут было уютно.

В прихожей и столовой оказалось пусто, поэтому я прошел в кухню, сразу же заметив открытую дверь.

Подойдя ближе, выглянул в сад. Увидев промокшую Сару, стоявшую под проливным дождем, с лицом, обращенным к небу, я улыбнулся.

Мои плечи расслабились; я закрыл глаза. Мне следовало догадаться.

Я тихо вышел наружу, под навес, прислонился к стене.

Сара всегда любила дождь. Оживала под ним. Мне уже давно не выпадало шанса насладиться ею в таком виде. Отчасти я всегда гадал, что такого магического она находила в грозах, а отчасти даже знать не хотел. Просто наблюдать за ней – все равно, что слышать музыку.

Её длинные белокурые волосы намокли, одежда прилипла к телу так же, как той ночью, когда мы в первый раз поцеловались, когда я ощущал каждый изгиб её тела.

Она просто стояла, опустив руки, слегка расставив ноги, и медленно покачивалась из стороны в сторону, будто танцуя.

Черная блузка блестела из-за дождя, прилегала к спине, словно вторая кожа. Я знал – когда притронусь к ней, то смогу почувствовать рельеф мышц.

В груди вдруг стало тепло, в пальцах защекотало.

— Кирилл! — выкрикнула Сара, отчего я удивленно моргнул, с опозданием сообразив, что она меня заметила. — Ты меня напугал, — она улыбнулась. — Я думала, ты спишь.

Сара приложила руку к груди, ожидая моего ответа, но я был не в состоянии ответить. Я больше не хотел говорить. Я просто хотел её.

Оттолкнувшись от стены, подошел к ней, не отводя взгляда, положил ладони ей на талию. Прижал её к себе, сжимая пальцами мягкую плоть, глядя ей в лицо, такое неистовое и красивое.

Сара никогда не играла в игры. В её глазах не было игривого блеска, она не улыбалась маняще, чтобы привлечь мое внимание. Сейчас Сара смотрела на меня, как раньше.

Словно я – эквивалент Рождества.

Она привстала на носочки. Дыхание перехватило, когда её губы коснулись моих. Я ощутил привкус дождя, сладость её рта. По всему телу пронеслась пульсирующая волна, я желал получить еще больше.

Проклятье. Так приятно.

Обхватив одной рукой её талию, ладонь второй положил ей на щеку, направляя её, перехватывая контроль.

Каждое движение языка, каждый укус, каждый вздох, посылали молниеносный разряд через мое тело.

Вокруг нас бушевал шторм, но я едва обращал внимание.

В ладонях покалывало; от малейшего прикосновения к Саре мне было все жарче, член становился все тверже.

Она вздрогнула; я крепче прижал её к себе, не зная, из-за дождя это, или из-за нас. Но не остановился.

Все быстрее и быстрее поглощал её, снова и снова целовал нежные губы, пока не стало трудно дышать. Я изнывал от желания кончить.

Когда прикусил её нижнюю губу, Сара прижалась ко мне бедрами, и мы пропали. Может, благодаря её стонам, или тому, как её руки сжимали мою талию, но я понял, что она не собиралась останавливаться. А мне было просто необходимо оказаться внутри нее, прямо здесь. Прямо сейчас.

— Ты замерзла, — сказал в перерыве между поцелуями.

Дыхание Сары было таким горячим; её руки настойчиво заскользили по моей груди, вокруг шеи.

— Согрей меня, — умоляюще прошептала она.

Чееееерт.

Немного нагнувшись, схватил её за задницу, притянул ближе к себе.

Сейчас.

Я хотел Сару здесь и сейчас, только её губы и язык вдруг припали к моей шее, отчего мысли спутались.

— Я люблю тебя, Кирилл, — бездыханно прошептала она мне на ухо.

Я закрыл глаза. Сердце до боли переполнилось чувствами.