— Отвали, приятель! Не видишь, что я занят?.

— А я с тобой не танцевать пришел, — отшил его я.

Эсма узнала голос и сонно прищурилась.

— Привет, Расс…

— Пора ехать, Эсма. Ты не видела миссис Поппет?

— Видела — час назад. Она опять потерялась?

— Да. Хотя, думаю, мы знаем, где её искать.

— Можно, мы ещё разок станцуем?

— Можно. Но только разок.

Эсма снова приникла к плечу тощего, а я поспешил дальше.

Элла, пыхтя, приблизилась ко мне.

— В сортире её нет, Расс.

— Спасибо, Элла, идите в автобус.

Она заковыляла прочь, а я пошел проведать Вилли. Его уже заботливо переместили на шезлонг, а миссис Рэндалл, Дик Перри и Элиза, жена Дика, сидели вокруг и вели сочувственную беседу. Вилли выглядел очень довольным. Держа в одной руке сигарету, а в другой — стакан с каким-то пойлом, он, похоже, согласился бы провести здесь остаток отпуска.

— Доктор уже выехал, мистер Рэндалл! — громко произнес я. — Будет здесь минут через двадцать-двадцать пять. Как вы себя чувствуете?

— Замечательно, Расс. Сволочная нога болит, но, если ею не двигать, то терпеть вполне можно.

— Я вынужден пока вас покинуть. Отвезу остальных в Магалуф. Но вы остаетесь в надежных руках. Вас доставят в пальмскую больницу и сделают рентген, а я уже приеду прямо туда.

— Спасибо, Расс.

Я посмотрел на Перри.

— Дик, можно вас на минутку?

Когда мы с ним отошли в сторону, я сказал:

— Боюсь, что мы потеряли одного клиента. Старушку — миссис Поппет. Это — настоящий божий одуванчик. Если в автобусе её нет, то нам придется организовать поиски.

— Она перебрала?

— Разумеется. Как и все остальные.

— Где же её искать?

— Бог знает. На всякий случай, проверьте все туалеты — вдруг она уснула.

— Что?

— Она почти все время не вылезала из сортира, а день как-никак выдался утомительный. Возможно, она и впрямь уснула.

Приближаясь к нашему автобусу, сиротливо стоявшему за воротами, я проводил унылым взглядом длинную вереницу ярких огоньков, тянувшихся к шоссе. Да, наш автобус определенно отойдет последним.

Антонио, наш водитель, заприметив меня, радостно заулыбался и оживленно замахал руками, давая мне понять: "Да, приятель, нализались они замечательно".

Прямо в проходе лихо отплясывали Дорис Черепахоу и Джордж Дарнли, а остальные громко подбадривали их и хлопали в ладоши в такт оглушительной музыке.

Я влез в автобус и попросил Антонио выключить радио.

В ответ раздался дружный вой разочарования.

— Извините, друзья, что нарушаю ваше веселье, но настала пора снова пересчитать вас. Вы не присядете на минутку?

Все послушно расселись по местам и я произвел подсчет. Фантастика! Если не считать миссис Поппет, то в сборе были все.

— Кто-нибудь видел миссис Поппет в течение последних десяти-пятнадцати минут? — взмолился я.

Ответа не последовало.

— Хорошо, танцы продолжаются. Я отправляюсь на поиски. Надеюсь, что не заставлю вас долго ждать.

— Не спеши, дружок, — проскрипел Фред Дейли. — Мы домой не рвемся.

Возможно, ты и не рвешься, подумал я, а вот Глэдис явно мечтает побыстрее оказаться в постели. Бедняжка полулежала в кресле, с закрытыми глазами. Выглядела она бледной и измученной.

— Как дела, Глэдис? — спросил я.

— Поехали в отель, Расс, — простонала она.

— Одну минутку, детка. Только отыщу миссис Поппет.

Я соскочил с подножки и потрусил к Дику Перри, который приближался со стороны главной усадьбы.

— Бесполезно, Расс, — он развел руками. — Я обшарил все углы. Как в воду канула. И куда, черт побери, она могла запропаститься?

Я беспомощно пожал плечами.

— Не представляю, Дик. — Я оглянулся по сторонам. Спрятаться там было и вправду негде. — Что же мне теперь делать, черт возьми?

— Отвези пока остальных, Расс. Я отряжу на поиски всех своих орлов и, если нам посчастливится обнаружить твою беглянку, то я уж постерегу её до твоего возвращения.

— Спасибо, Дик, я так и сделаю. Я позвоню из Магалуфа и, если она найдется, заскочу за ней по пути в Пальму, к Рэндаллу. Дьявольщина — ну и ночка!

Я влез в автобус и кивнул Антонио.

— Газуй, приятель. И не ползи, как черепаха — у меня ещё дел невпроворот.

Антонио только этого и ждал. Его хлебом не корми, а позволь пришпорить своего жестяного жеребца и припустить во весь опор. Пару-тройку раз мы, казалось, уже безнадежно опаздывали, выезжая из Магалуфа в аэропорт, но в итоге неизменно поспевали вовремя. Антонио обожает носиться со скоростью звука по извилистым горным дорогам, демонстрируя свою удаль на предательски крутых поворотах, молодецки протискиваясь между припаркованными машинами и лихо минуя придорожные дома буквально на расстоянии слоя побелки. Но вообще-то он — настоящий ас в своем деле.

Едва мы выкатили на шоссе, как он поднажал на акселератор. Шестьдесят, семьдесят, восемьдесят… Автобус мчал, как на крыльях. Пассажиры смеялись и улюлюкали, наслаждаясь быстрой ездой и свежим ветерком, задувавшим в приспущенные окна. Все шло замечательно.

И вдруг, примерно на полпути к Магалуфу, это случилось…

Первой не выдержала Глэдис. То ли от тряски, то ли от выпивки, то ли от того и другого, но сзади вдруг послышался сдавленный сдон, за которым последовал самый страшный для ушей курьера звук — характерный для выворачивания наизнанку клекот…

Я круто развернулся. Глэдис все-таки удалось добраться до окна, и сейчас она висела на нем, высунув голову наружу. В следующий миг автобус огласился дикими воплями — вместе со свежим бризом, задувавшим в приспущенные окна, лица ничего не подозревавших туристов оросил целый шквал тошнотворных кисловатых капель!

— Черт побери!

— Блин, что случилось!

— Что за дерьмо…

По всему автобусу несчастные англичане нагибались, приседали, размахивали руками и безудержно чертыхались.

Вторым пострадал Джордж Дарнли. Он слепо бросился к оконцу, но, немного не рассчитав, врезался головой в стенку автобуса.

Я испустил крик ужаса и, выхватив из отделения для перчаток с полдюжины гигиенических пакетов, кинулся ему на выручку.

— Вот, возьмите, Джордж!

Пытаясь ухватить Дарнли за пиджак, я склонился над Альбертом Фитчем. Это было жестокой ошибкой. Альберт, должно быть, и сам собиравшийся именно в эту секунду метнуться к окну, даже не заметил моего внезапного появления… Весь залп пришелся прямо на мой шикарный фирменный пиджак.

Я охнул, подавился… но сдержался. Курьера никогда не рвет — так гласят правила.

— Вот… Держите! — кричал я, раздавая направо и налево пакеты.

Проревев Антонио, чтобы он сбавил скорость, я устремился на место за новой порцией пакетов. Антонио с недоумением покосился на меня и, лишь увидев мой парадный пиджак, понял, в чем дело — он даже не подозревал, что происходит. Глаза испанца вылезли из орбит.

— Остановись, как только сможешь! — выкрикнул я. — Всем плохо!

Он кинул ещё один взгляд на мой перепачканный пиджак и позеленел.

— О, нет! — простонал я. — Только не ты! Сосредоточься на дороге!

К тому времени, как мы добрались до "Польенсы", пострадали ещё шестеро. Я до сих пор не представляю, как выстояли остальные, ведь всю дорогу они держались буквально на волоске.

Глэдис спустилась на землю бледная, как смерть.

— Из… извините, — пролепетала она.

— Ерунда, душка, — успокоила её Дорис. — Ты не виновата. Все это дурацкое шампанское. Сейчас заберешься в постельку и…

Мало помалу, выбрались и остальные.

— Ну и ночка, — вздохнул Джордж Дарнли. — Будет о чем порассказать, когда я доберусь до дома.

— Я подам на них в суд! — проквакал Альберт Фитч. — Надо же попотчевать приличных людей таким дерьмом!

— Шампанское тут ни при чем, Альберт, — твердо заявила Элла, подталкивая его вниз по ступенькам. — Все дело в том, что вы вылакали целую бочку.

— Спокойной ночи, Расс, — улыбнулась Дорис. — Вы не виноваты, что мы так назюзюкались. Если не считать последнего получаса, то вечер удался на славу.