А знаешь, я соврал. Я хочу жить. Я готов перетерпеть эту боль, если ты обещаешь мне говорить это всегда. И… Варя, я опять тебя не слышу. Погоди, что-то не так. Во мне что-то не так.

Пара мгновений — и здравомыслящее сознание подернулось мутной дымкой. А затем и вовсе подернулось губительной темнотой, увлекая Баса в бездну.

 — Пап, я дома! — крикнула Варя и повесила сумку на крючок в прихожей.

 — Где ты была? — Артем оторвался от своего обожаемого ноутбука и уставился на дочь.

 — В больнице. Я же говорила.

 — Да, точно, — взгляд отца стал рассеянным, а губы сжались в тонкую полоску. Недоволен, но не сказал ни слова против. А свое недоумение всё-таки не сдержал:

 — Зачем ты ходишь туда так часто?

Варя смущенно закашлялась. Как это зачем? Чтобы послушать, что скажет врач. Чтобы по пути снова попытать счастья в донорском центре. Чтобы убедиться, что он ещё жив и у неё тоже есть стимул к жизни.

 — Он же…

 — Только попробуй сказать овощ, — угрожающе процедила Варя, — я соберу вещи и перееду к маме, а к тебе и на пушечный выстрел не подойду.

 — Я вообще об этом не думал, — соврал отец и повернулся на компьютерном стуле. Отношения с дочерью только-только наладились, но после столь сильного и затяжного конфликта всё ещё были хрупки, как карточный домик и им нужно было время, чтобы окрепнуть.

 — Но он же даже не ощущает твоего присутствия. Ему всё равно.

 — А мне нет, — отрезала дочь, — и вообще, ты-то откуда знаешь?

 — Ты сама говорила, он не приходит в себя.

Девушка промолчала. Её мысли были заняты другим. Кажется, на окраине Москвы есть донорский центр, где она ещё не была. Может, попытать удачи там? А что, если попробовать в других городах? За пару дней можно управиться и минимум пять городов атаковать?

 — Что говорят врачи? — отвлек девушку голос отца.

 — Что нужна кровь.

Варя немало удивилась. Почему он интересуется? Или, может, раздумывает как лучше убрать Баса? Нет, не выйдет!

 — Логично, у него ножевое. Какая у него кровь?

 — Третья положительная. Зачем ты спрашиваешь? Ты же не станешь помогать ему.

 — Ему нет. А тебе да. Ты выглядишь как загнанная лошадь. Весь день где-то носишься и даже не присядешь поесть, я не могу на это смотреть.

 — И что ты предлагаешь? Свою кровь? Твоя, кстати, подходит. У тебя же третья отрицательная?

 — Да. Но я не дам.

Варя фыркнула. Что ж, это было ожидаемо, не стоило даже и спрашивать. Папа? Роме? КРОВЬ? Вы о чем? Он скорее отнимет и то, что у него есть.

 — Ну да, как я вообще могла такое подумать, — её голос был обиженным. И было действительно досадно. Вот он перед ней, столь необходимый донор. Но отца и на аркане не затащишь помогать Басу. Артем только тихо порадуется, если Рома умрет.

 — Не надо делать такое обиженное лицо.

 — А что мне ещё остаётся?! — Варя разбирала продукты в холодильнике и с психу откинула от себя что-то цитрусовое. Это был крупный апельсин или грейпфрут: она не успела заметить, фрукт закатился под стол. Артем проводил цитрусовое взглядом и тяжело вздохнул. Спасибо, что не в помойку. Хотя скоро туда и полетит — Артем цитрусовые не любил, а дочь накупала столько, что не успевала съедать.

 — Не психовать для начала и прекратить кидаться продуктами.

 — Конкретно эти продукты я купила на мамины деньги! И вообще, в магазин в этом доме хожу только я, так что не возникай. Да, папа, мне обидно. Ты говоришь, что тебе жалко меня, а сам не можешь пожертвовать хоть каплю крови для того, чтобы я немного передохнула!

 — Хорошо! — взорвался отец и яростно хлопнул крышкой ноутбука. — Мы сейчас же поедем в больницу и я сдам кровь. Хоть всю, если ты успокоишься! Но когда он умрет после переливания — а он обязательно умрет, то не надо орать!

 — На зло мне яду напьешься?!

 — Да!

Артем зло ударил рукой по навесному шкафчику и ушёл в гостиную. Дверь шкафчика жалобно скрипнула, открылась и оттуда посыпались какие-то баночки с лекарствами. Варя растерянно посмотрела на них. Она не принимала никаких медикаментов и не покупала. Выходит, это лекарства отца…

Она с замиранием сердца присела на корточки и принялась перебирать баночки, вчитываясь в надписи. Только бы всё обошлось. Пожалуйста, пусть всё обойдется. Она же не вынесет второго удара. Она не может потерять Артема второй раз. Он вредный, противный, упрямый и у него не самый лёгкий характер, но всё же он её отец, которого Варя безмерно любит, несмотря на свои грубости.

 — Почему ты не сказал, что неважно себя чувствуешь? — как можно спокойнее спросила Варя, садясь на диван рядом с папой.

 — Потому что вам с матерью ничего говорить нельзя, — буркнул он, — хрен отвяжешься потом. А я взрослый мужик, не надо со мной как с ребёнком носиться!

 — Это называется забота, папа. Забота. Я же не говорила тебе: «Не ходи за мной хвостом, я взрослая девка, а не ребёнок!» когда заболела зимой и ты следил за каждым приёмом лекарств. Ты даже дозировку сам отмерял.

 — Ты другое дело. Ты моя дочь.

 — А ты мой отец. Я тоже переживаю.

 — Поэтому наговорила мне гадостей?

 — Прости. Я была неправа. И тем более, я не знала.

 — Варя, пойми, мне не жалко крови. Но она сейчас смешана с антибиотиками, которые мне пить ещё неделю. Черт знает, как его организм отреагирует на них. Голову остуди, ладно? Не надо кидаться с обвинениями. Мы найдём донора. И не одного, если потребуется. Сколько у нас времени.

 — Мало. Очень мало. Доктор достал кровь, но её едва ли хватит на неделю. Я хотела бы управиться за пару дней.

 — Ну и рамки. Собирайся, едем.

 — В донорские центры?

 — Сначала мы заедем в другое место. Тебе, краса моя, надо уже подавать документы в институт. Или тебе уже и учёба не нужна? По его стопам, да?

 — Черт… Совсем забыла.

 — Зато я не забыл.

Через несколько минут они уже ехали по трассе, но Артем упорно молчал. Он отвечал, если дочь что-то спрашивала, но первый разговор не начинал. Варя кожей чувствовала папину обиду. Боже, как же научиться сначала думать, а потом говорить?

На ступеньках МГУ Артем вдруг остановился и стал озираться по сторонам.

 — Постой, кажется, я забыл свой паспорт в машине.

 — Твой-то зачем?

 — Нужен.

Варя пожала плечами и осталась ждать отца на улице. Ладно, нужен так нужен.

 — Ты учился здесь? — спросила она, идя по пустым коридорам института. Из кое-каких аудиторий раздавался смех, явно принадлежащий молодым людям и наверняка студентам. Разве они не разошлись на каникулы? Странно.

 — В семнадцать лет я был не настолько умным. Мой институт был куда проще. Да и, честно сказать, моей целью тогда было отнюдь не получение знаний. Получить диплом, который требовали родители и ладно. А ты так делать не смей, — предупредил Артем, открывая дверь кабинета ректора. Девушка положила на стол документы, но ректор даже не взглянул на них и сунул её отцу какие-то бланки. Артем переписал данные своего паспорта, а затем потребовал паспорт дочери и сделал тоже самое. Внизу листа он оставил свою подпись и протянул Варе, чтобы она тоже подписала. Девушка бездумно сделала это: если отец поставил свою подпись, значит, всё чисто. Он абы где не расписывается. Да и не станет же он вредить своей дочери.

 — Погодите, — запоздало произнесла Варя и буквально вырвала из рук ректора бланки, наконец-то додумавшись до того, что она не то что документы — она заявки в институты не рассылала. Что же это такое?!

 — Что это? — спросила Варя.

Ректор посмотрел на Артема и, смущенно кашлянув, снял пиджак и повесил его на спинку стула.

 — Артем Викторович, я думал, вы обсуждали это.

 — Нечего обсуждать. Она хотела учиться тут — теперь учится.

 — Что это?!

 — Контракт на обучение, — ректор недовольно постучал ручкой по столу, что означало не кричать.

Через секунду Артем вылетел из кабинета, а за ним бежала дочь, ударяющая отца папкой, в которой был контракт по спине или плечам — до чего дотягивалась. Мужчина ошарашенно несся от Вари по коридорам, не зная, что ещё она может выкинуть с психу. Его внутреннее эго нехило обалдело: никому он не позволял поднимать на себя руку, да и мало кто рисковал. А тут он не просто терпел нападки от дочери, так ещё и прятался от неё.