– Не успел.
– Тогда можно перекусить.
Тимофей разложил на столе хлеб, сало, вареные яйца, из термоса с широким горлом выложил на тарелки картошку с мясом.
– А сам? – спросил Олег старшего сержанта.
– Я перед отлетом плотно заправился, пока вас ждал.
Живот у старлея давно подвело, последний раз ел еще вчера днем, да и то немного и всухомятку, так что приглашение поесть пришлось как нельзя кстати. Северов присмотрелся к своему адъютанту, парень очень голоден, но ест аккуратно, столовыми приборами пользоваться умеет. Явно из интеллигентной семьи, вряд ли всему этому на фронте научился.
Живность переместилась ближе к столу, но никто не нахальничал, воспитаны были строго. Перед перелетами Олег их не кормил, мало ли что, бывает и приличная болтанка. Валера и Рекс это знали, но попытались выморщить хоть немного, получили по кусочку сала и отправились на прежнее место, валяться в обнимку на мягких тюках. Александр ночь провел, сидя в вагоне поезда, неспешно идущего в Ленинград, но это было лучше, чем ничего. Так что на сытый желудок сморило быстро, но Северов все правильно понял и велел устраиваться в кресле в конце салона, которое старлей разложил с помощью Кутькина и сразу выключился, проспав даже посадку.
Следующая порция удивления случилась, когда Александр обнаружил полк, построившийся для встречи командующего. Улыбающийся Северов поздоровался и распустил строй, летчики и техники сразу окружили Олега, жали руку, спрашивали о здоровье.
– Генерал в начале войны в полку комэском был. Чем бы потом ни командовал, полк всегда в состав входил, с его летчиками он всегда летает. С комдивом полковником Ларионовым он с первого дня войны. Все, с кем он тогда начинал, Герои и дважды Герои Советского Союза, в его армии разными частями командуют.
Все это неспешно рассказывал Кутькин, укладывая вещи в «Додж» с помощью водителя, с которым дружески поздоровался.
– А это старший сержант Самарин, зовут Арсений, водитель командующего. Мы оба с товарищем Северовым еще с Африки.
– С Африки? – удивился Востриков. – А что вы там делали?
– Олег Андреевич в особой миссии наркомата обороны работал. Он еще Роммеля в плен взял, неужели не слышал?
– Слышал, конечно, просто не подумал, что это он был.
– Он. А мы с Арсением у него после Африки и остались. И не жалеем!
Северов тем временем закончил общаться с личным составом, пообещав рассказать о новых делах поподробнее за ужином, и подошел к машине.
– Александр, как разместимся, иди в вещевую службу, приоденут они тебя. А то как Гаврош выглядишь! – тут Северов засмеялся. – Но это еще ничего, меня в 42-м при выписке из госпиталя еще чище обрядили, шинель обрезанная и ботинки с обмотками. И это зимой. Пока к месту назначения добирался, чуть не околел от холода. Да, и оружие получи. Все по полной программе, пистолет, автомат, нож. Чего не понятно, у Тимофея или Арсения спрашивай.
Так началась служба теперь уже гвардии старшего лейтенанта Александра Вострикова в хлопотной должности адъютанта командующего гвардейской армией особого назначения. Вещевая служба выдала прекрасно сшитую повседневную форму, а также полевую. Оружие Александр получил тоже новое, причем об этих образцах он раньше слышал, но в руках держать не приходилось. В разведроте ждали новое оружие, но Востриков попал в госпиталь раньше, чем оно поступило. «ТТ» уступил место новой совместной разработке Токарева и Макарова под названием «ТМ-43», очень совершенный пистолет с двухрядным магазином на 15 патронов, причем мало кто знал, что после войны предполагался переход на парабеллумовский патрон 9х19. При его разработке был учтен опыт проектирования и эксплуатации «ТТ» и «ТТ-М», изучены Walther P-38 и PP, Browning HP, Colt M1911A1. После войсковых испытаний стало ясно, что пистолет удался не только с точки зрения характеристик, но и надежности и технологичности в производстве. А на калибре 9х19 категорически настаивал Северов, мотивируя недостаточным останавливающим действием патрона «ТТ» 7,62х25, а также тем, что производственные мощности Третьего Рейха и окрестностей достанутся победителю, так что этот удачный патрон можно будет производить без проблем. В дальнейшем можно рассмотреть переход на более мощный патрон 9х21 и другие калибры, но это именно в дальнейшем. Сталину такой прагматический подход всегда нравился, и он Северова поддержал. Автомат «АКС-43» под промежуточный патрон 7,62х40 получился сразу очень удачным, сделали кое-какие доработки по результатам войсковых испытаний и запустили в серию. Производство только разворачивают, делают еще очень мало, но сюда идет в первую очередь.
Еще одним откровением для бывшего командира разведроты было питание. Считалось, что летуны питаются получше простой пехоты, но здесь это превзошло все ожидания. Всезнающий Кутькин объяснил, что ничего удивительного нет, просто зам по тылу армии генерал Булочкин мехом внутрь выворачивает за любые махинации со снабжением и прекрасно организует подсобное хозяйство. Да и поваров находит специально, вот повар при штабе, Давид, в части с 42-го года.
Александр опасался, что к его адъютантскому положению будут относиться с известной долей иронии, но пока никто ничего подобного себе не позволял. Более того, Востриков был удивлен атмосферой, царившей в подразделениях армии. С одной стороны, к командарму относились, как положено относиться к начальству, с уважением и почтением. С другой стороны, это не было дистанцией, привычной для той же пехоты. В небе что младший лейтенант, что генерал могут быть одинаково сбиты, и жизнь генерала напрямую зависит от того же лейтенанта. В то же время для летчиков Северов был не просто летающим командиром, он был своим в каком-то особом смысле этого слова. Старший лейтенант поделился своим наблюдением с Кутькиным, который авторитетно заявил:
– А как же иначе? Вот возьмем 7-й ГИАП. Он же здесь многих летать учил, ну в смысле воевать с умом. Или ночные истребители, там у командира своя машина есть, он же их и формировал. Да и другие подразделения тоже. Конечно, он им свой, а не просто летающий командир! И чем бы ни командовал, всегда потери небольшие, а результаты хорошие. Опять же снабжение. Булочкин – зверь-тыловик, он войну командиром БАО начал, а комдив Аверин – командиром роты охраны. Они с командующим с довоенных времен вместе. Кстати, Булочкин и Аверин в прошлом в разведке служили, так что свои боевые ордена они не по тылам зарабатывали, вернее и по тылам тоже, вражеским. Про авиационную спасательную службу слышал? Ее тоже Северов с Ларионовым придумали, еще в начале 42-го года внедрять стали. Многие этой службе жизнью обязаны! А еще наш командующий в 41-м году генералов Снегова и Петровского от смерти и плена спас! Из вражеского тыла вытащил! Это не сказки, сам увидишь, как они к нему относятся.
Утром следующего дня после прилета на Пютниц Востриков увидел, как из прилетевшего небольшого ладного связного самолета выскочила девушка-пилот и бросилась командующему на шею, а он ее обнял и крепко поцеловал.
– Настена прилетела, – прокомментировал Тимофей. – Невеста командующего, поженятся они скоро.
Этой встречи Северов ждал с некоторым волнением, все-таки сложно у них с Настей отношения выстраивались, но девушку словно подменили. Она снова стала такой, какой была до командировки Северова в Африку, тихой и ласковой, как кошка. Весь день Северов крутился как заведенный, Настя тоже два раза летала по разным объектам, а вечером после ужина пошла и помылась в бане. Тимофей уже принес ее немудреные пожитки в комнату, где расположился Олег, так что после бани девушка отправилась туда же. В доме было тепло, и Настя сняла куртку, оставшись в одном довольно коротком халатике. Северов сидел за столом и что-то писал, когда она зашла в комнату. Олег несколько долгих мгновений разглядывал ее, потом встал, шагнул навстречу и подхватил на руки. Халат полетел на пол, а Олег положил Настю на кровать и принялся нежно целовать лицо, шею, грудь, живот. Девушка вдруг всхлипнула.
