- И вот такие они весь вечер, - услышал я шутку Роба.

Я поднял руку и показал ему палец, потом прижал Милли как можно ближе к себе и посмотрел на улыбающиеся лица моих друзей. Ну, то есть на все, кроме Иерихона, он все еще выглядел так, как будто его ударили ломом в живот.

-Извини, я не знал, что вы, девушки, будете здесь. Твои сестры не должны были уходить, это я должен был уйти, - сказал Иерихон Милли.

-Нет, это моя вина, - вставил Тай с выражением сожаления на лице. - Я не знал, что между вами была история. Мне никогда не приходило в голову сказать вам, ребята, что Иерихон придет, или ему, что вы.

-Все в порядке, - тихо сказала Милли, ее лицо было добрым, когда она обратилась не только к Таю, но и к Иерихону. С Ташей будет все в порядке, она была просто удивлена. Вы, ребята, вероятно, должны перестать избегать друг друга и выяснить отношения, тем более что мы не только владеем бизнесом через дорогу друг от друга, но и теперь у нас есть общие друзья.

Когда она говорила, ее рука снова нашла мое бедро, и хотя ее слова согревали мое сердце, эта рука оживляла что-то еще.

-Я знаю, - сказал Йерихон, его взгляд упал на янтарную жидкость в стакане.

- Отлично, - ответила Милли, затем я снова чуть не вскочил со своего места, когда ее рука начала медленно и мучительно двигаться вверх.

Когда она дотронулась до верхней части моего бедра, мой член стал твердым в секунду, я попытался контролировать выражение лица и удерживать доброжелательный тон, когда сказал:

- Ребятки, это было весело, но похоже, Мне нужно вернуть Милли домой.

Глава 23

Милли

ПОЕЗДКА ДОМОЙ НЕ БЫЛА БЕЗУМНОЙ, с блуждающими по телу руками и горячими взглядами. Я думала, что будет именно так, после того, как тело Джексона отреагировало на мои прикосновения в пабе, но нет, вместо этого, кабина его грузовика была наполнена ожиданием.

Двадцать минут были словно прелюдия, почти без прикосновений. Иногда, мягкое касание большого пальца к моей руке, быстрое биение сердца, или напряжение шеи, когда он сжимал зубы.

Припарковавшись, я отвела Джексона за руку в свою квартиру. Я даже не взглянула на двери сестер, хотя знала, что Таша очень расстроена из-за встречи с Джерико (Английская (Jericho) производная форма имени Иерихон семантика – "благоухающий, благовонный; лунный город, месяц, луна"). Я хотела бы быть с ней рядом, но у нее была Дрю, поэтому решила зайти к ней завтра утром.

Сегодняшний вечер был посвящен только Джексону. Мне и Джексону

Заперев за нами дверь, я повернулась к нему лицом. Мои руки обхватили его за шею, он приблизил свое лицо к моему. Он сжал меня за талию, заставив покраснеть щеки от смущения, наши губы встретились...

Джексон был твердым, но нежным, и то, как он целовал, заставило мягко стонать в его губы, прижимаясь к нему всем телом, ближе и ближе.

Такого, я не чувствовала никогда. Кровь в моих венах горела, кости, казалось, стали мягкими, тело гибким и готовым к нему. Поцелуй был таким… плавным и сладким, длинным и глубоким. Мы могли вечно стоять у двери и целоваться, но я хотела большего.

Я провела рукой вниз по его плечу, чувствуя, как мускулы сжимаются там, где я дотрагивалась, затем двинулась ниже, пока не дошла до ладони, сняв ее с моей талии, я взяла ее в руку. Медленно отклонилась, любуясь взглядом желания на его лице, влажностью на нижней губе и тем, как его глаза остекленели.

Слегка улыбнувшись, окинула его взглядом, надеясь, что это был сексуальный взгляд, я провела его к своей кровати.

Направляла, пока он не сел передо мной на край матраса, затем отступила на шаг, не отрывая взгляда. На мне была белая блузка на пуговицах и бирюзовая юбка, заканчивающаяся выше коленей и слегка раскачивающаяся при каждом движении. Я откинула с плеч, длинные каштановые волосы, а затем начала расстегивать блузку, с верхней пуговицы, находящейся в ложбинке, двигаясь руками дальше, медленно расстегивая каждую пуговицу.

Джексон не отрываясь смотрел на мои пальцы, его грудь вздымалась с каждым вздохом.

На мгновение, я остановилась, блуза свисала с моих плеч, оставляя открытой, только узкую полоску кожи, прежде чем медленно, развести ее, показывая прозрачный бюстгальтер, и позволить упасть на пол.

Затем, изгибаясь в мучительном темпе, я забралась под юбку, спустила по ногам, подходящие к бюстгальтеру кружевные шорты и вышла из них.

– Иди сюда, – хрипло сказал Джексон.

Итак, я встала между его ног и мои груди оказались напротив его лица. Руки Джексона опустились на мои бедра и скользнули под юбку, пока кончики пальцев не дошли до изгиба попки.

Мы оба стонали от такого контакта. Мой стон стал еще громче, когда губы Джексона всосали затвердевший сосок через кружево перед ним. Его руки ласкали и исследовали меня. Обласкав один сосок он перешел на другой, я развела ноги шире, когда он переместил свои исследования ниже. Глубже.

– Джексон, – прошептала я, откинув голову назад, когда он дразнил мой клитор.

– Как бархат, – услышала его тихий голос, ласкающий огонь, который он разжег во мне.

Я уплыла, в захватившем моменте, когда его палец вошел в меня, покачиваясь в ответ. Добралась до застежки бюстгальтера, быстро сняла его и ухватилась руками за плечи, когда второй палец присоединился к первому.

Наконец, его горячий и влажный рот оказался на моей груди без помех. Лизал, сосал, кусал мою чувствительную плоть. Атака на мои чувства была слишком сильная; слишком долгая, и мне никогда не было так хорошо, я уже боролась за необходимость получить оргазм, после нескольких минут его поклонения.

Моя голова упала вперед, от его усердной работы надо мной, Джексону пришлось откинуть голову назад, прежде чем я разобью его очки.

– Извини, – удалось сказать мне, но из меня вырвалось хихиканье, когда подумала, что было бы, если бы произошел контакт. Хихиканье быстро исчезло, а дыханье сбилось, когда его большой палец коснулся клитора и начал потирать вокруг, а другие пальцы входили и выходили из меня.

Я подумала, что у него талант, прежде чем потеряла способность думать.

Я закричала, когда оргазм обрушился на меня. Джексон доил его до последней капли, пока я не была готова упасть и растечься в лужицу у его ног. Прежде чем я смогла полностью обнажиться, Джексон сам сорвал мою юбку и поднял меня, положив на кровать.

Я смотрела сквозь замутненные дымкой глаза, как он снимал одежду, наслаждаясь каждым обнажившимся пространством кожи, видимым мне. Он был высоким, стройным, великолепным, с небольшим количеством темных волос на груди, тянувшихся, в низ по прессу, под трусы-боксеры, которые он снимал.

Знаю, что улыбалась ему, как пьяная дурочка, хотя в баре выпила всего два коктейля, прослеживала глазами каждое его движение. Он обошел кровать, положил очки на ночную тумбочку и открыл презерватив, оказавшийся каким-то образом в его руке. Я жадно наблюдала, как он раскатывал его по своей внушительной длине, а затем забрался в кровать.

Джексон двигался ко мне, надо мной, его кожа словно шептала мне. И вид его тела, там, надо мной, готового востребовать, стать единым целым, разбудило меня от томного сна, заставило жаждать потерять себя снова.

Я развела ноги и подняла колени, когда он лег между ними, удерживая свой вес на предплечьях, и почувствовала его твердую, горячую длину на своей сердцевине.

Джексон переместил свой вес на одну руку, поднес другую к моему лицу, провел по нему кончиками пальцев и убрал волосы со лба. Обласкал скулу, длину носа и подбородок, прежде чем провести по губам, как будто запоминал.

– Теперь поцелуй. Поцелуем клянусь в бесконечном блаженстве, – сказал он тихо, прежде чем захватил мои губы и целовал, смакуя каждый глоток.

Я вздохнула, растаяв, его слова повлияли на меня так же сильно, как и поцелуй, может, даже больше.

Когда он прервал поцелуй, я прошептала: «Кто это сказал?»