– Ничего, потерплю! – заявляю я, вырываю руку, отходя от парня на несколько шагов. – Я хотела бы еще раз взглянуть на шрифты.

– Доверься мне, я сделаю очень красиво, – самоуверенно заявляет он, вновь преодолевает между нами расстояние, вторгаясь в мое личное пространство. И меня накрывает каким-то ураганом, цунами, затягивая в водоворот. Никогда не испытывала ничего подобного, словно я не принадлежу себе, в такие моменты мной управляет неведомая сила. Он хватает меня за хвост на затылке и властно притягивает к себе, словно я принадлежу ему.

– Что…, – пытаюсь возразить, но замолкаю, поскольку он набрасывается на мой рот. Если раньше я думала, что умею целоваться, то я ошибалась. Никогда не получала столько удовольствия от одного поцелуя. Я как будто под дозой наркотика, отдаюсь ему, покорно открываю рот, впуская в себя настырный язык с металлическим шариком, который сводит меня с ума. Это не просто девайс, самовыражение или прокол на языке, это чертовски приятно, и, кажется, что пирсинг на языке у него предназначен именно для этого. Его рука обвивает мою талию и вжимает в себя. Никакой нежности, нас накрывает дикой страстью, целуемся, не отрываясь, лишая друг друга дыхания, словно боремся за инициативу и право доминировать. По телу расползается жар, кажется, я чувствую его каждой клеточкой. Он кусает мои губы, и возбуждение проносится волной, устремляясь вниз живота. На мгновение становится страшно от такого состояния, кажется, что со мной что-то не так, мне плохо, и я сейчас потеряю сознание. Тело горит, окатывая волнами жара, сердце безумно бьется и низ живота скручивает от болезненного желания. Кожа становится чувствительной, и все плывет, словно меня опоили дурманом. В таком состоянии я готова на все, он, наверное, не подозревает, что может вертеть мной, как хочет, я на все соглашусь…

Все заканчивается так же быстро, как началось. Роден сам разрывает наш дикий поцелуй, отрывая меня от себя потянув за хвост. Он всматривается в мои глаза и нагло триумфально ухмыляется.

– Я буду ждать тебя завтра, после восьми, когда салон опустеет, и мы останемся наедине, – хрипло произносит он. – Я набью тебе красивую надпись. Трусики можешь не надевать, резника натрет свежую татуировку, – он полностью меня отпускает, а я словно пьяная пошатываюсь, и выхожу из кабинета, с туманом в голове. Я не знаю, как я сейчас выгляжу, но Лелька, осматривает меня, прищуривая глаза, а девушка за стойкой усмехается нам в след. И мне еще больше не нравится это рыжая сучка.

– Рит, ты опять с ним…, – подруга не может подобрать слов, впрочем, как и я. Что я с ним? Чем я вообще занимаюсь, почему так реагирую?

– Лель, давай потом об этом поговорим, поехали куда-нибудь, – прошу я, садясь в машину.

– Извини, меня срочно вызывают на работу.

– У тебя же отпуск?

– Ну, как выяснилось, я незаменимый работник, – цокает подруга. – С тобой точно все в порядке, ты какая-то растерянная. Но, судя по твоим красным губам, пылающим щекам и пьяному взгляду, тебя явно не насиловали.

– Нет, меня не насиловали…, – смотрю в окно на дорогу, и пытаюсь начать мыслить здраво, как женщина, а не пятнадцатилетняя школьница.

– Ооо, мать, да ты потекла от этого фрика. Ты свихнулась?! – смеется подруга. – Ладно, потом поговорим, подбросишь меня до работы?

Киваю, завожу двигатель и везу подругу на работу. За мыслями, а точнее их полным отсутствием, не замечаю, как добираюсь домой. Кидаю ключи от машины в прихожей, снимаю босоножки на каблуке, и иду босиком по холодному мраморному полу. Нужно было все-таки переехать в квартиру, этот огромный холодный дом угнетает. Кажется, он создан для прислуги и для Пашенного самолюбия – смотрите, какой у меня замок, конюшня и красавица жена.

Теперь я понимаю почему, в детстве меня заставляли заниматься музыкой, рисованием и фехтованием, которое я ненавидела. Меня готовили в жены старому графу. Сама начинаю смеяться над своими мыслями, словно сумасшедшая. Прохожу в кухню, беру бутылку холодной воды, фруктовую нарезку и поднимаюсь в комнату. Снимаю с себя комбинезон и падаю на кровать, прикрываю глаза, пытаясь прийти в себя. Губы реально болят от поцелуев, а в голове до сих пор туман. Но лучше всего приводить в чувства умеет Паша. Телефон взрывается громким звонком, я зачем-то поднимаю трубку и молчу, слыша дыхание мужа.

– Маргарита? Ты меня слышишь? – слышу, конечно, но не понимаю, что чувствую. Злость прошла, мне уже не хочется убивать.

– Да, ты что-то хотел? – отправляю в рот клубнику, облизывая пальцы.

– Остыла, готова к разговору? – спокойно спрашивает он.

– Нет, не готова, только через адвоката, – так же спокойно отвечаю я, и на меня накатывает тоска.

– Ясно, я дам тебе еще пару недель. Но я соскучился, Маргарита.

– Передавай привет своей нижней, – ехидно усмехаюсь и сбрасываю звонок, отшвыривая телефон на кровать. Переворачиваюсь на спину, раскидываю в стороны руки и смотрю в потолок…

Роман

Целый день нахожусь в предвкушении вечера. Нет никакой гарантии, что богиня почтит меня своим присутствием, но я видел, как горели ее глаза, между нами потрескивали электрические разряды. Марго – не малолетка и вряд ли струсит.

Целый день думаю только об этой женщине, прорабатываю в голове ее тату, рисую эскиз, мну бумагу и рисую заново, на ее теле должно быть все идеально.

Работаю, стараясь сосредоточиться на чужих рисунках, но это дается с трудом. Постоянно посматриваю на часы в ожидании завершения рабочего дня. Не знаю, что со иной происходит, это просто женщина и просто секс, а меня в жар бросает только от предвкушения.

– Ли, свари свой фирменный кофе со специями, – прошу я, выпроводив последнего клиента. Сажусь на диван, разминая затекшую руку. На часах почти семь – уже скоро. Откидываю голову и рисую в голове образ Марго, кажется, даже чувствую ее вкус на губах. Бл*дь, что же меня так накрыло?! Были у меня страстные девочки, и те, от которых сносило крышу, и я творил сумасшедшие вещи, но чтобы настолько…

– Поделишься? – Лилия садится со мной рядом и подает кофе.

– Что?

– Я говорю, поделишься женщиной? Мне понравились ее дерзкие губы, и грудь ничего так, – я усмехаюсь, отпивая кофе, а сам почему-то злюсь на Ли.

– Нет, она только моя!

– На сегодня? А потом мы могли бы ее соблазнить на секс втроем? – у Ли загораются глаза и меняется голос.

– Не думаю, что Марго согласится.

– А когда это тебя останавливало? – а я не хочу делиться моей богиней не с кем, даже с Ли. – Я смотрю, ты запал на женщину? – прищуривая глаза, спрашивает Ли.

– Может быть, хочу ее как ненормальный. Она что-то новое в моей жизни.

– Ясно, – цокает Ли, откидываясь на диван, повторяя мою позу. – Уверена, у нее есть муж-олигарх, огромный дом и маленькая, противно тявкающая собачка. Ей наскучило в золотой клетке, вот она и развлекается, ну или кризис среднего возраста.

– С чего такие выводы? – меня разряжает ее версия о наличии мужа.

– Ну тачка у нее не из дешевых, шмотки брендовые, хоть она и пытается выглядеть дерзкой и независимой, в ней проскальзывает утонченность и рамки, в которые ее загоняли с детства. Проще говоря, она не из нашего мира, – констатирует Ли.

– Браво, миссис Шерлок, но это еще не говорит, что она замужем.

– Белый след на безымянном пальце говорит о том, что она постоянно носит обручальное кольцо. Не замечал? – приподнимая брови, спрашивает Ли. – Ах, ну да, ты же смотрел на ее задницу и сиськи, – уже язвительно выдает она.

– Очень похоже на ревность, – допиваю кофе и оставляю чашку. – Только вот непонятно, кого именно ты ревнуешь. Меня? Или Марго?

– Женская ревность – это сомнение в преданности и верности любимого человека. А, как понимаешь, любви между нами нет, а преданность – так вообще звучит смешно. Меня пугает твое состояние, ты всегда был не против разделить девочку, тебе нравилось вместе со мной соблазнять и совращать девушек. А сейчас…