Посмотрю, что с шахтёрами, оставшимися в модуле, похоже, один серьёзно ранен. Пока шла погрузка обездвиженных друзей и врагов, единственного сдавшегося сполота приложили выстрелом излучателя за компанию, нечего выделяться, так удобней транспортировать. У подруг-абордажниц во время работы жалость отсутствует как «класс», даже с командиром не советовались, раз и всё.

Мой выстрел классифицировался, как использование не летального оружия в экстренном случае. Ну не считается холодное вооружение летальным. Только в случае смерти противника. Надо лечить, иначе дело пришьют, если мужское достоинство не пришью.

Раненый шахтёр был один, но серьёзно. Выстрел игольника пробил ногу, задета кость, шахтёр в сознании, напичканный обезболивающими препаратами из стандартной аптечки. Второй товарищ был в порядке. Бандиты спешили, а он оказался без скафа, только в изолирующем комбезе. Подобная одёжка в открытом пространстве космоса не уютна, но допустима в аварийной ситуации. Сполоты не стали ждать, а рисковать не захотели. За смерть грозила тюрьма и каторга всем.

Переодев раненого в штатный скафандр переправили на свой бот. Вражеский аппарат сполотов бросать не стали. Двое девчат перешли на чужой борт в качестве перегонной команды. Трофеи не бросают, это немало шерков стоит. Стоимость после реализации трофеев распределяется между участниками и командой корабля. Трое шахтёров остались на астероиде, оборудование оставлять без присмотра нельзя, ребята профессионалы, копают астероиды не один год, приключения всякие встречались, а работать надо, шерки никто за так не платит.

Их раненого товарища пообещали вернуть до отлёта в целости и сохранности, за всё платит проигравшая сторона. Интерес для нападения вызвал гружёный для вывоза концентрата средний транспортник, охрана для перехода не прибыла, чем и пытались воспользоваться грабители сполоты. Куш составлял 12 миллионов, без стоимости самого транспортника. Дорогую руду копают ребята.

Дело сделано, пленные упакованы, трофеи в виде десантного бота противника подготовлены к полёту, раненый шахтёр стабилизирован, обезъяиченный сполот в отключке и надолго, добавили в дорогу шокером повторный заряд, масса приличная, а визгу поросячьего нам на борту не требуется. В себя придёт в полной мужской комплектации, если всё получится. Тут полимерная субстанция в затвердевшем состоянии вмешалась, я не при чём.

Нечаянно у сполота увидела кортик, подобный моему, как он оказался в руках, даже не заметила.

— Дана, забирай трофей. Честно заработала.

Я не заметила, а подруги глазастые, но не завистливые. В самом деле, по неписанным законам вещь принадлежит тому, кто яички прострелил.

У сполотов всех рас имелась одна индивидуальность, отличающаяся от людских представителей мужского полу — низкий болевой порог от физического воздействия на первичные половые признаки, ниже плинтуса. Для непонятливых объясняю, удар в область гораздо ниже пояса приносил болевые ощущения на порядок выше привычного человеческого, даже представить больно. Именно поэтому, в системах боевых знаний, подобные удары не рекомендовались к использованию. Похоже, эти базы создавали мужские особи сполотов.

На себя мужские условные ограничения не распространяла. На родной Земле они рекомендованы для женщин. Я его руками и не трогала, ногами тоже, белая, пушистая и красивая.

Осталось добраться до родного крейсера и за любимую работу. Двух денежных пациентов везу. Да и остальным восстановиться в боксе не помешает, тут наш дежурный техник подсуетится. Премию надо отрабатывать честно. Нам с капитаном-медиком хватит и раненых, ему людей, мне сполотов, один дефектный с плохо различимыми мужскими половыми признаками.

Добраться спокойно не удалось. Едва взлететь в паре успели, как вызов по общей сети.

Пока мы совершали чудеса героизма на астероиде, обстановка на орбите изменилась коренным образом.

В пространстве появилась стандартная сполотовское звено из, подобного нашему, лёгкого крейсера в сопровождении фрегата и быстрого корвета. Явно подстраховывали незаконное нападение на шахтёров, находясь в недалёком астероидном поясе. Среди глыб с металлическими рудами спрятаться не представляет трудности. Сейчас вылезли наружу, имея огневой первес в сложившейся обстановке.

Не смотря на явные нарушения и открытое нападение на шахтёрское поселение, ситуацию можно частично повернуть на 180 градусов. Достаточно освободить наших пять пленников и вернуть десантный бот. Это прямые улики. Большая половина выкупа накроется медным тазом. Будет пограничный инцидент со случайными обоюдными жертвами не летального плана. Сполоты смогут настаивать на свободный возврат частного рейдера с задержанными гражданами сполотов, оплатив лечение пострадавших.

Наша пятёрка пленённых, обязательный и весомый аргумент в споре арбитражного плана, как предусмотрено действующим договором и неписанными традициями.

На орбите установился паритет из силы и права. Если право нужно ещё и доказать, то сила сполотов висела невдалеке. Поскольку обе стороны были представлены военными кораблями государственной пренадлежности, то здравый смысл пока перевешивал.

— Командиру абордажной партии доложить о выполнении задания.

Лейтенант Прова Нотас, возглавившая десант на астероид ответила кратко и, по существу.

— Командир. Задание выполнено. Раненых двое, шахтёр и старший нападающей группы сполот. Положение пострадавших условно стабилизировано. Пять нападавших, включая раненного находятся в состоянии искусственной комы и изолированы на боте. Возвращаемся на борт крейсера. Время подлёта 42 минуты.

— Лейтенант Прова Нотас, изменить курс на стыковку с крейсером сполотов для передачи пленных властям расы сполотов. После передачи ждать приказа.

А вот это полная засада. Даже медтехник понимает ситуации. Уже пришли к какому-то компромиссу, но не завершили торги. Нас отправляют практически в плен. Мне не хочется.

— Лейтенант, а что мы будем делать? — подала голос, как следующая старшая по званию. Я боюсь сполотов. Они отомстят за свои гениталии.

— Будем выполнять приказ. Другого быть не может. Искин, доложить время подлёта к крейсеру условного противника.

— Подлётное время, включая манёвр перемены курса составляет 44 минуты.

Значит через 44 минуты отберут честно заработанные шерки за пленных и трофейный бот, но, гланое, отберут трофейный кортик. Я не переживу. Сроднилась с трофеем. Это, как наркотик. Наверняка будут бить не за что. Пять разумных с мужскими первичными признаками, тут как не целься, всё равно вероятность попадания в мужскую троицу велика. Вот наш десант, ни одного яичка в натуре не присутствует. Думать надо. Мне тоже.

Сколько подлётное время? Искин обозначил 44 минуты, на две больше, чем до родного крейсера, у меня на борту двое с тяжёлыми ранениями, особенно один, что случай даже в сполотовской базе не описан. А есть устав медицинской службы, а в нём интересный пункт прописан: «В случае угрозы жизни разумного, приказы медика имеют приоритетное значение. Медицинский работник имеет право повысить уровень опасности до максимального, если это идёт во спасение разумного». А так и кортик сохранить удастся, может быть.

— Лейтенант! Мне необходим доступ к общей сети, — эту сеть прослушивают и сполоты, она открытая.

— Старший сержант медицинской службы, дана Крот, доступ разрешён, — мгновенно среагировала наша лейтенантка.

— Слушать всем! — взяла эпичный тон для выступления, как в ресторане, — жизнь разумных в опасности, объявляю оранжевый код. Обоим пилотам курс на малый крейсер планетной обороны «Корд-12». Пилоту трофейного бота подравнять курс в качестве ведомого. Выполнять распоряжения медика, как приоритетные.

А теперь стоит послушать эфир. Даже в нашем боте народ замер с раскрытыми ртами.

— Лейтенант Прова Нотас, командование операцией переходит к старшему сержанту в соответствии…., как единственному медику на борту.