Самостоятельно поддерживаю систему рукопашного боя Первых сполотов. Эта заточена под мне подобных, напоминает айкидо по моторике использования сил инерции и моментов масс.

Продолжила тренировки с холодным оружием, метание ножей и стрельба из арбалета требуют регулярности в занятиях, навыки уходят, что неприемлемо.

Через месяц тактических манёвров соединения флотов разделились на свой и чужой и приступили к активным действиям с условным противником.

Вот не хрен этим воякам делать, придумали ученья, а так было спокойно. Нельзя забывать, что практика на боевом крейсере, тут экипажа под двести человек.

Боевая тревога была объявлена два часа назад. Крейсер возглавляет одну из эскадр в гуще событий. Корабли обеспечения отведены в тылы, если они в космосе присутствуют, там же дрейфует госпитальный корабль и не один. А вот когда их помощь необходима, то не нашлось ни одного поблизости. Тыл, оказывается, определяется удалённостью от места боевых действий, чем дальше, тем тыловее.

В один момент боя наш крейсер оказался ближайшим к месту события форс мажорного характера. На борт доставили кучу раненых. Двое на последнем издыхании. Конечно, полутрупы попали в мои руки. Даже не знаю, что произошло, но ребята излучали не на много меньше, чем в эпицентре ядерного взрыва, мне так показалось. Не специалист в ядерной физике, могу и ошибаться, но не сильно.

— Сержант. Тела нельзя помещать в бокс. Уровень радиации выведет электронику из строя. Требуется предварительная дезактивация.

Это дежурный врач начал учить. Сама знаю, но вид у ребят ужасный, дезактивацию наверняка не выдержат. Мне трупов только не хватает на первой практике.

— Лейтенант, сейчас моя смена, прошу не вмешиваться. За состояние камер несёт ответственность дежурный медтехник. Времени на дезактивацию раненый не имеет. Принимаю решение поместить тела в реанимационные боксы по факту состояния.

Два дрона выполняя задание удаляли с раненых скафандры и одежду. Одежда могла и растворится в боксе, но таким образом удаляется часть общего радиоактивного заражения. Уровень снизится, но не на столько, чтобы спасти медбокс от повреждений. Главное состоит в том, что 40–45 минут реаниматор выдаст нужные параметры. Это даст значительный шанс на выживание. Остальное чушь. Доктор камерами не распоряжается, его дело диагноз и заключение о способе лечения.

— Сержант, это нарушение инструкции по использованию медоборудования. Дура, ты угробишь дорогое оборудование и карьеру заодно.

— Да, хер с ними. — Меня понесло на нервной почве.

Сама знала, но парни не виноваты. Их жизнь для меня дороже собственного благополучия. Вак сейчас тоже в пространстве на корабле. Обычно, я подобными выражениями не пользуюсь в качестве аргумента. Времени нет подбирать нужные, как в скорой помощи на Земле, там и научилась материться, инвективой лексикой называется по культурному, русский мат по-простому. Часто помогало вдолбить прописные истины в больные головы.

Дроны удалив максимально остатки скафандров пострадавших, уже укладывали фонившие тела в стерильные саркофаги. Нужно 40 минут по минимуму. Лейтенант медицинской службы, дежурный врач, не могла вмешаться в работу дронов. После заступления на смену мои команды приоритетны в исполнении, но и отвечать должен дежурный медтехник.

Боксы продержались 42 минуты. Дежурный врач выдал предписание по результатам диагностики, полный кошмар. Диагностика с настройками бокса заняли три минуты, поражение жёстким излучением всего спектра, включая тяжёлые альфа частицы. На Земле таких товарищей везут в персональный морг, чтобы не облучал окружающий медперсонал, тут иначе. Хотя дозу схватили обе, но это на час лечения после окончания вахты. Работа не отменяется по «пустякам».

Индикаторы жизнедеятельности изменили цвет с красного на почти жёлтый. Зато индикаторы ресурса бокса дружно загорелись красным и отключили питание. Одновременно с оказанием реанимирующих процедур, медбокс выполнил дезактивацию.

Две свежих реанимационных капсулы были готовы на замену. Опасность жизни не миновала, только отодвинулась во времени. Но подобные больные уже не умирали в условиях хорошего госпиталя. Накрылись медным тазом две единицы медицинского оборудования. Стоимость зашкаливает. Даже за одну не смогу рассчитаться сразу, выплачивать придётся не один год, если что.

— Дана, ну куда ты опять влезла? — это я у самой себя интересуюсь. Здравые мысли приходят в голову опосля. Тут скорость принятия решения опережает остальные, как и эмоциональность, мать её так.

Остальными поступившими пациентами занимались в лечебно-восстановительном отделении. Двенадцать пострадавших в результате аварийной ситуации. Столкновение при маневрировании группы кораблей, человеческий фактор виной. Два идиота полезли в герои, как и я сейчас, но они аварийно заглушили реактор, в противном случае труба всей команде. Надо будет разделить стоимость двух боксов на троих.

— Дана, третьей будешь? — опять с собой разговариваю.

Нет, тут пахнет первым номером. Зато двое разумных не откинули ласты. А шерки заработаю, жизнь долгая впереди.

Два орла выжили. Одна гора свалилась с плеч, но два медбокса приказали долго жить. Что интересно, так три дня никаких мер в отношении меня молодой, красивой и почти умной не предпринято не было. Пришлось обратиться к непосредственному начальнику по медчасти. Неизвестность напрягает и мешает работе.

— Капитану Провон Готенок, разрешите задать вопрос?

— Ну попробуй сержант Дана Крот.

— Как оценены действия медицинской службы в случае с двумя облучёнными офицерами? — Ну не о себе спрашивать.

— Хорошо оценены, люди остались живы. Как ещё? Хуже с двумя боксами, новыми были, тут неясность до сих пор. Если признать действия персонала неправильными, то наград за спасения офицеров никому не видать. Заодно и за оказание помощи другим раненым в условиях боевых действий. Сработали хорошо, но обосновать трудно.

— Так что, придётся платить? Дорого стоят.

— Не спеши. Геройский вариант даёт больше возможностей для комсостава флота.

Что делать?

Военный совет в это время решал ту же проблему. Как раз представитель штаба флота Альянса прибыл на флагман. Адмирал Некр Нордив, герой мирных учений и борец с пиратскими действиями сполотов в окраинных мирах, естественно, теперь председательствует старший.

Адмирал славился умом, хитростью, наглостью и корпоративностью. Советы при его председательстве не затягивались. Даже неправильные решения принимал не раздумывая, когда видел выгоды.

— Вопрос. Кто виноват, кого награждать, кого повышать, а кого посадить? Четыре тезиса объединяем в одном пункте повестки совещания. Для начала у меня ряд вопросов для пояснения обстановки.

— Кто принимал решение о нарушении порядка работы с радиоактивными ранеными? Майор Ангаль Примас, кратко сообщите.

— Дежурный медтехник стат-сержант Дана Крот, полное имя…

— Нам не требуются полные имена, достаточно.

— Где был дежурный врач?

— Стоял рядом и пытался отговорить. По положению решение медтехника о помещении раненых в реанимационное оборудование имеет приоритет. Функции врача наступают после включения бокса в работу.

— Что случилось с боксами?

— На сорок второй минуте работы оба устройства аварийно отключились. Пациенты были перемещены в подготовленные новые. Повреждённый были заменены из запасов в течении часа, что укладывается в нормативы замен в условиях боевых действий.

— Отлично! Хоть что-то выполнено по утверждённым нормативам. Работа медчасти крейсера нарушалась в процессе замены оборудования?

— Нет. Все 12 раненых получали необходимые…

— Достаточно, просто «нет». Майор, учитесь краткости в ответах. Не вижу повода для наказания невиновных, ну а наградить непричастных сам бог велел. Ха ха ха.

Участники совещания радостно поддержали шутку адмирала.

— Зная господа Вашу забывчивость, уточняю по низшему звену. Кроту очередное звание и денежную премию не ниже оклада; благодарность училищу за подготовку грамотных специалистов, куратору факультета непременно орденок, но не высший, знайте меру. Важен почёт. Я с ним служил по молодости.