«Идут как по подранку», — пролетела мыслишка. А подранок-то слабеет с каждым часом… Ахарр! Ну ладно, у меня тактически выгодная позиция – дно ущелья имеет заметный наклон с юго-востока на северо-запад, и получается, принц едет в гору. Если атаковать его с северо-западной оконечности, налететь внезапно… Только где взять хотя бы десяток бедовых парней-кавалеристов?

— Чтоб этого принца подняло и сплющило!

Я пошевелился, чуть слышно охнул — в спину при каждом движении будто втыкали кол (наверняка осиновый, что против вампиров!). Проклятье! Где же обещанный Франногом случай?

Примерно посередине ущелье образовывало горловину не более двадцати метров в поперечнике и около сорока в длину. Русло ручья сформировало там небольшой пруд, отороченный каменными россыпями, похожими на древние развалины. Теперь в этой узкой перемычке остановился принц со свитой. От них до северо-западного отрога, над которым я парил, был примерно километр. Единороги Тендала не задержали. Более того, они даже не проредили людей принца. Негодяям везет, одним словом. Либо же принц знал какой-то секрет, навроде йендийского огня, позволявший отпугивать тварей.

Борго тоже был на подхвате, ноги и спина перемотаны грязными запыленными тряпками – явно скрывают серьезные ожоги. Бедняга, как он бежит-то рядом с принцем? Струпья от бега непременно разойдутся… Впрочем, йети-альбинос обладал исключительной силой. В том числе, полагаю, к самоисцелению. Да и шерсть частично защитила кожу от магического огня.

Что-то заставило меня перевести подзорную трубу за юго-восточную стену, которая была пониже стены северо-западной. Благодаря этому, я мог видеть панораму гор за ущельем, те места, что мы проходили сегодня. Так вот, ребята. Примерно в десяти километрах — если брать по прямой, но в горах никто не ходит прямо, а значит, мне следовало накинуть добавочно километров десять, – за Тендалом двигался еще один отряд. Темная точка на серо-зеленом полотне горного склона. Я почти примерился убрать трубу, но… сверкнула яркая вспышка.

О черт! Да ведь это — йендийский огонь! Кто-то в отряде отпугивает единорогов! Кто-то? Ясное дело -- кто. Йендийский колдун Бакинчу. Вот так-так… Но ведь колдун уплыл на «Благодати» – так я думал, по крайней мере. Значит, либо ослушался принца и едет ему помогать, либо… либо везет важные новости. Есть еще варианты? Не знаю… Но мне следует торопиться. Двадцать километров они не проделают засветло, а значит, отряд Бакинчу Тендала сегодня не нагонит. А вот завтра – вполне. И, если я помню слова Франнога верно – Бакинчу может запросто забрать мою жизнь через вещь, что принадлежит Тендалу. В общем, акцию я должен совершить сегодня – если придумаю, как. Завтра у меня не будет времени, а силы Тендала возрастут как минимум вдвое.

Страшно… Страшно? Да не то слово!

Принц расхаживал по лагерю, проверял, как ставят палатки, как моют в пруду коней. Крайне осанистая походка, практически – с запрокинутой головой, как шпагоглотатель, который для тренировки вставил шпагу в пищевод. Повязку с рыжеватых вихр уже снял, косой-шрам-росчерк, оставленный моей саблей, зашит умелыми руками и уже почти зажил. Гарри Поттер, блин! Так, так, погоди… Их высочество нервическим движением то дело оглаживает грудь. Хм-м… Уж не там ли предмет, некогда принадлежавший вашему непокорному слуге, как вы думаете, ребята? Точно, там! Значит… Вот она, цель! Первый случай найден!

Тут я заметил движение в кедровнике под собой. Быстро перевел подзорную трубу вниз, подкрутил ее. Горные волки улепетывали по склону, поджав уши. Их места в кедровнике заняли…

Единороги!

Слишком напуганные фонтаном искр, чтобы беситься и исходить гневом на волков, они готовились к ночевке. Даже безумию есть пределы – иногда нужно отдыхать и сумасшедшим. Я насчитал больше десятка голов. Собрались в кружок неподалеку от того места, где склон переходит в дно ущелья. До Тендала – примерно с километр. Но никуда они не двинутся – слишком силен шок от созерцания йендийского огня, даже не воют, раздувая свои горловые мешки.

И тут меня осенило. Скажу вам – я нашел второй случай.

Да вот же оно, екалэмэнэ! Вот он, случай!

Тем временем палатки поставили, и принц скрылся в одной из них – как видно, отслеживать мое местонахождение. Пора драпать. Пусть принц проследит меня до селения и уснет спокойным, мол, враг скоро будет в лапах.

Я быстро отполз с края утеса, на карачках переполз на дорогу и там уже, выпрямившись, помчался к селению во все лопатки.

Дерюжку оставил на месте – на память потомкам.

– Франног, Вандора, я нашел случай! – Я показал два пальца. – Два, два случая!

Я оставил своих заклятых друзей в грязноватом духане, в единственном его зале. На засаленных столах свалены наши пожитки – в том числе те, что я намародерил в предыдущих селениях. Три малахая, три ушастые меховые шапки, утепленные штаны и обувь – все, что нужно, чтобы перебраться через снежный перевал. Мешки с едой, бурдюки с вином (кошель с золотишком тоже был). Пастушья ярлыга – посох со стальной загогулиной и стальным же наконечником – которую можно использовать как дубину и копье. Кинжал – похожий на наш кавказский, прямой, острый, в раззолоченных ножнах.

В очаге постреливали поленья, в котелке аппетитно булькала баранья похлебка. Не всех овец и баранов джигиты забрали с собой, а кое-какие бараны – трое – сами явились в селение, чтобы подготовиться к закланию, так сказать. Двое как раз сидят у очага, мирно беседуют о чем-то.

Но у третьего барана внезапно прорезались клыки.

Я схватил бурдюк и основательно приложился. Нервишки, чтоб их!

Затем кратко рассказал, как обстоят дела (про Бакинчу умолчал, почему-то). И закончил так:

– Через час стемнеет. Я буду готов. Франног, сколько у нас мушке… тьфу, йендийских порошков? На один хлопок хватит? Отлично! А теперь дайте мне подзатыльник! Вандора, дай мне подзатыльник тоже.

Франног приподнялся с табурета у очага, ястребиный нос клюнул воздух.

– Зачем, сынок? На тебе амулет!

– Для надежности! – Я еще хлебнул из бурдюка. Красное. Кислое. Я бы предпочел полусладкий мускат.

Франног, мелко семеня, подошел ко мне и отвесил плюху.

– Сынок, нельзя пить, если намерен применять магию!

Вандора отвесила мне подзатыльник с другой стороны.

– Слушай, что дедушка говорит!

И рассмеялась нервическим смехом.

Эх, родные мои, я не могу вам признаться, что пью, чтобы подавить отчаянный страх. Я – трус, я просто не признаюсь вам в этом, любезный Франног и любимая Вандора. А трусость – она не лечится, ее можно превозмочь, но и только. Но превозмогания мало – нужен допинг. Мой допинг – алкоголь. Он, как ни парадоксально, загонит моего Ктулху в сортир, где ему и место. В бой надо идти, полностью отключив мысли. Если перестать думать – что-то получится. Мой мозг-производитель умеет производить страхи – это главное, в чем он преуспел. Магия и вино не сочетаются, да, но я не мог придумать больше никакого лекарства против страха.

Я должен напасть на принца. Один. При этой мысли у меня поджималось то, что обычно поджимается только у мужчин в силу их анатомических особенностей

Однако я ощущал еще кое-что. Азарт. Мне хотелось победить человека, духовно сильнее меня. Принца Тендала.

Азарт. Доселе это чувство охватывало меня только при игре в карты.

Оставив Вандору следить за похлебкой, мы с Франногом вышли во двор, где путем сложных манипуляция навели готовую магическую формулу на мою левую ладонь. О том, как это делается в подробностях, расскажу я вам уже в Талире, когда мы будем просиживать задницы в подземелье у… Но не стану забегать вперед.

Ладонь служила временным прибежищем взведенного заклятия. Как перидот Бакинчу. Правда, держать заклятие в живой плоти можно очень небольшое время – час-полтора, в противном случае заклятие, разогревшись, обуглит ладонь. Сейчас я ощущал только легкое тепло. Постепенно оно начнет усиливаться, ладонь станет наливаться жаром, и, если заклятие не сбросить, обуглится.