С чего обычно начинается хорошее утро? С улыбки, с чашки кофе, с вида на врастающий в залив Западный мост… Но точно не с таких новостей!

– Что значит «ты уволена», Роб? – Звонок старшего помощника вписывался в мой привычный мир, а вот смысл его слов доходил до меня туго. Несмотря на то, что я ранняя пташка и обычно соображаю быстро. Благодаря этому и работаю в «Транс-компани», вторым помощником финансового директора. То есть работала. – Это шутки такие? У меня контракт на два года.

– Парсон его аннулировал. Тебе положены нехилые отступные…

Теперь улыбаться расхотелось совсем, кофе горчил, и даже Западный мост (одна из главных достопримечательностей Уны) резко утратил свое очарование. Роб что-то вещал про бумаги, которые необходимо подписать, и о том, как сожалеет, а я стояла посреди улицы и как дура сжимала в одной руке смартфон, в другой – бумажный стакан.

– За что?! – перебила я старшего помощника. – За что меня увольняют?

– Не «за что», а «почему». Ты что, не смотришь новости?

Смотрю. Точнее, читаю в Сети. Финансовые. Меня интересует только то, что необходимо для работы. Или то, что касается Ната, на остальное просто нет времени. Но в эти выходные я отдыхала от всего на свете: мы выбрались на природу, посетили милую виллу в пригороде и от души накупались в бассейне на заднем дворе. Решение выключить телефон показалось очень даже логичным, а вернулись мы с братом только вчера ближе к ночи.

И вот пожалуйста!

– При чем здесь новости?

– Они все-таки приняли закон, – объяснил Роб, и сердце недобро екнуло прежде, чем он добавил: – «Кирон для киронцев».

Этот законопроект продвигали несколько лет, его яростно обсуждали, одни порицали, другие поддерживали. Он пережил множество скандалов и протестов, поэтому никто не верил, что все это разрешится именно сейчас. Уж точно в это не верила я.

Кирон – не слишком большое, но высокоразвитое государство, куда каждый год стекаются толпы мигрантов в надежде урвать свой кусочек счастья. Таких же, как я. Однажды какой-то политик заявил, что все мы занимаем рабочие места киронцев, особенно высокооплачиваемые должности, и что работодатели должны отдавать предпочтение гражданам своей страны, а прием на работу иностранца следует облагать огромным налогом.

Вот задница!

– Парсон обязан взять на твое место киронца, – подвел неутешительный итог Роб. – Прости, Лил.

Он отключился, а я мигом полезла в Сеть. Даже искать особо не пришлось, весь Кирон стоял на ушах: принятый закон просто взорвал новостные ленты. Кто-то откровенно радовался, кто-то возмущался, но я искала не сплетни, а сам закон, чтобы узнать, чем он мне грозит.

Вот оно!

«Иностранный работник должен обладать высокой квалификацией в нужной области…»

«Предпочтение отдается редким специальностям, если невозможно нанять киронца с подобной специализацией…»

«Количество иностранных сотрудников в компаниях не должно превышать двух процентов от всего штата…»

Скажите это предпринимателям, у которых в подчинении десять человек.

«Исключения составляют студенты или те, кто состоит в браке с киронцем…»

Слава богу, Ната это не касается, семестр в «Брасе» в самом разгаре, а с оплатой следующего я что-нибудь придумаю.

«После утверждения закона любой иностранец, не связанный рабочим или другим контрактом, обязан покинуть Кирон в течение семи дней».

Что?! Неделя?

Я сжала стакан, и он лопнул, разбрызгивая кофе на новенький кремовый костюм. Зашипела, сбросила неудавшийся завтрак в урну и выхватила из сумочки салфетки.

Задница, задница, задница!

Кирон для киронцев.

Да чтоб вы все провалились!

Пятна глубоко въелись в светлую ткань, поэтому я быстро оставила затею спасти костюм. Нужно было спасать себя, причем срочно.

Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, я клацнула на единицу в меню смартфона. У кого-то на быстром дозвоне служба спасения, а у меня – номер Крона, остался со времен моего переезда. Когда я только приехала в Уну, у меня здесь никого не было, и именно он помог мне найти работу. Начинала с самых низов, успела побывать курьером, клерком, секретарем и даже дослужиться до второго помощника. Теперь все это бессмысленно, бесполезно убиваться по крутой должности. Мне нужна любая официальная работа, чтобы задержаться в Кироне. Потому что интуиция подсказывала: уеду сейчас – вернуться будет куда сложнее.

Крон ответил не сразу, пришлось раз пять набирать, пока в трубке щелкнуло и бодрый голос ответил:

– Привет, Лили. Какими судьбами? Знаешь, сейчас я несколько занят…

На заднем фоне действительно раздавались перекрикивания и переливы множества телефонных звонков. Кадровое агентство Крона считалось одним из лучших в Уне. Стоили его услуги недешево, но они того стоили.

– Мне нужна работа. – Я сразу перешла к делу.

– Сейчас всем нужна работа, – хохотнул Крон. – И работники тоже нужны. Беда в том, что боссы хотят киронцев. Где я им столько киронцев возьму? Все в Уне словно свихнулись.

Киронцев, конечно, в стране много (иначе бы государство не вводило тупые законы), но некоторые живут на пособие и не отрывают попу от дивана. А те, кто отрывает, хотят приличную зарплату. Это мигранты готовы работать за гроши.

– Мне подойдет любая должность, Крон. – Я все равно не собиралась терять надежды, пусть даже эта самая надежда умирала в диких корчах. – Курьером, официанткой… Да хоть мусорщиком! Главное, с официальным трудоустройством.

– Отныне даже мусорщики должны иметь киронский паспорт, – хмыкнул приятель. – Девяносто восемь процентов мусорщиков – киронцы, прикинь? У того, кто это изначально придумал, вместо мозгов дерьмо.

«Лакшачье», – охотно согласилась я.

Правда, сейчас мне уже без разницы, что там и у кого вместо мозгов. Крон, судя по всему, это понял, потому что тоже вернулся к теме:

– У меня есть вакансии для геофизика и инженера по бурению. На восточном берегу все пытаются найти скважину с красным газом.

Сердце оборвалось, а пальцы похолодели.

От геофизики я была далека, насколько это вообще возможно. Не говоря уже о том, что не могла уехать из Уны. Из-за Ната, из-за родителей.

– И это все?

– Ну да. Лили, мой тебе совет. Хватай своего парня и тащи в счастливую семейную жизнь. Я так сделал со своей благоверной и ни о чем не жалею. На сегодняшний день это, пожалуй, единственный способ задержаться в Кироне.

Сам Крон давно женился на киронке и таким образом получил гражданство. Десять лет в браке – и у тебя на руках фиолетовый паспорт. Вот только проблема в том, что у меня нет парня. Как-то не срослось. Я не из тех, кто выскакивает замуж ради замужества, и тем более не из тех, кто станет это делать из-за киронской визы. По крайней мере я всегда верила, что когда-нибудь встречу того, с кем мы сойдемся характерами, рядом с кем будет петь мое сердце. Верила, что на его поиски у меня есть больше недели.

Лакшачье дерьмо!

Кто же знал, что придурки из правительства решат иначе?

– Ты уверен, что других вакансий нет? – уточнила с нажимом.

Внутри крошился лед, меня словно затягивало в черную дыру безнадежности. Неужели придется уехать из Уны? Брату еще учиться и учиться, да и жизнь в Тихих холмах не для него. Один он оставаться не захочет, да и такие деньги, какие здесь дерут за обучение, ему негде взять.

– Нет, – отрезал Крон. – Хотя…

За его «хотя» я уцепилась как за спасательный круг, даже трубку сдавила сильнее. Как любила говорить мама: «В тебе бездна оптимизма». Не будь этого оптимизма, меня бы здесь не было. Не в заднице, в которой я оказалась, а в Кироне.

– Я тебя внимательно слушаю.

– Ко мне только что упала вакансия. Я бы сказал, лакомый кусочек. Работать нужно много, но оклад – улет! Это тебе не мусорщик. Но условия… специфические.