«Ты у меня в аду гореть будешь. Тварь!»

Спустился в регистратуру.

— Скажите, пожалуйста, в какой палате лежит Екатерина Иванцова?

— Вы ее родственник? — на мой вопрос отреагировал полицейский, который проходил мимо.

— Нет, — холодно отреагировал, ведь меня перебили. — А в чем собственно дело?..

— Я Никифоров Александр Юрьевич… Пройдемте со мной, — указал он мне на дверь. Приятной эту встречу не назовешь, но бояться мне нечего, поэтому я последовал за следователем, именно так он представился.

…

Открываю дверь в палату, где лежит Катя.

Прислонившись к спинке кровати, она сидит с закрытыми глазами. Услышав шаги, она подняла на меня ленивый взгляд и тут же смежила веки обратно. Я так зол, что мне даже ей угрожать не надо, она все может увидеть в моем взгляде. Подхожу ближе, останавливаюсь и жду, когда она откроет глаза. Не пойму спит ли она или притворяется.

— Ты перешла черту, которую тебе переходить не стоило, — громко обращаюсь к ней. Поднимает на меня абсолютно трезвый взгляд, и я понимаю, что она осознает все, что происходит. — Ты даже не представляешь, каких усилий мне стоит не задушить тебя. Но это было бы так просто, а ты заслуживаешь сурового наказания. Несколько лет проведенных в местах лишения свободы научат уважать чужую жизнь, а я позабочусь, чтобы условия у тебя были самые жесткие и сокамерницы не самые дружелюбные.

Она попыталась достать из-под подушки телефон, я сумел его быстро отобрать и отложить в сторону.

Связи твоего отца в этот раз не помогут! Я сгною тебя в тюрьме! — не выдержал, громко накричал на неё. — Ты совершила умышленное преступление.

— Сгноишь? В тюрьме? Ты? Меня? — нагло ухмыльнулась она. — Я скажу, что ты меня бросил ради нее. А я от любви совсем потеряла голову. Увидев ее на парковке, совсем потеряла голову, что было дальше не помню. Состояние аффекта, слышал о таком? В худшем случае, что мне грозит пару лет условно. Устанут эти тупые следаки доказывать, что я это специально сделала. Об этом будем знать только ты и я, — подмигнув, Катя засмеялась.

«Только не сорвись!»

Достав из тумбочки пачку сигарет, она закурила прямо в палате. Никакого раскаяния в ней не было.

— Покинь палату, Фролов. Мой отец уже в курсе происходящего. Он меня из любого дерьма вытащит. Менты у нас в стране продажные, а адвоката отец наймет самого лучшего! Так что, извини, не хлебать мне тюремной баланды! У меня совсем другие планы на жизнь, к тюрьме они не имеют никакого отношения. Один уже приходил, представился дядей твоей Анюты, тоже попугал меня и ушёл, — ухмыльнулась она зло.

Я потерял самоконтроль. Сам не заметил, как оказался возле нее. Схватив эту кобру за горло немного ее придушил.

— Весь наш разговор записывался, Екатерина. Твой «самый лучший» адвокат, не сможет запись опротестовать, она санкционирована. Сейчас сюда войдут полицейские и все тебе подробно объяснят. Если даже у твоего папы остались ещё деньги на то, чтобы подкупить судей, это вам не поможет!

— Вы ничего не сможете доказать! — уже испуганно заговорила она.

— Уже доказали. Ты была права, твой отец пытался сделать все, чтобы дело замяли. Даже обвинить хотел пострадавших, но в органах работают и честные люди.

— Спасибо, — вошел в палату следователь. — Если бы вы не согласились нам помочь, не знаю, что бы мы делали. Записи с парковки успели удалить, — неприязненно посмотрел он на Катю. — Вот такие вот богачки привыкли, что им все сходит с рук.

— Это её мобильный телефон, вы знаете, что с ним делать. Если понадоблюсь, звоните в любое время, я к вашим услугам.

Покидаю палату. Нет желания ни видеть, ни слышать эту бесчеловечную особу. Хочу вернуться к моей Зайке, но мне надо обязательно узнать, где лежит Антон, убедиться, что он с ним все будет хорошо. В регистратуре мне сообщают, что он всё ещё в реанимации.

Когда я поднимаюсь на нужный этаж, из дверей реанимационного блока выходит медсестра.

— Скажите, пожалуйста, в каком состоянии находится Антон…?

— К сожалению, я не знаю, что вам сказать. Могу позвать врача, если хотите, он ответит на ваши вопросы?

— Буду благодарен.

— Хорошо. Присядьте, подождите немного.

— Еще раз спасибо, — присаживаясь на стул, проговорил я.

«Надеюсь, парень выкарабкается. Он не заслуживал такого».

Макс

Открывается дверь реанимационного отделения, выходит высокий мужчина в белом халате.

— Вы интересовались состоянием здоровья Антона Титова? — Подошёл поближе врач и обратился ко мне.

— Да, это я. Как он?

— Кем вы ему приходитесь? — спросил сурово он.

— Я его двоюродный брат, по матери, — сочинил на ходу.

— А что же вы у родственников не поинтересовались? Они буквально несколько минут, как ушли.

— Не хотелось обсуждать состояние Антона с тетей по телефону, — уверено выдал очередную выдумку.

— В общем, картина такая. Сейчас он находился в состоянии сна. Мы искусственно подержим его в этом состоянии. Жизненно-важные органы не задеты. Небольшой ушиб мозга и переломы нижних конечностей. Я не люблю давать прогнозы, тем более ваш брат только после операции, но будем надеяться на его скорейшее выздоровление. Организм молодой, справится.

— Он сможет ходить, говорить? — задал я интересующие меня вопросы. У Антона вся жизнь впереди.

— Все конечности должны функционировать на сто процентов, но пройдет не менее полугода, пока он полностью встанет на ноги. Если все будет хорошо, через несколько дней, думаю, переведём его в палату. Извините, мне нужно вернуться в отделение.

— Спасибо, Алексей Яковлевич, — благодарю доктора за то, что нашёл для меня минуту. Имя прочитал у него на бейдже.

Как только Антона переведут в палату, обязательно с ним встречусь и поговорю. Отблагодарить его не забуду.

Спешу обратно к Зайке, она возможно уже проснулась. Подхожу к её палате, тихонечко открываю дверь, не спит. При виде меня тут же улыбается.

— А твой дядя где? — спрашиваю Аню, в палате кроме нас никого. Опускаюсь на стул стоящий рядом с ее кроватью.

— Я отправила его домой за моими вещами. Он упирался, не хотел оставлять меня одну, но все же сдался. Макс, ты наверняка по своим делам набегался в Москве, потом ещё из-за меня в Сочи прилетел, тебе надо отдохнуть! Может, съездишь домой, поспишь, а утром вернешься? Не хочу, чтобы ты изматывался!

— Посмотрим. Может, съезжу ненадолго, приму душ и сразу же вернусь.

— А ты где был? — видно, что задавая этот вопрос, Аня волнуется. Думает, что я с Катей разбирался? Говорить я ей об этом все равно не собираюсь.

— Я ходил в реанимационное от деление. Разговаривал с врачом Антона. Пришлось долго ждать доктора.

Улыбка с лица Зайки исчезла, она стала внимательно меня слушать. Переживает за парня, что понятно, ведь он получил нешуточные травмы, спасая ей жизнь.

— Что сказал врач? — глаза её в этот момент наполняются слезами. Понимаю Аню, но спешу ее скорее успокоить. Зайке нельзя волноваться.

— Доктор сказал, что с Антоном все будет в порядке. Его жизни ничего не угрожает. Вашего друга на днях переведут в палату, так что за это не переживай, — немного недосказанности сейчас не повредит. — Хочу, чтобы ты была спокойна, и счастлива.

— Макс, спасибо! — радостно произносит она. Во взгляде ее я читаю благодарность. — Ты это сделал ради меня? Ты не представляешь, как я счастлива, что встретила тебя в своей жизни! — Аня, наконец, немного расслабилась, это видно не только в позе, но также слышно в интонации ее голоса.

— Да, Зайка, я сделал это в первую очередь для тебя. Хочу, чтобы ты уже успокоилась и не переживала за Антона. Знаешь, ваш друг Антон… Таких людей очень мало, кто ради спасения других мог бы пожертвовать своей жизнью и здоровьем. Я у него в вечном долгу — он сегодня спас тебя. Так что, меня тоже интересует состояние его здоровья.

— Обещай мне кое-что, Волк, — указательным пальцем Зайка показывает мне, чтобы я к ней наклонился. Тут же выполняю ее просьбу. — Обещай, что у нас всегда всё будет так как сейчас. Обещай, что мы никогда не разочаруем друг друга, — шепчет мне на ухо, обдает рецепторы своим дыханием. Зайка не представляет, как меня это возбуждает!