– Значит при моем арсенале легко вырисовывается тактика действия. Сначала стреляем пружинными болтерами. Сперва парой мощных из передних амортизаторов на дальнюю дистанцию до ста метров. Потом засаживаем из пары болтеров с пружинами из задних амортизаторов на среднюю дистанцию в пятьдесят-шестьдесят метров. Ну а на ближней дистанции в тридцать метров бьем из четверки классических арбалетов. В непосредственном контакте, когда враги уже замахиваются на меня холодняком, отстреливаемся из пневматического пистолета, ну и своим мачете не забываем отмахиваться. Как-то так…

Наступила зима. Реку начало прихватывать льдом и рыбачить стало неудобно ни удочкой, ни тем более на спиннинг. Впрочем, на рыбалку Олег давно забил, предпочитая охотиться, зря что ли арбалетов наделал, а потом истратил кучу времени на то, чтобы научиться из них метко стрелять?

Тем более, ожидая схватывания льдом реки, он создал внушительные рыбные запасы заморозив их в снегу, так что если охота была неудачной, а так частенько случалось, приходилось вскрывать «кладовку» и жрать опостылевшую рыбу.

В дни, когда погода портилась и густо валил снег Олег, чтобы не сходить с ума от безделья занимался всяческими экспериментами.

Так он попытался сварить костный клей. При этом если результат получится удовлетворительным, то он должен был пойти в дело. А то Олег решил сделать несколько примитивных ведер или даже бочонков, а скрепить различные части между собой кроме как конопляными веревками нечем.

Ведра-бочонки он делал по самой примитивной технологии. Брал чурбак и разваливал его на четыре части. Потом аккуратно вырубал внутренний объем и снова складывал эти четыре части вместе по месту разлома.

Вот чтобы не текло из щелей, и требовался хороший клей, а то древесной смолы на это дело не напасешься. Благо, что рыбных костей накопилось преизрядное количество, и банки из-под тушенки на это дело есть. По крайней мере их загубить не жалко, так как больше ни на что не годны.

После полудюжины попыток результат все же появился и радости его не было предела.

Так же занимался изготовлением деревянных ложек, кружек и тарелок, не столько из надобности, сколько затем, чтобы занять свободное время.

Так же Куманов решил огородить свой дом забором, а то вроде как слышался волчий вой, и ему очень не хотелось, однажды увидеть стаю голодных хищников прямо у себя под дверью. А то ведь и подкоп твари могут сделать пока он будет спать!

Забор тоже делал из жердей, пробуя различные варианты, как вертикального расположения, так и горизонтального с небольшим просветом, чтобы быть уверенным, что за забором никто не спрятался. Экспериментировал с плетнем. В общем в итоге ограда вышла очень пестрой.

Все это время Куманова не оставляли мысли о скорой встрече с аборигенами. Он считал, что когда настанут крепкие морозы, то к нему в гости могут нагрянуть хозяева этих мест. На охоту ли заявятся или просто спасаясь от злобных снежных буранов, что в степи действительно очень злые. Здесь же среди гор, ветра практически нет. Так вот, вступать сразу в драку у него душа как-то не лежала и Олег все думал над тем, как бы так мирно разойтись и в то же время показать, что с ним лучше не связываться, а иначе хуже будет. А еще лучше с ним дружить.

– Что посоветуешь, ворона? – вопросил он у своей скульптурной композиции.

Вообще-то Олег, заметив в себе эту нехорошую тенденцию, а именно общение с неодушевленными предметами, старался ни с вороной, ни с черепом не общаться, чтобы не провоцировать развитие шизофрении, но нет-нет да срывался…

«Это еще хорошо, что она мне пока не отвечала, как и череп молчит, – сбился он с мысли об аборигенах на свое психическое здоровье. – Вот как ответят, тогда можно сразу петельку на веревочке готовить и присмотреть веточку повыше и покрепче, чтобы не обломалась под моим весом. Но чувствую, что до ответа мне недолго ждать осталось, еще пара тройка месяцев и…»

– Придумал!

Собственно ответ на то, как относительно мирно разойтись при встрече с аборигенами все это время находился у него перед глазами. Да собственно как раз эта ворона с черепом!

– Всего-то и нужно, что присобачить эту скульптурную композицию на посох и принять образ могучего и злобного шамана и со мной никто не захочет связываться!

Шаманы как считал Олег вообще во всех культурах практически неприкосновенные личности. А ну как проклятье нашлет, стоит тебе на него только косо посмотреть? Не говоря уже о том, чтобы оскорбить впрямую. Ну а если ты вдруг решил шамана грохнуть, то заранее рой себе могилку и заказывай панихиду, потому как шаманы отомстят даже из-за кромки.

Чем изрядно повеселевший и воодушевившийся Куманов тут же и занялся. Нашел длинную палку покривоватей и суковатей, ошкурил, измазал машинным маслом да на огне прокалил, чтобы черной стала. После чего насадил на нее череп с вороном, ну и всяких висюлек с веничками развесил: птичьи и заячьи черепочки, лапки тех же птичек и зайчиков, типа динозаврьи когти собственноручно выструганные из дерева, из дерева же выструганные клыки и тому подобную мишуру.

Но этого ему показалось мало. Ну череп… ну ворона… черепки да лапки. Так по его мнению каждый второй шаман выглядит, не считая каждого первого, а посему как-то обыденно, нет изюминки.

– Понял! Не хватает спецэффектов, чтобы увидев их аборигены сразу же полные штаны наклали! Будут им спецэффекты!

Со спецэффектами проблем действительно не возникло. Всего-то и потребовалось, что снять с квадра аккумулятор и подключить его к светодиодам, через простейшие самодельные кнопочные переключатели, что вмонтировал в посох. Правда сам аккумулятор, а он тяжелый сволочь, теперь надо таскать в наплечной сумке.

Нажал одну кнопку – вспыхнули красным глазницы черепа, нажал вторую – загорелись желтые глаза вороны. Зеленые светодиоды в носу черепа Олег решил не подключать. Без дыма это на его взгляд смотрелось как-то не очень, скорее производило впечатление скопившихся внутри зеленых соплей…

– Для местных, думаю подобное светошоу должно стать тем еще зрелищем, хе-хе… – предвкушающее улыбнулся Олег.

«Вот странно, изготовил шаманский посох и, мне стало как-то значительно легче, – подумал Куманов, заметив в себе перемену настроения. – Словно камень с души упал».

Куманов такого облегчения не испытывал даже обвешавшись болтерами. Но оно и понятно, стрелы пусть и выпущенные из незнакомого оружия для аборигенов дело привычное, а значит, сколько бы ни было убитых и раненых, врага можно победить так же пронзив стрелой или зарубив мечом. Но вот победить могущественного шамана с такими инфернальными атрибутами, невозможно по определению. По крайней мере он на это очень надеялся.

Олег неожиданно понял, почему у него в свое время возникло и окрепло чувство того, что он попал именно в средневековье, а не в более ранее или позднее время.

– Причем я даже могу назвать примерный период «глубже» которого я во времени не погрузился. Это примерно восьмисотый год нашей эры. А все дело в той самой каменной бабе.

Олег вспомнил из детского похода в краеведческий музей, когда их погнали туда всем классом, что они появились в степи с приходом половцев. Считается, что именно они ставили эти монументы.

Вспоминая поверхность каменной фигуры, а именно отсутствие мха, лишь небольшой лишайник снизу с северной стороны и еще несколько мелочей, Куманов пришел к выводу, что поставили ее относительно недавно, а значит, он появился здесь до того, как в эти степи пришли татаро-монголы. Или точнее до того времени, когда они приняли ислам и стали этих баб корчевать. Собственно согнавшие их позже христиане, корчевали упущенных татаро-монголами баб с не меньшим энтузиазмом, так что осталось их в итоге всего ничего.

Лед встал и крепко. Он с легкостью держал нелегкое семидесяти пяти килограммовое тело Олега в полном обвесе и даже не трескался.

Куманов даже ради интереса пробил лунку топориком и оценил толщину ледового покрова в десять сантиметров.